Олень был великолепен. Нанок на какой-то миг даже пожалел, что такого красавца пришлось пристрелить, но тут же опомнился. Мясо, оно и есть мясо, надо его разделать здесь же, и распихать по мешкам. Лучше магу и эльфийке подсунуть, у них мешки бездонные, хоть королевский дворец убери. Хотя, может быть, на весе это и не сказывается, он не знал точно.

Оборотень включился в разделку туши так умело, что варвар только диву давался. Впрочем, он же несколько тысяч лет этим занимался, возможно, даже без помощи ножа. Так что, удивляться было особо нечему.

Втроем они разделались с несчастным оленем за считанные минуты. Нанок в очередной раз пожалел, что нет времени обработать шкуру, и сшить себе новые сапоги. Сам-то он все равно этого не умел делать, как, наверное, и маг, а вот Тила наверняка смогла бы. Она же на все руки умелец, вон как порванную куртку зашила, не найдешь даже, где дыра была. Не то, что он, Нанок, который только и умеет, что секирой махать. Даже мечом не очень, хоть Мастер Лур и обучал его потихоньку этому нелегкому искусству. Только умение, оно ведь не за один день приходит, и не за два даже. Семь потов сойдет прежде, чем чему-то научишься.

Эльфийка умело упаковывала куски оленины в широкие листы неизвестных варвару растений (ну, не ведьма он, чтобы их знать. Не ведьма, и все тут!), ничуть не боясь запачкать руки в обильно льющейся крови. Впрочем, кровь эта, попадая на листья, мгновенно сворачивалась и течь переставала. Варвар, не отвлекаясь от работы, подивился на это чудо.

— Чтобы не испортилось, — ответила Тила на его невысказанный вопрос.

Полезная вещь, подумал Нанок. У него, к примеру, всегда все портилось. Даже настроение, если еда становилась несъедобной. А несъедобная для варвара означало, что от такой еды отвернется с презрением даже голодная бродячая собака.

Наконец, все приготовления были закончены, и маленький разношерстный отряд двинулся штурмовать болото. То есть, искать безопасную тропу через это безобразие.

То, что они подошли к болоту, Нанок понял сразу, провалившись в него по пояс. На вид оно ничем не отличалось от нормальной земли, те же кучки прелых листьев, не успевших еще стать плодородной землей. Нанок, который шел первым, и не отличил. Правда, оказавшись по грудь в вонючей жиже, понял почти сразу — началось болото. Испуганная лягушка впечатляющих размеров шарахнулась от него в сторону, забыв даже квакнуть напоследок. Тила засмеялась. Вымазанный в болотной тине варвар действительно представлял собой довольно забавное зрелище. Маг и оборотень от смеха все-таки сумели удержаться, ограничившись веселыми улыбками, Наноком, по счастью, незамеченными.

Поминая нехорошими словами подлого Блина и старого шутника Беодла, варвар выкарабкался из трясины, подчеркнуто игнорируя протянутую магом руку. Широким размашистым шагом он двинулся обратно к деревьям, блинаясь и стряхивая с себя тину. Его спутники непонимающе переглянулись, но их недоумение тут же рассеялось, когда варвар яростно принялся рубить ни в чем не повинное дерево.

— Посох! — радостно воскликнул Эрл. — Молодец, Нанок, как мы сразу не доперли! Без хорошего посоха проще самим утопиться.

Варвар сделал вид, что не обратил внимания на его слова, но на душе у него потеплело. Больше всего на свете он не любил выставлять себя дураком. Жаль только, что кем-то другим себя выставлять получалось у него крайне редко.

— Сруби, пожалуйста, и мне тоже, — попросила Тила, усилием воли отгоняя смех подальше. Красавец варвар так обидчив, так раним, когда над ним смеются друзья.

— И мне, если не трудно, — добавил маг. Оборотень промолчал, но обрадованный, что над ним больше не смеются, Нанок срубил посох и ему.

