Уайтли здесь быть не может.

Это была не спальня, а гараж. Но гараж не обычный, не на одно или два машино-места, здесь располагался целый парк роскошных автомобилей. Среди них Мак заметила «ягуар», внедорожник BMW и даже спортивный красный «феррари». Этот гараж, собственно, был последним пристанищем для моделей Энцо Феррари — автомобилей стоимостью в два миллиона долларов, но совершенно непригодных для езды по городским улицам. Все это были игрушки для мальчика — очень богатого мальчика. Мак одернула себя и быстро закрыла дверь, пока ее не обнаружили камеры слежения или система безопасности, обеспечивающая сохранность драгоценных авто.

Остальную часть нижнего этажа дома Каванагов занимали спальни и гостиные, все они были темные и нежилые. Мак осматривала комнаты одну за другой, сначала прислушиваясь к звукам, потом поворачивая ручку двери, зажигая свет и беглым взглядом окидывая помещение. Она помнила, что у нее мало времени. Вот уже двадцать минут Мак отсутствовала на вечеринке. Она должна была признать, что ее план сработал — пока никто не хватился шикарной блондинки в черном платье, похожей на Клаудиу Шиффер. Ей везло. Но Мак не забывала о том, что охранники могут обходить резиденцию каждые полчаса.

Как во многих домах состоятельных людей, комнаты в особняке Каванагов, хотя и стильно обставленные, были лишены индивидуальности и изюминки, они больше походили на эксклюзивные шоу-румы. Все было на своих местах пожалуй, чересчур безукоризненно, — и каждая деталь интерьера стоила, наверное, больше, чем Мак зарабатывала за год. Комнаты были похожи одна на другую, будь то гостиная или спальня; здесь не было ничего лишнего, безвкусного или любопытного. Она не увидела никаких безделушек или ненужных вещей, какие обычно складируются в подвале. У Мак создалось впечатление, что ни один предмет обстановки никак не характеризует хозяев, разве что указывает на суммы, потраченные на хорошего декоратора.

Бегло осмотрев примерно десять комнат, Мак взялась за ручку последней двери, выходящей в коридор, и прислушалась. За дверью было тихо. Уверенная в том, что комната необитаема, Мак повернула ручку и зажгла свет.

У нее екнуло сердце.

Прямо перед ней, на стене, висело полотно: бледная плоть на белоснежном фоне — сидящая женщина роскошных форм красила губы красной губной помадой.

Уайтли. Буги оказался прав!

Не помня себя от радости, Мак бросилась к картине и прочитала подпись в нижнем левом углу холста. Уайтли. Так и есть. Три на два с половиной фута. Оригинал. Не было никаких сомнений в том, что репродукцию этой картины она видела в альбоме Буги. Если только видеозапись не была поддельной, то можно было с уверенностью утверждать, что именно эта картина видна на стене в сцене гибели молодой девушки.

Это случилось здесь. Я была права.

Мак стояла у картины, пребывая в недоумении. Все остальные детали интерьера указывали на то, что эта комната вовсе не была спальней.

Мак находилась в гостиной, где из мебели были два небольших дивана кремового цвета и кофейный столик, на котором стоял музыкальный центр. Огромная плазменная панель занимала почти половину стены, а задернутые шторы — другую половину. Эта комната была не похожа на другие. Предметы мебели по отдельности были безукоризненны, но не совсем сочетались друг с другом.

Мак не могла допустить, чтобы ее обнаружили именно сейчас. Она бросилась обратно к двери, забыв на мгновение о боли и слабости, и выглянула в коридор. Никого. Чувствуя, как учащенно забилось сердце, она затворила дверь, поставила на пол туфли и бокал с шампанским и достала из сумочки свой цифровой фотоаппарат. Неужели эта комната и есть место преступления, снятое на видео? Похоже, так и есть. Но, если она ошибается, тем ставя под удар репутацию клана Каванагов, то ее карьера печально завершится, так и не успев толком начаться.

Она должна быть уверена в своих догадках.

Мак глубоко вздохнула и начала осматривать ковер, профессионально следуя схеме «решетки», стараясь ничего не нарушить. Думай, Мак. Думай. Она выставила на фотоаппарате дату и время съемки, чтобы отпечатать фотографии в строгой хронологической последовательности, после чего принялась фотографировать комнату во всех ракурсах, запечатлевая мельчайшие детали интерьера. Да, картина на стене действительно принадлежала кисти Уайтли, но была ли это та самая комната? Вот окно, оно тоже было на видео. Мак немного раздвинула шторы и увидела внутренний двор. Днем именно через это окно в комнату проникал свет. Она снова подошла к картине и осторожно приподняла один угол. Часть стены под холстом оказалась светлее, защищенная от солнечного света.

Да.

Судя по всему, картина висела на этом месте давно. Так что, если только где-то еще не висит копия, эта гостиная совсем недавно была спальней. Возможно, именно поэтому комната отличалась от всех других. Здесь не отметился профессиональный декоратор.

Обстановку поменяли наспех, чтобы замаскировать преступление.

Взбешенный Симон Астон включил свет в гараже.

Этой ищейке лучше было бы не показываться на вечеринке…

Он бросился к внедорожнику, который всегда был в его распоряжении, открыл дверь машины, а затем — отделение для перчаток.

Его рука нащупала новенький пистолет двадцать второго калибра.

Проверим тебя в действии.

Коснувшись оружия, Симон почувствовал одновременно страх и возбуждение. Ему все-таки пришлось выпить несколько коктейлей, чтобы снять напряжение. Симон достал пистолет, и его решимость несколько поколебалась, когда он ощутил тяжесть смертоносного холодного металла в руке, потому что у него не было опыта обращения с оружием. Но колебался Симон всего одно мгновение.

Этой сучке лучше не попадаться мне на глаза, иначе она пожалеет об этом.

Симон никогда еще не стрелял из пистолета, но сейчас, в таком состоянии, был готов сделать первый шаг. Если эта чертова девка не понимает по-хорошему — что ж, он преподаст ей урок. Хороший урок.

Рядом с пистолетом лежала коробочка с патронами. Джейсон когда-то показывал ему, как заряжать магазин, и теперь Симон мог применить свои знания на практике. Он принялся судорожно загонять патроны в магазин.

Один… два… три… четыре.

Этого хватит.

Вооружившись, Симон покинул гараж Каванагов и отправился на поиски незваной гостьи.

Мак ползала на четвереньках, едва не касаясь лицом мягкого ковра в спешно переоборудованной спальне, внимательно рассматривая каждую ворсинку, когда ей вдруг показалось, что она расслышала шум.

О, черт.

Она быстро поднялась на ноги и погасила свет. Ее тело вздрагивало при каждом ударе колотящегося сердца. Замерев в темноте, Мак прислушалась.