приходят не в тихой спокойно обстановке, за костерком там, вином, а во время диких скачек? Почему я до сих пор не использовал имеющиеся у меня структуры с маной разрушения? Каждый ведь раз, думая о чарах, я формировал их свойства, как и говорил воровке. И при этом ни разу не создал нож разрушения или льда, хотя до комков чистой маны додумался. Теперь вот есть звери магические. Это ведь логично, мать его!

"Ну, ладно, не стоит быть к себе таким строгим, Том, в свое время у тебя ведь не было ни опыта, ни возможности, ни маны, — сказал я себе."

Самое время исправить.

Вместо соколов молний, я представил те же самые структуры, только со свойством разрушения. Прямо как те песчинки маны, которые превращались в лезвия и уничтожали соединения молекул. И когда этот образ сформировался, до меня дошла еще более идиотская мысль. Вернее, до идиота дошла закономерная мысль: я ни разу не использовал разрушение на живых существах. Пробивать щиты — пробивал, но не атаковал напрямую. Сработает ли? Биологические системы сложнее простого камня или металла. И вообще, насколько мне было известно, разрушители далеко не боевой класс, и расстояние работы маны весьма ограничено.

Все эти мысли проскочили за доли секунды и когда соколы разрушения понеслись в цель, барагз еще бил хвостом по приземистому строению. Я затаил дыхание, наблюдая за тем, как творится история. Мне не было известно, есть ли на этой планете еще разумные с уникальными Сосудами и есть ли среди них разрушители, но происходило нечто. Так мне тогда казалось.

Мана разрушения в виде пернатых обрела почему-то черный цвет. Я не желал этого, но так вышло. Черные соколы добрались до глаз барагза и мгновенно проскочили внутрь. Я открыл рот, наблюдая эту картину. Внутри все кипело от предвкушения, несмотря на обстановку. Монстр резко замер, затрусил головой, снова замер. Затем дико заревел, да так, что мне пришлось зажать руками уши. Начал вертеться юлой, побежал в сторону, несколько раз врезался башкой в огромный валун и спустя полминуты хлопнулся на землю.

Я какое-то время стоял и непонятливо смотрел на недвижимую тушу. Сто пятьдесят фер улетели на создание пернатых ребят, и я не соединял их с Сосудом через нить маны для подпитки. Соколы разрушители завалили этого детину за минуту, при этом все испарились. Идея была проста — уничтожить то, без чего он не сможет жить. Очевидно, раз подпитки не было, соколы работали, как камикадзе, и, вероятно, нацелились на один-два органа, раз их не стало. Я не страдал пристрастиями к разделыванию трупов, но сейчас мне дико хотелось знать, что именно они разрушили, и если бы из укрытия не вышли солдаты, я бы этим и занялся, несмотря на ночь.

— Как… — прошептал один из новоприбывших. — В одиночку. Невозможно. Не верю. Это ведь уровень генерала Симоира, а он на пике четвертой ступени.

— Просто повезло, — обронил я. — Как я понимаю, нам лучше убраться отсюда?

— Ага, — кивнул Герион, как и все, глядя на тушу. — Сейчас сюда сбегутся все, у кого есть нюх.

— Тогда веди. К тем ногам, — указал я рукой. — Ну а по дороге может еще укрытие найдется.

Один из солдат почти закричал:

— К ногам? Зачем туда, там еще опаснее, чем здесь!

— Мне надо. Если не хотите — не идите.

— Ты идиот? Говорю же, так опаснее, чем здесь! — не унимался круглолицый с копной светлых волос на голове.

Мне не понравился его тон, особенно после того, как я спас их шкуры. Да и кровь кипела еще от возбуждения после такой легкой победы.

— Герион, либо ты ведешь меня туда, — сказал я холодно, — либо вы сами по себе.

"Либо я закончу то, что хотела этот зверюга, — продолжил мысленно, глядя на недовольные лица. — Если кто-нибудь из них еще раз оскорбит меня".

За мужчинами показалась археологиня и, проскочив между ними, забежала ко мне за спину, сказав бодро:

— Я с тобой.

Что ж, ожидаемо, со мной сейчас безопаснее, чем с ними тремя. Я бы и сам к себе подскочил.

Круглолицый недовольно поджал губы, что меня снова удивило. Он разве не понимает, где находится и благодаря кому выжил? Это просто немыслимое поведение для спасенного. И Герион почему-то отмалчивается, будто опасается сказать лишнего. Хотя, чего тут удивляться, провожатый ведь теперь среди своих, а свои всегда ближе, чем какой-то беглый атлан.

Мне надоел этот непонятный цирк на арене смерти, и я просто пошел в нужную мне сторону. Обломки гигантских ног видать хорошо под светом Ночных Свидетелей, и потеряться будет предельно сложно.

— Знаешь, где можно воду раздобыть по пути? — спросил я женщину, когда мы отошли метров на двадцать от убежища и убитой туши. Черт, только на одной нетронутой шкуре этого зверя можно было бы обогатиться!

— З-знаю, примерно. Днем смогу найти, — обрывисто ответила она. — Ты, правда, ведь пошутил, что тебе повезло?

— Отчасти, — сказал я серьезно. — Провел небольшой эксперимент, и с ним мне повезло.

— Говоришь, прям как наши.

— А кто ваши?

— Ну, из академии. Не как солдат или обычный гильдиец. Эти не экспериментируют, а выполняют приказы и задания, — неуверенно ответила она.

— Звать как? — присмотрелся я к женщине. В укрытии было темно, а с приходом барагза не до рассматриваний спутников. Немного промахнулся с женщиной, скорее девушка, на вид моего возраста. Здесь они стареют долго, и возможно, ей раза в полтора больше лет, но выглядела она именно так.

— Румина, — представилась она мгновенно, оглянувшись назад.

— Каин, — сказал я и последовал ее примеру. Трое шли за нами.

Мы прошли еще несколько часов, прежде чем Румина указала на место, где должна быть питьевая вода. Как и в первом случае, это был небольшой оазис, в виде все тех же странных деревьев и обвившей их лозы.

Но в этот раз я воспылал надеждой, ибо прямо с нашей стороны там была знакомая вырубка. Я не ломанулся вперед, как дикий вепрь. Нет. Я шикнул на спутников и подкрался, как бывалый разведчик, почти ползком. Глупо, понимаю, учитывая слух обеих гадин. Фантазия рисовала спину