— Благодарю, — Эрл прикинул посох на вес, подбросил его в воздух, а потом вдруг закрутил его с такой скоростью, что варвар от неожиданности шарахнулся в сторону, едва снова не оказавшись в болоте. Маг смотрел с видимым любопытством, очевидно за свою долгую жизнь он такого еще не наблюдал. А поскольку чародеи к посохам питают заметную слабость, наверняка прикидывал еще, что из показанного оборотнем сможет приспособить для своих нужд, ну, там других магов, например, по башке лупить. Пока заклинанием каким не шмалянули. Варвар и сам с удовольствием перенял бы трюк-другой, секира-то не всегда под рукой, а деревья, напротив, растут везде.

На этот раз первым двинулся Эрл. Оборотень не соврал — он действительно каким-то особым чутьем находил безопасную тропу. Болотная жижа, назвать ее водой у Нанока язык просто не поворачивался, противно хлюпала под ногами. Из-под сапог то и дело выскакивали встревоженные лягушки, спеша убраться с пути окончательно спятивших людей. Потому что другие по своей воле в болото не полезут, будь они хоть эльфами, хоть оборотнями. Нанок считал, кстати, что они совершенно правы, лично он предпочел бы прорываться с боем по дороге или, в крайнем случае, сделать крюк по лесу, только чтобы не соваться в трясину. Болот он до сегодняшнего дня в глаза не видел, за что был несказанно благодарен Беодлу, до сих пор благосклонно хранившего его от подобного облома. Если бы еще Тила шла впереди него, варвар, возможно, еще смирился бы со своей печальной участью, а так выходило, что он не мог даже лишний раз обернуться, не рискуя при этом свалиться в воду. То есть в эту грязную и вонючую, как его портянки, жижу. Справедливости ради, надо все же добавить, что рисковать он как раз не боялся, оглядываясь примерно на каждом третьем шаге, отчего у варвара вскоре начала болеть шея и кружиться голова.

По воде вообще тяжело ходить. Сам он, Нанок, ни разу не пытался, но знающие люди говорили — тяжело. А сейчас они шли, вода так и хлюпала под ногами, что бы там зверюга в человеческом облике не распинался про тропу. Как тропа выглядит, варвар знал хорошо, так вот — ничего похожего на то, что сейчас имелось в наличии. Хорошо еще, обувка хорошая, не пропускает жижу. Нанок послал благодарность доброму богу Беодлу и умелому мастеру-сапожнику за прекрасные и прочные сапоги. Через полчаса, когда в сапогах захлюпала вода, он хотел забрать благодарность обратно, но было уже поздно. Тогда он послал проклятье на голову подлого бога и халтурщика-мастера, подсунувших ему эту дрянь в качестве обуви. Беодлу досталось несколько больше, потому что он еще и болото пристроил на его пути, вероятно специально, чтобы сделал и без того не слишком удачную жизнь одного варвара совсем уж невыносимой. Впрочем, старому богу было к подобным проклятьям не привыкать, и он лишь ухмыльнулся в седые усы, выслушивая все те ругательства, которыми осыпал его обиженный варвар. Зато сапожник долго недоумевал, куда вдруг подевались разом все заказчики. Впрочем, правды он так никогда не узнал.

Мучения на прохудившихся сапогах и не думали заканчиваться. Через некоторое время неожиданно сильно стали донимать комары. То есть, и в лесу они попадались иной раз, но там это почему-то не напрягало. Кожа у варвара прочная, не всякая игла проткнет, комары там были мелкие и ленивые, да и Тила, видимо, умела их как-то отпугивать в лесу. Здесь же все оказалось по-другому. Комариные стаи, похоже, слетелись с доброй половины мира. Нанок тут же понял, что все комары здесь и живут, а в другие места просто летают кормиться. И поскольку еда здесь, сама пришла, то к чему теперь летать за тридевять земель?