— Вы все приглашены как почетные гости и свидетели — вы и все, кого вы захотите взять с собой. Заранее благодарю вас за участие и поддержку. Никто не посмеет усомниться в законности этого союза.

— Учтите, что в результате моих действий «сейчас» наступит только через несколько дней, — напомнил Хронос.

— Совершенно верно, — кивнул Сатана. — Потому что теперь мы все вернемся в то время, когда Гея еще не спела Песнь Хаоса. Этого никогда не случится, и мы забудем о том, что было. Но наше соглашение останется в силе, и все вы в нем участвуете. Соглашение будет выполнено.

— Будет, — подтвердил Хронос.

— Итак, я снимаю свои возражения, — сказал Сатана. — Соглашение достигнуто. Мир не будет разрушен. Действуй, Хронос.

Хронос поднял руку, и в ней появились огромные Песочные Часы. Песок в них ярко блестел, переливаясь тоненькой струйкой из одной колбы в другую. А потом он стал ярко-голубым.

Орб сидела одна на своем острове. Наташа только что ушел. В душе девушки смешались гнев, обида и разочарование; больше всего ей сейчас хотелось сделать то, что, как она знала, делать не следовало — спеть Песнь Хаоса.

Появился Хронос. Струйка песка в Песочных Часах на глазах из голубой превратилась в красную.

— Гея, ты не должна этого делать.

— Что? — вздрогнула Орб.

— Не должна призывать Хаос, — сказал Хронос. — Он уничтожит весь мир. Помнишь?

Орб вспомнила:

— За несколько дней… Все мои друзья… Весь мир погиб! Это было видение?

— Теперь — да, — кивнул Хронос. — Той реальности больше не существует. Но ты должна выйти за Сатану.

— За Сатану! — возмутилась Орб. Потом она и это вспомнила. — Я… я согласилась. Я люблю его.

— Ты согласилась выйти за него замуж, чтобы спасти мир. Теперь ты должна выполнить свое обещание. Только при этом условии мне было позволено повернуть ход истории. Понимаешь?

— Значит, ничего не было? — спросила Орб. — И мои друзья…

— Мир цел и невредим.

Невозможно даже описать, какое Орб испытала облегчение.

— Значит, я должна выйти замуж за Сатану?

Хронос молча кивнул и исчез.

Орб еще немного посидела на берегу, глядя на волны. Потом вздохнула.

— Сатана! — шепнула она.

Появился Наташа:

— Ты приняла решение?

— Я выйду за тебя.

— Ты все помнишь?

— Как во сне. Но суть одна: ты вернул мне мир, а я согласилась выйти за тебя.

— И это все?

Орб посмотрела на него. Перед ней стоял высокий, красивый, привлекательный мужчина — тот, которого она уже привыкла называть Наташей.

— А почему у тебя нет ни рогов, ни хвоста? Ведь притворяться уже незачем!

— А я действительно так выгляжу — точнее, так выглядело мое смертное тело, когда я стал инкарнацией. У воплощения же Зла действительно рога и хвост. И то, и другое — правда. Но с тобой я предпочитаю быть таким, как сейчас. И ты действительно ничего больше не хочешь мне сказать?

— Я люблю тебя.

Может, Нат и сделан из одной лишь лжи, но Орб просто обязана сказать ему правду.

— Эти слова я и хотел услышать, Гея, — улыбнулся Сатана. — Позволь мне обнять тебя.

— Тебе нужно разрешение?

— Да, сегодня — впервые. Я не хочу принуждать тебя.

Принуждать! Разве она в силах отказать ему?

— Да, ты можешь обнять меня, Сатана.

Нат привлек ее к себе, и она задрожала в его объятиях, даже зная, что он такое на самом деле.

— А поцеловать можно?

Орб хотела бы сказать, что делает это с отвращением, только из чувства долга, но это была бы неправда. Она всем сердцем жаждала этого поцелуя.

— Можно.

Он поцеловал ее, и Орб поняла, что ее чувства остались прежними, несмотря на саморазоблачение Наташи.

— А можно…

— Только после свадьбы!

Нат рассмеялся, и она тоже рассмеялась, и мир вновь стал прекрасен, несмотря ни на что. Какими бы черными ни были предзнаменования, Орб хотела этого брака.

— Я теперь проклята, да. Сатана? — спросила Орб.

— Инкарнация не может быть проклята. Но будь ты даже смертной, это зависело бы только от твоих поступков и, главное, их мотивов. Ведь ты выходишь за меня ради спасения мира?

— Да, но еще и потому, что люблю тебя.

— Ни любовь, ни спасение мира не могут навлечь на тебя проклятия.

— Однако моя сила укрепит твою, а значит, я помогу тебе творить Зло!

— И ты любила бы меня меньше, если бы я воспользовался твоей силой?

— Я… мне пришлось бы.

— Тогда я не буду прибегать к твоей силе, Гея.

— Разве тебе можно верить?

— Ты не можешь доверять моим словам, но мои поступки скажут все сами за себя. И тогда ты поймешь, что я люблю тебя.

— Как бы я хотела, чтобы это было правдой!

— Придет время — и поверишь.

Орб боялась, что на этот раз он не лжет.

Свадьба была грандиозной. Та часть Ада, где она проходила, представляла собой внутренность огромного собора — такого высокого, что казалось, будто под куполом проплывают облака. Каменные своды были покрыты великолепной резьбой. Множество витражей изображали разные мифологические сцены.

Впереди, на помосте, стояли полукругом семь кресел из черного дерева. Искусный мастер вырезал каждое из них в форме, присущей той инкарнации, для которой оно было предназначено. Первое кресло изображало скелет; ноги его служили ножками, руки — подлокотниками, а череп — подголовником. Второе напоминало огромные песочные часы. Третье было вырезано в форме паука. Еще одно символизировало огромный красный меч и ножны, а пятое было в форме дерева, чьи ветви, изгибаясь, создавали удобное место для сидения.

Крайние кресла с обеих сторон были заметно больше остальных. Одно из них украшали изображения чертей с вилами, другое — ангелов в окружавшем их сиянии.

Все эти детали Орб наблюдала как бы со стороны — сама она в подвенечном платье стояла в другом конце зала, дожидаясь начала церемонии.

В какой-то миг пустые скамьи вдруг оказались заполнены народом. Здесь сидели все — абсолютно все! — знакомые Орб, включая тех, кто давно уже умер. Товарищи по детским играм, учителя, родственники и случайные знакомые, друзья и те, с кем она за всю жизнь перемолвилась лишь парой слов…