Виктор глянул на них вновь. Красивые, крепкие – а Севку ты так и не научил перекидываться в дракона, всё думал – рановато ещё, пусть окрепнет, подготовится, созреет… вот и перезрело всё, похоже.

– Смотри! – взвизгнула вдруг Тэль, но Виктор уже и сам ощутил движение твари – стремительно удлиняясь, на них летела паучья лапа, вся изломанная, вся в нелепых и странных суставах, словно малыш карандашом черкнул по серому небу.

Стражи успели увернуться. Лой подняла коня на дыбы, демонстрируя искусство выездки. Конечность чудища рухнула наземь, взметнув фонтаны брызг и глубоко уйдя в землю, так что получилась настоящая траншея.

Дракон оттолкнулся, уходя в небо.

Как бы то ни было, главным врагом был сейчас не Убийца. Засевшую в земле тварь надлежало выкорчевать с корнем, немедля!..

Совсем недавно он, Дракон, выжигал оживлённые Прирождёнными пятиэтажки. То была разведка боем и отвлекающий манёвр разом; впрочем, если б у Изначальных получилось тогда, то не факт, что это вторжение вообще бы потребовалось.

Сейчас ему придётся собрать ещё больше силы.

Той самой, с которой он выходил на бой с Драконом Сотворённым, взмывая в штормовое небо со ступеней Замка-над-Миром.

Холод высоты объял Дракона, привычно остужая броню. Далеко внизу словно кто-то провёл цветной кистью широкую и неровную полосу – строй армии Убийцы (если это можно было назвать строем). Рядом засела тёмная клякса Прирождённого. Неподвижно стояли, ожидая невесть чего, Красные Береты (вот выучка! Откуда только взялась!).

В вышине постепенно, с торжественной медлительностью, росли сияющие капли невоплощённых миров. Хорошо, не боеголовки, не с первой космической скоростью – или это по-другому называется?..

Дурацкая эта мысль, как ни странно, помогла собраться.

Далеко внизу в луже ворочалось чудовище. Хаос никогда не смирится с Порядком, не соединится, как не смешаются вода и масло. Виктор видел, как щупальца вытягивались всё дальше, как умирал лес под их ударами и как Красные Береты наконец вышли из ступора – крошечная рыже-огненная искорка сверкнула подле одной из потянувшихся к ним конечностей.

Ага! Не выдержали, братцы-кролики!..

Дракон перевернулся через крыло и устремился на цель.

Он разгонял себя точно так же, как и совсем недавно, когда надо было сокрушить оживлённые чуждой силой бетонные плиты; только Прирождённый теперь явился куда сильнее, куда… воплощённее, и Виктор внезапно понял, для чего твари потребовалось сжирать тот самый город с трамвайчиком и черепичными крышами.

Жертвы. Хаосу необходимы были жертвы. Если в этих странных и юных мирах магической силой может обладать пара счастливых билетиков, то верно и другое: Ктулху, восстающий из Р’Льеха, и впрямь нуждается в кровавых жертвах.

Счастливые билетики у него ведь так и остались…

Символ, направляющий поток магии, если им верить.

Виктор вдруг представил себе их, с чуть надорванными краями, с побледневшими кое-где, непропечатанными буквами. Достанется тебе такой – и контрольную отменят, к доске не вызовут (или, наоборот, вызовут, когда всё выучил); а в ларьке на углу будет твой любимый пломбир с орехами за двадцать восемь копеек.

И сил прибавится.

И вообще.

Он ощутил, как его крылья становятся ещё шире, как яростно клокочет в груди пламя – куда больше, чем обычно.

Выл и стонал воздух, рассекаемый тёмными крыльями. Дракон казался фантастическим снарядом, устремляющимся к цели.

У-у-у-у!..

Разгон Дракона – не просто так, не забава. Он вбирает мощь ветров и земной тяги, он ощущает себя миром, проносящимся под ним; он разом и всесильный владыка, и крошечная песчинка сущего.

Тогда, над пенящимися волнами Горячего Моря, Виктор понял это в полной мере.

Щупальца местного «Ктулху» раскидывались всё шире, и сверху Виктор видел, как растёт пятно мёртвой, убитой Прирождённым земли. Он вбуравливался всё глубже, он протягивал корни…

Стоп! Корни!..

Дракон резко свалился на крыло. Пасть извергла поток пламени, огненное ядро, словно двенадцатидюймовый снаряд, ударило не в сплетение фиолетовых щупалец, но в безобидный на первый взгляд холмик невдалеке от его собственного отряда, от Тэль, Лой, детей и остальных.

Рёв сотряс окрестности, земля встала дыбом. Огонь потёк узкой норой, пробитой плотью Изначального, выжигая чуждую Срединному Миру субстанцию.

Взметнувшиеся султаны земли обозначили извилистый путь, проложенный корнем; чёрные ямы дымились, и даже здесь, наверху, Виктор ощутил жуткую вонь. Застарелая кровь, пропитанные ею и гноем бинты, брошенные тлеть на остывающие уголья…

Второй удар был направлен уже в парящую поверхность озерка. Там, под тонким слоем тёмной воды, – уродливое шишковатое тело, всё в содрогающихся отростках, пытающихся врасти, ввернуться, протиснуться, укрепиться и зацепиться за само естество Срединного Мира.

Навстречу его огню взметнулся целый лес щупалец. Десятки – нет, сотни! Как бы не тысячи! Они множились стремительно, и тёмная парящая вода разливалась всё шире, словно Прирождённый, подобно червю-паразиту, уже пожирал сущее.

Огненный шар навылет пробил первый десяток содрогающихся конечностей, обратил в обугленные культи. Заставил вспыхнуть вторую завесу. Протолкался, слабея и замедляясь, сквозь третью – паучьи лапы лишь задымились. И совсем остановился, погас в четвёртой.

Виктор развернулся, уходя от дёргающихся щупалец, начал подниматься для новой атаки. И вдруг увидел, как из опрокинутой мятой половинки трамвая ему отчаянно машут рукой…

Ктулху словно прочитал его мысли или тоже почуял движение: часть щупалец развернулась, метнулась к трамвайчику. Виктор прервал разворот, ударил огнём – несильно, магия Огня ещё не вернулась до конца, – но щупальца испуганно дёрнулись, будто каждое обладало своим интеллектом и своей волей к жизни. Виктор проскользнул к берегу озера, сложил крылья и приземлился у искорёженных останков трамвая. Металл был смят, обуглен, покрыт красной кирпичной пылью, но под ней угадывался ярко-голубой цвет и начало надписи старомодным шрифтом «ЗАСТА…»

Почему-то Виктору казалось, что возле трамвайчика он увидит того мальчишку, что дал ему счастливые билетики – не зря же Обжора его показал?

Но из трамвайчика тянул руку совсем другой паренёк – постарше, незнакомый. Впрочем, какая разница, кто-то выжил, и его надо было спасать!

– Держись! – Виктор протянул лапу, взмахом когтей распорол и отогнул металл. – Вылезай!

Паренёк всё так же махал рукой, глаза его были закрыты, лицо под слоем пыли и грязи – мертвенно-бледно…

Слишком уж бледно!

Виктор вытянул голову, заглянул в вагончик.

Из земли торчало тонкое щупальце, на конце которого, будто кукла, болталась половинка человеческого тела.