идее, но, конечно, не могла составить никакого определенного доклада. Г-н Тюльпинк знает отлично, что в Учреждениях, где существует годовой бюджет, никакие суммы не могут быть изобретаемы из воздуха.

Так же точно уже с осени было объявлено об учреждении целого ряда особых Комитетов для образования специальных фондов. К сожалению, очень многие не хотели понять чисто образовательную цель этих фондов, и это обстоятельство не могло помочь быстрому осуществлению фондов, а в том числе и фонду, потребному для г-на Тюльпинка. В письмах моих и декларациях Парижскому Центру я и предполагал, что г-н Тюльпинк, наверно, потребует каких-либо сумм от Америки, и деятельность Комитета для фонда Пакта, казалось, именно ему должна бы быть особенно близка. Не знаю, понимает ли г-н Тюльпинк, [что] должен относиться к деятельности этого Комитета очень бережно. Я первый жалею о том, что г-н Тюльпинк с сентября месяца упустил столько ценного времени, не установив сразу точного плана и как бы пренебрегая тем подробным письмом, в котором я его запрашивал. Ошибки всегда отстукиваются со временем, но я первый не хотел бы, чтобы бездеятельность г-на Тюльпинка отразилась на паломничестве Пакта и Знамени в Центральной Европе. Г-н Тюльпинк сообщает, что отсутствие выставки в этом году значило бы смерть Союза. Это заявление я решительно не могу понять. Оно равнялось бы тому, [как] если бы я сказал, что отложение предложенного мною журнала «Орифламма» равнялось бы смерти Союза, но таким заявлением я лишь обнаружил бы узкость мышления. Какое отношение до жизни самой идеи Пакта, до жизни Союза Пакта может иметь соображение, начнется ли «Орифламма» в январе этого или будущего года, или откроется та или другая выставка в марте, июне или октябре? Идея сама по себе живет не в журнале, не в выставке, но живет в сердцах человеческих; Красный Крест осуществился не в силу одной какой-либо хирургической выставки, но в силу своего гуманитарного, общечеловеческого знания. Я отлично понимаю, что осуществление журнала «Орифламма» сейчас невозможно по финансовым соображениям, но, как видите, говорю об этом совершенно спокойно, так же как сама идея Пакта уже с 1904 года постепенно разворачивается без всякого аларма[1022], и все мировые события лишь подтверждают, насколько сама идея нужна человечеству. Если я спокойно говорю об отложении журнала «Орифламма», то ведь и для г-на Тюльпинка выставка не есть же один свет в окошке. Выставка есть лишь одна из тысячных возможностей возвещения Пакта и Знамени. А мировые события даже и без выставок и журналов опять повелительно указывают на жизненность и необходимость и Пакта, и Знамени. Между прочим, заслуживает внимания, что симпатии к Пакту и Знамени вспыхивают в таких местах, где менее всего можно было бы их предполагать. Но об этом я поговорю когда-либо особо.

Теперь же вернемся к выставке г-на Тюльпинка. Вы знаете мою хозяйственную бережливость, и в хозяйстве каждый камень годится для постройки, потому и к выставке г-на Тюльпинка отнесемся с полным доброжелательством. Попросите его для пользы и ускорения дела в толковом меморандуме ответить на три сказанные в начале письма обстоятельства. Ведь Американский Комитет, обращаясь к сочувствующим лицам, должен показать им, почему сие важно и во-первых, и во-вторых, и в-третьих. Тут уже не может быть никакого разделения на американское и европейское мышление. Как в Америке, совершенно так же и в Европе, и в Азии, участвующие хотят знать точные обстоятельства предложений. Чем короче, чем убедительнее построен идейный и хозяйственный план, тем легче и ответ. И самому предлагающему гораздо легче, если он уточнит все свои доводы. Из-за неточности произошла вся та прискорбная мне переписка, отнявшая у нас у всех столько времени и энергии и оставившая несомненно сердечные раны. Потому, вступая теперь на путь особо обереженной точности, будем проводить ее теперь же, не допуская ни в каких предложениях и сообщениях возможности вредных толкований. Вредителей очень много как по европейскому, так и по американскому мышлению, прибавим: и по азиатскому. Наше коренное желание, чтобы дела, направленные на благо человечества, были кристально чисты, становились бы понятными всякому мышлению, ибо лишь темные силы в конце концов будут противодействовать просвещению, образованию и всему благому строительству. Пусть в органах, самозванно именующих себя Возрождением, темные силы занимаются клеветою, которой и я, и Вы, и многие другие были встречены. Сказал один великий мудрец Востока, что «если бы не колокола клеветы, то „благодарное“ человечество похоронило бы в забвении своих лучших сынов».

Кроме того, Вы знаете мою статью «Похвала врагам»[1023], потому и к этому обстоятельству отнесемся спокойно, ведь формулы врагов обычно не умаляющи и обширнее часто застенчивых суждений друзей. Это все неважно, лишь бы продолжалось строительство, и благие основы противо[по]ставлялись темному разрушению и разложению. Радуюсь я будущей выставке г-на Тюльпинка тем более, ибо, как видите, она дает мне возможность еще раз напитать пространство созидательными зовами. Одно только хотелось бы мне добавить г-ну Тюльпинку, что ни от самой выставки, ни от журнала, ни от всяких других отдельных манифестаций не зависит жизненность самой идеи. Сам Тюльпинк в Соборе Святой крови на освященном Знамени вместе с Вами со всеми принес сердечную клятву о проведении в жизнь идеи Пакта о сохранении истинных сокровищ человечества. После Высочайшего понятия Святой Крови, после уже совершившегося освящения Знамени все наши отдельные предложения являются лишь малыми подробностями, и сроки этих подробностей так незначительны в сравнении с малейшею каплею Священной Крови. Если в дело Пакта и Знамени уже вошли эти высочайшие понятия, то и малейшие подробности приложатся. Кончу на том, что со своей стороны мы рекомендовали Комитету Фонда Пакта и Знамени поддержать идею выставки Тюльпинка и будем надеяться, что и сам г-н Тюльпинк основательным Меморандумом и точностью соображений своих поддержит это свое предложение.

Конечно жаль, что г-н Тюльпинк упустил уже более четырех месяцев ценного времени, но будем иметь большую надежду, что и эта его задержка не отразится на выставке, которая ему представляется так важной. Я убежден, что хотя г-н Тюльпинк, по-видимому, восставал против действия Американского Комитета, но Американский Комитет проявит полную терпимость и сделает все в пределах возможностей. Со своей стороны я, конечно, могу рекомендовать Американскому Комитету выставку лишь в самых общих выражениях, ибо сам я, повторяю, не знаю никакого плана этого проекта. Мне приходилось устраивать такое множество выставок настолько разнообразных, что очень трудно судить, к какому именно типу принадлежит проект г-на Тюльпинка. Впрочем, вопреки мнению г-на Капара о г-не Тюльпинке, думаю, что его проект вполне обдуман, точен,