— Думаешь, останки сохранились?

— Если и есть, то самый минимум, но всегда что-то, да находится. Не беспокойся, я его достану оттуда и вручу тебе в пакетике.

* * *

Снотворное наконец подействовало, и с рассветом Риба Макклейн уснула в палате госпиталя Де Пол. Она никак не хотела отпускать от себя сотрудницу полиции. Несколько раз за утро девушка просыпалась и нащупывала руку своей сиделки.

Когда она попросила принести ей чего-нибудь поесть, завтрак в палату больной доставил Грэхем.

Как вести себя с ней?

Он знал по опыту, что иным легче, если держишься с ними официально и отстраненно. Но с этой девушкой, ему кажется, вести себя нужно не так.

Он представился.

— Вы знаете его? — спросила Риба женщину-полицейского. Грэхем передал свое служебное удостоверение коллеге, которой оно вовсе не требовалось.

— Я знаю, что он работает в ФБР, мисс Макклейн.

Кончилось тем, что Риба сама рассказала ему все. О том, что было между нею и Долархайдом. Горло у нее саднило, и она часто замолкала, посасывая кусочки колотого льда.

Он задал ей неизбежные в таких случаях неприятные вопросы. Она держалась молодцом. Всего один раз торопливо махнула рукой, чтобы он вышел за дверь, и сиделка едва успела поднести таз. Завтрак оказался ей не впрок.

Когда он вошел в палату через десять минут, ее побледневшее лицо было чисто вымыто и сияло свежестью.

Он закончил записывать ее показания и закрыл свой блокнот.

Больше не буду мучить вас. Мне бы хотелось навестить вас просто так, без всяких дел. Поприветствовать и узнать, как вы.

— Еще бы. Такая красотка…

Впервые за все время он увидел слезы у нее на глазах и все понял.

— Извините нас, коллега, — обратился он к сотруднице полиции. — Я бы хотел остаться наедине с мисс Макклейн.

Он погладил руку Рибы.

— Послушай, что я тебе скажу. Долархайд, конечно, был не в себе, но с тобой-то все в порядке. Ты сама говорила, что с тобой он был добр и заботлив. Я верю, что так оно и было на самом деле. Ты разбудила человеческие чувства, которые еще оставались в нем. Понимаешь?

На тебя у него рука не поднялась. Он не мог видеть, как ты умрешь. Специалисты, которые занимаются подобными отклонениями, считают, что какое-то время он пытался остановить себя. Почему? Да потому, что у него появилась ты. Ты спасла, вероятно, не одну человеческую жизнь. И запомни, пожалуйста: к тебе тянулся не какой-то жалкий псих, а мужчина, исковерканный своим безумием. Так что с тобой, девочка, все в полном порядке. Если ты будешь думать, что в тебе есть изъян, то ты просто идиотка, вот что я тебе скажу. Я забегу навестить тебя денька через два. У меня полно работы с расследованием, да и самому нужна передышка.

Будь умницей.

Постарайся к моему приходят привести в порядок волосы.

Она покачала, головой и помахала ему на прощанье. Ему показалось, что си удалось выдавить улыбку.

Грэхем позвонил Молли из отделения ФБР в Сент-Луисе. К телефону подошел дед маленького Уилла.

— Это Уилл Грэхем, мамочка, — сказал он в сторону. — Здравствуйте, мистер Грэхем.

Дед и бабка мальчика называли его только «мистер Грэхем».

— Мамочка первая услышала, что он убит! Она как раз смотрела по телевизору Донахью, а тут передачу прервали и передали экстренное сообщение. Вам чертовски повезло, что не пришлось ловить его. Да и нам, налогоплательщикам, не оплачивать больше эти бесконечные расследования. Скажите, ©н что, на самом деле белый?

— Да, сэр. Блондин скандинавского типа.

Дед и бабка Уилла были родом из Скандинавии.

— Позовите, пожалуйста, Молли.

— Вы что, уже собираетесь возвращаться во Флориду?

— Скоро. Медли дома?

— Мамочка, он хочет поговорить с Молли. Она в ванной, мистер Грэхем. Вы только посмотрите, этот мальчишка второй раз уплетает завтрак. Вот что значит кататься верхом на свежем воздухе. Вы не узнаете этого сорванца, мистер Грэхем. Держу пари, он набрал у нас десять фунтов, не меньше. А, вот и она.

— Привет, желанная.

— У тебя хорошие новости, да?

— Похоже на то.

— Я в это время была в саду. Выходит мамуля и говорит мне: «Иди скорее, передают по телевизору!» Когда это стало известно?

— Ночью.

— Почему ты не позвонил мае сразу?

— Было поздно. Все, наверно, спали.

— Нет, мамуля смотрела Джонни Карсона. Не могу передать тебе, Уилл, как я рада, что тебе не пришлось самому ловить его.

— Мне вроется еще немного задержаться тут.

— Дня четыре?

— Пока не знаю. Может, и меньше. Я хочу видеть тебя, детка.

— Я тоже же, когда ты освободился.

— Сегодня среда. К пятнице хорошо бы…

— Ой, Уилл, мамуля на следующей неделе собирает всех тетей и дядей Уилла из Сиэтла, и…

— К черту веек! И вообще, что еще за «мамуля»?

— Когда Уилли был совсем крошка и как следует не выговаривал…

— Поедем домой вместе.

— Уилл, я думала ты приедешь к нам. Пойми, они так давно не видели мальчика!

— Приезжай одна. Оставь парня у них. Через неделю твоя бывшая свекровь посадит его в самолет. И знаешь что… давай махнем в Новый Орлеан? Там есть одно местечко, называется…

— Ничего не получится. Я тут решила подработать в магазине. Неполный день, конечно, но все равно должна предупредить их заранее.

— Молли, говори прямо, что случилось?

— Ничего. Ничего особенного. Мне так грустно, Уилл. Ты знаешь, я приезжала сюда после смерти отца Уилли. — Она всегда говорила о своем первом муже именно так, «отец Уилли», не называя его по имени. — Мы собрались тут, и это помогло преодолеть мне горе. Вот и сейчас: мы собрались, и это…

— Есть небольшая разница: я пока еще не умер.

— Не будь таким.

— Каким?

— Сумасшедшим.

Грэхем на мгновение прикрыл глаза.

— Алло! Алло!

— Нет, Молли, я не сумасшедший. Поступай, как считаешь нужным.

Я позвоню тебе, когда у меня что-нибудь прояснится.

— Почему бы тебе не приехать к нам?

— Это невозможно.

— Но почему? Места здесь достаточно. И мамуля будет…