По этой узкой расщелине ей подняться до самого верха – считаные мгновения, я чувствовал настигающий жар, задерживал дыхание, обдирал кожу и наконец вывалился на ступеньки лестницы.

Кнехты подхватили меня под руки. Я поднялся, шатаясь, сэр Готмар буркнул:

– Надо было мне последним… Неужели еще поднимается?

Франк заглянул в щель, на его лицо снизу пал грозный отблеск багрового огня. После долгой паузы мы услыхали вздох облегчения:

– Остановилось…

– Духу не хватило? – прохрипел Готмар.

– Думаю, просто застывает, – ответил Франк. – Все-таки далеко от недр… Но там уничтожено все! А какие богатства, какие богатства…

Я ощутил упрек, повернулся к нему и скрестил с ним взгляды. Он смотрел дерзко и с обвинением в глазах.

– Какие богатства? – спросил я. – Вы хорошо знаете, как ими пользоваться? Вы вообще хоть знаете, что это? Там был склад магического оружия!.. Не тут ступите, не то тронете – все Ундерленды превратятся в пепел!.. Не только люди и звери – даже земля сгорит!.. Не надо про богатства!

Готмар, к моему удивлению, пробормотал примирительно:

– Теперь не узнать, что там было. Хоть ничего не взяли там, но ничего и не потеряли… Вернемся к герцогу. Мы с сэром Полосатым задание выполнили.

– А какое у вас было задание? – спросил Франк.

– У меня, – ответил я, – отыскать вас после месячного отсутствия. У сэра Готмара – шпионить за мной. Оба мы справились.

Готмар вспылил, но Франк, не давая ему сказать слова, вскрикнул:

– Какой месяц? Я сегодня попрощался с герцогом и спустился в этот подвал!

– Скажите это герцогу, – предложил я.

– И скажу, – пробормотал он упрямо. – Я все помню…

Готмар покрикивал, требовал идти быстрее. Теперь даже не горбится, топор впервые вернулся в чехол за спину. Франк и кнехты едва поспевали за ним, а я шел замыкающим, если что и нападет, то сзади.

Помещение мелко подрагивает, но дрожь чувствую разве что один я, интеллигент все-таки, остальные по сторонам не смотрят.

Когда поднялись в винный подвал, у меня уже подкашивались ноги, на остальных вообще было страшно смотреть. Я первым одолел последние три ступеньки. Пинком распахнул дверь. Навстречу хлынули ослепительные солнечные лучи, двор залит свежестью, челядь деловито суетится, половина из них даже по делу, остальные просто бегают с озабоченными лицами.

Перед донжоном на выносных скамьях герцог Ульрих, Иля, Жозефина с Марией, ряд рукоплещущих рыцарей постарше, а с двух концов двора на снаряженных для схватки конях двое рыцарей с поднятыми кверху копьями подъехали и остановились перед герцогом, склонив перед ним копья.

Трубы пропели еще торжественнее, победители по одному снимали шлемы, чтобы неистовствующая публика увидела лица победителей и воздала им должное.

– Развлекаются, – сказал я потрясенно, – отечество в опасности, а они…

Готмар вышел последним, лицо бледное и осунувшееся, глаза ввалились, как у святого Пафнутия на сороковый день голодания. Нас заметили, подняли крик, окружили.

Пока в толпе протискивались к донжону, навстречу выбежал герцог. Франк ринулся в его распахнутые объятия. Герцог обнимал, хлопал по спине, снова прижимал к груди, а когда обратил лицо в сторону Готмара, тот уже вытащил из-за спины огромный топор и встал в боевую стойку.

Герцог вскрикнул:

– Сэр Готмар!.. Что случилось?

Готмар угрюмо посмотрел в мою сторону.

– Я дал слово сразиться с сэром Полосатым, – сказал он глухо. – По возвращении.

Герцог посмотрел с удивлением.

– Нужно ли в такой день, когда все так… гм… когда удалось вернуть сэра Франка живым и невредимым? Впрочем, это ваше дело. Сэр Полосатый?

– Готов, – ответил я. – Если сэр Готмар настаивает. Хотя да, он дал слово, а мужчине слово держать нужно.

Герцог поморщился.

– Хорошо-хорошо. Выбирайте оружие… Устроит место во дворе перед донжоном? Или прямо здесь?

– Прямо здесь, – ответил я.

– Устроит, – ответил и Готмар.

Я вытащил меч, встал в боевую стойку, Готмар хищно развел руки и пошел по кругу, присматриваясь ко мне. Как я разделался с Трандертом, помнит, но уверен, что сам так не попадется.

Я посмотрел на готового к бою Готмара и опустил меч.

– Нам трудно сражаться, – пожаловался я герцогу, – мы с сэром Готмаром перед спуском в подземелье не успели договориться про условные знаки, но не было случая, чтобы не поняли один другого. И вот сейчас вступать в схватку, когда заранее знаем уловки друг друга и вовремя догадаемся, какой замах ложный, какой удар отвлекающий… Такой поединок будет очень длинным, скучным, утомительным и, самое главное, потеряет всю красоту!

Герцог задумался, рыцари шумели, кто одобрительно, кто разочарованно. Я посмотрел на Готмара, тот нехотя опустил щит, а за ним и топор.

– Да, – прорычал он утомленно, – он прав. Мы постоянно… да… ни с кем я еще не ходил в бой так слаженно.

Герцог спросил со странным выражением:

– И что же, вы решили оставить свои разногласия?

Я посмотрел на Готмара и сказал поспешно:

– Ни в коем случае! Мы просто отложим свой поединок.

– На какое время? – спросил герцог.

– Пока не почувствуем, – предложил я, – что сможем показать бой красивый, кровавый и беспощадный!

Герцог повернул голову к своему лучшему рыцарю и начальнику охраны замка.

– Что скажете, сэр Готмар?

– Согласен, – ответил он глухим голосом. – Да, я согласен. Сэр Полосатый сказал то, что я сам хотел сказать. Он просто опередил.

К нам от донжона торопились леди Жозефина с подругами, величественная дюймовочка герцогиня, сгорающая от любопытства, но которая скорее даст себя казнить, чем признается в таком низменном чувстве, слуги и челядины.

Герцог сказал строго, что героям нужно отдохнуть, помыться, одеть что-то чистое и целое взамен изорванного, попировать, а уж затем узнаем подробности.

Когда я, вымытый и чистенький, явился на пир, к моему удивлению, там уже все было в разгаре. Я думал, что Готмар и Франк в таком состоянии, что не отобьются и от зайцев, однако они довольно уверенно поднимали кубки с вином, кланялись, отвечая на выкрики, и пили, пили…

Я прошел к своему месту, это теперь вблизи герцога, и сел. На меня все уставились с бледными улыбками, а герцог взглянул остро и с недоверием.

– Похоже, – сказал он строго, – сэр Полосатый, вы в самом деле больше всего преуспели в… поджогах. Я просто не понимаю, что можно поджечь в глубинах земли, но вы и там сумели! Я трепещу и надеюсь, что наш замок не провалится в ад, как случилось с владениями сэра Корнуэлла.