Неудачный режим дня сам по себе не вызывает стереотипных движений, но некоторые ошибки в распорядке приводят к тому, что их проявления дольше длятся каждую ночь, не проходят долгие месяцы и постепенно усугубляются независимо от первопричины. Зачастую справиться со стереотипными движениями невозможно, не наладив режим ребенка.

Если укладывать малыша в постель, когда он еще не может заснуть, и держать там дольше, чем он в состоянии проспать, у него остается много времени на раскачивание и битье головой. Ведь чаще всего эти действия совершаются в состоянии бодрствования, дремоты или переходного поверхностного сна и прекращаются, как только ребенок крепко засыпает. Как говорилось в главе 11, избыточное время бодрствования (или полудремы с краткими периодами очень неглубокого сна) может выпадать на момент укладывания, ночные часы или утро. Вы уже знаете (особенно из глав 5 и 11), что коротать это время малыш может по-разному. Чаще всего он играет, разговаривает, плачет, постоянно зовет родителей или выходит из своей комнаты. Еще один способ – ритмичные движения.

Более того, чем дольше периоды, во время которых ребенок регулярно упражняется в таких движениях, тем сильнее привычка к ним и тем выше риск, что она станет навязчивой.

Привычки, успокаивающие нас и отвлекающие от фантазий или тревог, – это мощные навыки с тенденцией становиться рефлекторными. У взрослых они проявляются почти так же, как у детей. Мы притоптываем, трогаем лицо, покачиваем ногой, когда задумаемся в разговоре. Если осознать такого рода привычное поведение, его можно остановить, но когда внимание рассеяно – как у задремывающего ребенка, – оно, скорее всего, вернется снова.

Чем чаще эти движения повторяются, тем более рефлекторными становятся и тем труднее их подавлять. С какого-то момента невозможность совершать их причиняет ребенку дискомфорт точно так же, как лишение пустышки тем тяжелее переживается малышом, чем дольше он ею пользовался. Если движения совершаются в момент отхода ко сну, ребенок начинает ассоциировать их с засыпанием, совсем как ассоциировал укачивание (см. главу 4), с той лишь разницей, что в данном случае он укачивает себя сам. Малыш, привыкший раскачиваться или биться головой, чтобы заснуть, скорее всего, займется тем же самым во время затянувшегося бодрствования среди ночи, продолжив прерванное сном занятие (хотя некоторые дети совершают стереотипные движения исключительно во время ночных пробуждений). Постепенно это поведение становится настолько автоматическим, что продолжается и в полудреме, и даже в поверхностном сне (что очень похоже на сосание пустышки).

Иногда навязчивые движения становятся реакцией на тревогу. От тяжелой тревожности они не спасают, но помогают справиться с не столь сильными страхами и переживаниями. Из глав 7 и 11 вы узнали, что даже не слишком тревожные дети порой сами себя пугают, если их очень рано кладут спать и они надолго остаются наедине со своими мыслями, прежде чем смогут уснуть. Более тревожному ребенку еще сложнее выдержать это время. Ребенок постарше или взрослый имеет возможность почитать, послушать радио, воспользоваться приемами релаксации или медленного счета, чтобы отвлечься в ожидании сна. Малыш обычно обращается за помощью к родителям. Но некоторые дети пытаются справиться сами, беспокойно или ритмично перекатываясь с боку на бок. Раскачивание, битье головой и мычание требуют усилий и сосредоточения, а значит, служат способом отвлечься (тем более действенным, чем эти действия интенсивнее), как и производимый при этом шум. Пока малыш всем этим занят, пугающим мыслям труднее пробиться на поверхность. Опять-таки, повторяясь каждую ночь, такое поведение все более превращается в привычку. И вот уже ребенку не по себе, когда он этого не делает, даже если не встревожен и не напуган.

Стереотипные движения могут совершаться и не из-за тревожности, а ради того, чтобы привлечь внимание родителей. Если в своем отклике те не знают границ разумного, значит, хитрость имеет успех. Ребенок, намеренно раскачивающий кровать, мычащий или стукающийся головой о стену достаточно шумно, чтобы вы к нему пришли, может с полным правом заявить, что ничего не нарушает: лежит в постели и никого не зовет. Многократно прибегая или уговаривая перестать, вы непреднамеренно вознаграждаете малыша за такое поведение, а значит, закрепляете его.

У восьмилетней Джессики на первом году жизни был недолгий период раскачивания в постели, но все как будто осталось в прошлом. Но за полгода до того, как мать привела ее ко мне на прием, Джессика начала, лежа на животе, приподнимать голову и ронять в подушку – каждый вечер от получаса до часа, прежде чем заснуть. Она была здорова, казалась вполне благополучной, разве что немного замкнутой. Однако прошлый год был очень трудным для семьи. Родители расстались и вели бракоразводный процесс, Джессика с мамой переехали в маленькую квартиру, а мама снова вышла на работу. Я выяснил, что Джессика винила себя в том, что родители разошлись, и считала, что они на нее сердятся. Она боялась еще больше огорчить мать и лишиться ее любви. Очевидно, стуканье головой о подушку помогало ей справиться с этими переживаниями, избавиться от тягостных мыслей перед сном или получить капельку столь нужного ей внимания. Чтобы уснуть, ей это было не нужно, поскольку она тут же останавливалась, едва кто-нибудь входил к ней в комнату, и если взрослый сидел рядом с ней достаточно долго, она засыпала без стереотипных движений. Далее в этой главе я расскажу, как понимание причины поведения Джессики помогло нам решить эту проблему.

Многие дети с задержкой нервно-психического развития – с аутизмом, умственной отсталостью и другими подобными отклонениями – получают очевидное удовольствие от ритмической самостимуляции и по выходе из раннего возраста. Вероятно, в силу физических, сенсорных или умственных отклонений они не способны найти другие способы отвлечься или успокоиться, как здоровый младенец – в силу ограничений возрастных. Побудительный стимул к этому поведению может быть точно таким же, как и здоровых детей первых месяцев и лет жизни. Однако обычные малыши если и бьются головой, то не причиняют себе боли или серьезных повреждений, а некоторые умственно отсталые дети не понимают, что их поведение причиняет им боль, а то и получают от нее удовольствие. В таком случае приходится лишать ребенка возможности совершать стереотипные движения или как-то иначе защищать его от риска причинить себе вред.

В некоторых семьях навязчивые движения в постели наблюдаются у многих детей и во многих поколениях. Если такое поведение происходит нечасто, очевиден генетический характер, но что за черта при этом наследуется, неизвестно. (Возможно, особая тяга к ритмическим движениям, умение получать от них особое удовольствие в чем-то сродни врожденной музыкальной одаренности.) При наследственном характере эти проявления обычно непродолжительны и не особенно сильны при условии нормального режима сна ребенка. Полное избавление от них бывает медленным, а то и невозможным, но со временем они слабеют.