– Говорят, женщины не могут узнавать мужей по запаху, – заметила Бри, неохотно возвращаясь на землю. – Глупости. Я бы узнала тебя в кромешной тьме на станции метро «Кинг-Кросс».

– Я принимал утром ванну, веришь?

– Да, и ночевал в колледже, потому что я чую запах отвратительного хозяйственного мыла, которым там пользуются, – сказала Бри, наморщив носик. – Удивляюсь, как с тебя кожа не слезла. А на завтрак ты ел кровяную колбасу. С жареными помидорами.

– Верно, Лесси[54], – улыбнулся он. – Или, скорее, Рин Тин Тин?[55] Ты сегодня спасала маленьких детишек или преследовала разбойников, пока не нашла их логово?

– Ну да. Вроде того. – Брианна взглянула на холм за домом, туда, куда падала длинная черная тень от башни. – Но я решила, что лучше дождаться возвращения шерифа из города, а уже потом действовать дальше.

* * *

Вооружившись тяжелой терновой тростью и электрическим фонарем, Роджер осторожно подошел к башне. Даже если бродяга еще там, вряд ли у него есть оружие, подумал он. Тем не менее Брианна стояла у кухонной двери, поставив рядом телефон, провод которого растянулся на всю длину, и уже набрав две девятки, первые цифры номера экстренных служб. Она хотела пойти с ним, но Роджер убедил ее, что кто-то должен остаться с детьми. Хотя, конечно, было бы хорошо, если бы она прикрывала его спину. Высокая и сильная, она не из тех, кто боится ввязаться в драку.

Дверь в башню висела криво: старинные кожаные петли давно сгнили, и их заменили дешевыми железными, которые, в свою очередь, проржавели. Дверь еще держалась в раме, но уже еле-еле. Роджер поднял щеколду и толкнул тяжелые рассохшиеся доски внутрь, чуть приподняв над полом, чтобы они не задели его и не заскрипели.

Снаружи были сумерки, полная темнота должна была наступить примерно через полчаса. Внутри же башни оказалось черным-черно, как в колодце. Роджер посветил под ноги фонариком и увидел на покрытом засохшей грязью полу свежие следы, как будто здесь что-то волокли. Да, похоже, здесь действительно кто-то был. Джем мог бы открыть дверь, но детям запрещали заходить в башню без взрослых, и сын поклялся, что он этого не делал.

– Эй, кто здесь? – крикнул Роджер, и откуда-то сверху донесся встревоженный шум.

Роджер инстинктивно сжал трость, но тут же узнал шорохи и шелест крыльев. Летучие мыши, которые висели вниз головой под конической крышей башни. Он посветил фонариком на пол и заметил у стены несколько грязных и скомканных газет. Роджер поднял одну и принюхался: хоть и застарелые, запахи рыбы и уксуса еще чувствовались.

Роджер и не думал, что Джем выдумал историю с Нукелави, но теперь сам увидел следы человеческого присутствия и пришел в ярость. Кто-то посмел не только проникнуть в его собственность, но и угрожать его сыну… Роджер почти надеялся, что бродяга еще здесь. Он бы сказал ему пару ласковых!

Однако в башне никого не было. Никто в здравом уме не полез бы на верхние этажи башни: доски наполовину сгнили, и, когда глаза Роджера привыкли к темноте, он увидел зияющие дыры, через которые сочился слабый свет из узких окошек наверху. Роджер ничего не слышал, но на всякий случай решил удостовериться и пошел вверх по узкой каменной лестнице, которая спиралью поднималась внутри башни. Прежде чем перенести вес на шаткие камни, Роджер осторожно проверял их ногой.

На верхнем этаже он спугнул стаю голубей, они в панике закружились внутри башни, как пернатый вихрь, роняя перья и помет, пока не нашли путь наружу через окна. С отчаянно бьющимся сердцем Роджер прижался к стене, пока птицы слепо метались перед его лицом. Какое-то существо – крыса, мышь или полевка – пробежало по его ноге, и Роджер судорожно отпрянул, едва не выронив фонарь.

Да уж, башня жила своей жизнью. Летучие мыши наверху тоже пришли в движение: их потревожил доносящийся снизу шум. Но никаких признаков незваного гостя: ни человека, ни сверхъестественного существа.

Роджер спустился вниз и, высунувшись наружу, дал Бри сигнал, что все в порядке, затем закрыл дверь и пошел к дому, по дороге стряхивая с одежды грязь и голубиные перья.

– Я навешу на ту дверь новые петли и замок, – прислонившись к старой каменной раковине, сказал он Брианне, пока та готовила ужин. – Хотя сомневаюсь, что он вернется. Скорее всего, просто бродяга.

– Думаешь, с Оркнейских островов? – Бри уже успокоилась, но между ее бровями залегла тревожная морщинка. – Ты говорил, что легенда о Нукелави пришла оттуда.

Роджер пожал плечами.

– Возможно. Но ты нашла записанные истории: Нукелави не столь популярен, как келпи или феи, но любой может натолкнуться на него в книгах. А это что?

Бри полезла в холодильник за маслом, и Роджер увидел, как на полочке блеснула этикетка из фольги – бутылка шампанского.

– Ах, это. – Бри посмотрела на мужа, готовая улыбнуться, но с некоторой тревогой в глазах. – Я… э-э… получила работу и подумала, что, может… отпразднуем?

Неуверенность в ее голосе поразила Роджера в самое сердце, и он хлопнул себя ладонью по лбу.

– Господи, я совсем забыл спросить! Как здорово, Бри! И, заметь, я знал, что у тебя получится, – произнес он со всей теплотой и убежденностью, на которые только был способен. – Никогда в тебе не сомневался.

Бри просияла, ее тело расслабилось, и Роджер почувствовал, что на него тоже снизошло некоторое умиротворение. Это приятное чувство длилось до тех пор, пока она обнимала его до хруста в ребрах, а потом целовала, но тут же исчезло, когда Бри отошла, взяла кастрюлю и с нарочитой небрежностью спросила:

– А ты… ты нашел то, что искал в Оксфорде?

– Да, – вместо слова вышло хриплое карканье. Роджер откашлялся и попытался еще раз. – Да, более или менее. Слушай… может, ужин немного подождет? Думаю, если я сначала тебе все расскажу, аппетит у меня только улучшится.

– Конечно, – медленно произнесла она, отставив кастрюлю, и посмотрела на него с интересом, смешанным с легким страхом. – Я накормила детей перед твоим приездом. Если ты не умираешь с голоду…

На самом деле Роджеру очень хотелось есть – на обратном пути он нигде не останавливался на обед, и теперь желудок сжимался от голода, – но это не имело значения. Роджер протянул жене руку.

– Пойдем подышим воздухом. Такой прекрасный вечер!

А если ей не понравится, то кастрюль на улице нет, подумал он.

* * *

– Я заходил в Старую церковь Святого Стефана, – сказал Роджер, как только они вышил из дома, – чтобы поговорить с доктором Уизерспуном, тамошним пастором. Он дружил с преподобным и знал меня еще мальчишкой.