Едва управительница вошла, женщина отложила в сторону стеклянный шар и грациозно поднялась на ноги.

– Мастерица общения Роза, – представила ее Миядзо.

Преподавательница удивительно изящно поклонилась.

– Я рада видеть новую ученицу нашей школы, – проговорила она приятным грудным голосом. Сайо ответила на поклон и представилась:

– Меня зовут Юмико Сайо, я воспитанница госпожи Айоро.

– Мне знакомо твое лицо, – сказала женщина и спросила: – Мы не встречались?

– Вряд ли, мастерица, – ответила удивленная девушка. – Я первый раз в Канаго-сегу и никогда раньше не покидала замка моего прежнего опекуна.

– Наверное, я ошиблась, – извинилась Роза, а Сайо заметила, что она далеко не так молода, как показалась ранее. В уголках глаз прятались искусно закрашенные морщины, у самых корней волос пробивалась еле заметная седина, а в глазах читалась грустная мудрость много повидавшего человека.

– О чем ты рассказывала девушкам? – спросила управительница.

– О взглядах, Миядзо-ли, – поклонившись, ответила Роза.

– Тогда пусть наша новая ученица начнет свои занятия с твоего урока, – решила управительница. – Циновку и столик со всем необходимым сейчас принесут.

Она вышла, а Сайо осталась стоять у двери под прицелом восьми пар оценивающих глаз, и это ей совсем не нравилось. Видимо, почувствовав это, мастерица решила отвлечь внимание слушательниц от новенькой.

– Как я уже говорила, глаза человека иногда говорят о нем окружающим больше, чем он бы хотел. Никогда не забывайте об этом. Поэтому вы, благородные дамы, должны управлять взглядом не менее искусно, чем своим телом. Хотя это намного труднее, чем кажется. Пусть ваш язык говорит одно, а глаза, если необходимо, совсем другое. Когда уста женщины восхищаются мужчиной, а взгляд полон презрения, это ранит сильнее всяких слов. Помните: что нельзя произнести, можно сказать глазами.

В дверь зала негромко постучали.

– Войди, – разрешила мастерица.

Две служанки внесли маленький столик и циновку. Сайо уселась и приготовилась внимательно слушать. Ей понадобилось всего несколько минут, чтобы разобраться: мастерица Роза учила слушательниц виртуозно лгать, притворяться и обманывать окружающих. Урок закончился, и девушки чинно направились к выходу, поглядывая на новенькую и шушукаясь.

– Сайо-ли! – остановила ее Роза. – Ты не могла бы задержаться?

– Конечно, мастерица, – Сайо подошла к женщине.

– Скажи, кто были твои уважаемые родители? – спросила женщина, улыбаясь. – Может быть, я знала кого-нибудь из них?

Девушка пожала плечами.

– Возможно, но я их совсем не помню. С трех лет меня воспитывал опекун Одо Гатомо. Он говорил, что моего отца звали Акихо Сайо, а мать – Сиго.

– Ты не знаешь, откуда она была родом?

– Прости, мастерица, – пожала плечами Сайо. – Я ничего не знаю о ней.

– А об отце?

– Гатомо рассказывал, что он был его однополчанином, соратником барона Токого. В схватке возле Нагаси мой отец спас Гатомо, но сам погиб.

– Где это произошло? – переспросила Мастерица.

– У крепости Нагаси, – повторила Сайо и внимательно взглянула на женщину.

Красиво очерченные серые глаза на миг чуть расширились, словно Роза чему-то сильно удивилась, но через миг в них не было ничего, кроме вежливого внимания.

– Наверное, я ошиблась, – мягко извинилась она, раскрыв веер и опуская взгляд.

Девушка поклонилась и пошла к двери. Мастерица поняла, кого ей напомнило это лицо с зелеными глазами. И от подобного понимания холодок пробежал по спине старой гетеры.

Сайо успела побывать только на одном занятии. Вечерело, и ученицы одна за другой усаживались в паланкины. Ей тоже не пришлось долго ждать. Одной сидеть было гораздо удобнее, девушка откинула занавеску и с интересом наблюдала за вечерней жизнью квартала. Сновали туда-сюда разнообразные носилки, редкие всадники чинно ехали в сопровождении вооруженных соратников. Торопились слуги – и с легкими сумками, и с тяжелыми корзинами за плечами.

Первый урок произвел на девушку тягостное впечатление. «Ложь и обман, притворство и лицемерие, – с грустью думала она. – Вот чему учат будущих жен, приближенных сегуна. Стоило ли так стремиться в Канаго-сегу? Или лучше было остаться у Гатомо и через два года стать его женой?»

Теперь уже Сайо не могла однозначно ответить себе на этот вопрос.

Опекунша встретила ее в гостиной. Одетая в халат, Айоро сидела в кресле и, казалось, дремала. Однако когда Сайо повернулась, чтобы выйти и не мешать ей, женщина встрепенулась.

– Уже приехала?

– Да, госпожа.

– Переодевайся и приходи ужинать.

Грустные мысли не способствовали хорошему аппетиту. Девушка лениво ковыряла салат. Её мрачное настроение не укрылось от опекунши. Отложив ложку, та спросила:

– Тебе что-то не понравилось в школе?

– Не знаю, госпожа, – попыталась честно ответить Сайо. – Я была только на одном занятии.

– Тогда еще рано делать выводы и хмуриться, – улыбнулась Айоро и предложила: – Выпьешь вина? Чтобы лучше спалось.

– Что-то не хочется.

Но опекунша уже наполнила высокий стеклянный фужер белым виноградным вином.

– Завтра я должна быть во дворце. Когда вернусь, не знаю, – Айоро подняла свой бокал. – Если что-то понадобится, обращайся к Махаро.

– Да, госпожа, – кивнула девушка, пробуя вино. – Вкусно.

Женщина засмеялась.

– Еще бы! Пей и иди отдыхай. Завтра у тебя тяжелый день. Набирайся сил.

Сайо сразу воспользовалась добрым советом. Раздевшись, она решила немного почитать, но на третьей странице уснула.

Симара на цыпочках подошла к кровати госпожи, осторожно взяла из ослабевших рук книгу и, вздохнув, задула светильник.

Сайо только спустилась к завтраку, а Айоро уже собиралась во дворец. Одетая, причесанная, вся какая-то собранная, она уже ничем не напоминала ту женщину, что смеялась и весело болтала с ней по дороге в школу.

– Забыла тебе сказать, – проговорила она, направляясь на крыльцо. – Сегодня или завтра должен приехать мой супруг. Отнесись к нему со всем возможным почтением.

– Да, моя госпожа Айоро-ли, – поклонилась девушка.

– Не забудь, – со значением напомнила женщина. – Поскольку он мой муж, то является теперь твоим опекуном.

Когда паланкин вернулся из дворца, Сайо уже была готова ехать в школу.

Первым занятием сегодня оказались танцы. Мастерица Вьюн не ожидала таких успехов от новой ученицы и даже похвалила ее. Видимо, сказалась подготовка, заложенная в раннем детстве у преподобного Кимцзы. Жаль только, что другие девушки встретили слова преподавательницы тихим презрительным фырканьем. На что Сайо гордо улыбнулась.