– Мне все ясно, – сказал я, выходя из укрытия, – Кто-то искусственно желает остановить наше стремительное продвижение. Сам побоялся выйти, а штуки эти наложил. Боб, разгрести завал.

Пока второй номер в одиночку таскал ребристые конструкции, мы, слушая американские ругательства, поднимали упавшую на бок Милашку. Масса спецмашины оказалась для нее самой неподъемной. Потом поднимали Герасима, который после героического обследования завала потерял слишком много сил. Потом отдыхали сами, сетуя на чудовищную сложность задания.

– Я вашим именем, дяденька Сергеев, улицу назову, – обещал товарищ американский президент, – Вы такой героический!

– Это моя работа. Улицу, это хорошо. Но вы, товарищ американский президент, о своем народе заботьтесь, а обо мне есть кому позаботиться.

– Завал расчищен, командир, – Боб слегка вспотел, но выглядел даже посвежевшим. Физическая работа никому еще не вредила.

За стеклянными дверями центрального входа в Финансовую Пирамиду было светло, радостно и даже уютно. Среди кадок с невиданной красоты пальмами, за шикарным полированным столом сидела рыжеволосая красавица с вот такими красными ногтями и вот такими голубыми глазами. Рук, правда, у нее имелось чрезмерное количество, но хорошей секретарше излишки конечностей никогда не мешают. Одной парой печатает, второй маникюр наводит, третьей квас для начальства готовит.

Второй номер как секретаршу увидел, приободрился, вперед подался, но был задержан за полу рясы крепкой командирской рукой. Опыт работы в Болоте показывает, что виртуальные секретарши чрезмерно пугливы и враждебны к посторонним.

Заметив наш неожиданный приход, секретарша пробормотала, что пожаловали какие-то татары, и достаточно вежливо улыбнувшись, встала из-за полированного стола. Как и ожидалось, нижняя часть секретарши, совершенно ненужная при работе с клиентами, желала желать лучшего. Змея, она и в образе секретарши змея.

Ткнув в меня пальцем, рыжеволосая, томно закатывая глаза, спросила:

– Принц?

За спиной дружно ахнула вся команда, исключая разве что товарища американского президента. Гномик, тряся густой бородой, спрятался за широкую спину гоблина Геры и сказал:

– Тетя плохая.

Дети всегда правы. Даже если перед нами та самая Мура, не стоит удивляться. Каждый шляется в Болоте в том обличии, в каком ему нравится. И виртуальная оболочка американской киноактрисы есть ее видение настоящего счастья, американского, конечно.

– Если нет принцев, пошли вон, – громко объявила голубоглазая секретарша, – иначе….

Договорить змеюка не успела. Милашка, не сдерживаемая никакими внутренними ограничениями, выдвинула из бронированного пуза динамики и на всю их мощь истошно заорала:

– Уголовное дело за номерами цать, цать, цать, о вооруженном ограблении Финансовой Пирамиды считаю открытым. Всем служащим принять возможно более горизонтальное положение. Руки, желательно все, за голову, Ноги, если таковые имеются в наличии, на ширину плеч. Любое дерганье немедленно карается отключением от виртуальности.

Настоящие секретарши, как и настоящие спасатели, никогда не сдаются. Особенно в Болоте. Мура Демина выхватила из-под стола шесть острых сабель и вознамерилась преградить команде дорогу в главное хранилище необходимых для молодой американской республики денег.

– Попрошу членов команды не обращать внимания на ничтожное сопротивление, – попросил я, наблюдая, как Мура, пыхтя и неприятно потея, пытается передвинуться на негнущемся хвосте поближе к доблестным спасателям. Хвост, конечно, дело хорошее, в смысле обувки, но для передвижения совершенно не приспособлен.

– Плюнь на нее, – приказал я Милашке, – пока доползет, сама издохнет

Пока рыжеволосая секретарша, к тому времени окончательно запотевшая и зареванная, пыталась добраться к месту нападения, мы, не торопясь, вызвали лифт. Нам предстояло спуститься вниз, в самое сердце Пирамиды. Именно там, под надежной защитой хитроумных ловушек, толстых дверей и мощнейших замков, скрывалось невиданное богатство виртуального мира.

Находясь в лифте команда успела вздремнуть в экстренном режиме. Три секунды сна и все как новенькие. В Болоте все возможно, главное места знать.

Сверившись с показателями Модуля, я удостоверился, что члены команды в полной зарядке. Сил полно, энергии навалом, на Милашке даже кресты на энергетической шкале появились. Скачи хоть до конца местного света.

– Дяденька Сергеев, – выспавшиеся гномики такие надоедливые, – а почему нам никто не сопротивляется?

– На этот счет существует две точки мнения, – стараясь быть убедительным, ответил я, – или мы на фиг никому не нужны, или….

– Или, что, дяденька Сергеев? – заволновался гномик, тряся окладистой бородкой.

– А вот сейчас откроются двери и мы увидим, что или! Полчища мутантов, монстров, кровожадных людоедов, которые очень любят маленьких гномиков.

Если я думал немного утихомирить любознательного товарища американского президента, то я ошибся. Оказывается товарищи американские президенты в минуту опасности становятся совершенно неуправляемыми и даже где-то дикими.

Гномик неприлично выплюнул жвачку на пол лифта, оскалился, стянул через голову броне комбинезон и остался практически в одних штанах с бронированным задником. После чего с жутким выражением лица одним движением оторвал густую бороду, даже не поморщился, повязал поверх курчавых волос узкую полоску тряпки. Нарисовал гуталином на щеках полосы и сурово рассмеялся.

– Накачанный какой, – уважительно сказал второй номер, трогая бугры мышц остриженного гномика.

Товарищ американский президент передернул затвор крупнокалиберного пулемета, широким, но элегантным движением вытер нос и гнусаво сообщил:

– Дяденька Сергеев, а мне снова хочется.

Сделать внушение гному о том, что пить много русского кваса с непривычки вредно, я не успел. Кабина лифта дернулась, останавливаясь, и распахнула перед лучшей командой спасателей двери.

– Я всегда говорил, что добром это не кончиться, – второй номер Роберт Клинроуз, попав в критическую ситуацию нервничал, покусывая губы.

– Мм, – вторил ему третий номер, заслоняя своего командира грудью от неведомого.

– Спасибо, Гера, – отстранил я гоблина, – Я вас сюда привел, я и буду разбираться. Товарищ, вы бы пушечку опустили. Мы, как никак грабители, а не шваль нелегальная.

Перед лифтом стоял наш горячо любимый Директор, ни к ограбленью будь помянут, хищно щерился вставной челюстью и готовился нажать на курок неизвестной по оружейному каталогу оружия. Здоровая такая штуковина с четырьмя треугольными дулами.

Директор прищурил глаза, поправил значок дежурного по этажу и, скалясь, сказал:

– Я сразу понял, что вы нехорошее задумали. Еще в тот раз, когда лечить заморыша бородатого вызывали.