Он почувствовал, что земля начинает уходить из-под ног, и в это мгновение, теряя сознание, Майк бросился вперед, а потом упал ничком. Он чувствовал, как что-то ухватило его за шиворот и поволокло по земле. Он отчаянно сопротивлялся, но хватка оказалась железной – вырваться он не смог. И потерял сознание.

Кровь.

Он лежит на земле, залитой кровью. Его глаза открыты, и он видит кровь на траве, кровь на песке.

А ведь это его кровь.

Что-то подсказывало ему, что это именно так, хотя сам он, пожалуй, не мог бы сейчас объяснить, откуда у него такая уверенность. Он пошевелил рукой, желая дотронуться до лица.

– Смотрите! Он приходит в себя! Он не умер!

– Его не так просто убить, – сказал другой голос.

Кто-то опустился на колени рядом с ним, и пальцы осторожно коснулись его лица.

– У него порезы на лбу, – сказал мужчина, и женский голос ответил:

– Это все Зипакна.

Это был голос Каваси.

– Со мной все в порядке, – проговорил он вслух. – Меня ударили по голове, оглушили.

– Они тебя здорово приложили. – Это говорил Галлафер. – У тебя там шишка величиной с два моих кулака.

Майк с трудом сел.

– Со мной все в порядке, – повторил он. – Что-то притащило меня сюда.

– Это был Шеф, – сказал Галлафер. – Это он тебя вытащил!

– Как?

– Ухватил за воротник и протащил сюда, как раз вовремя.

Раглан встал на ноги. У него закружилась голова, но он сумел сохранить равновесие.

– А больше ничто не пробралось сюда? – Он взглянул на Каваси. – Я имею в виду, помимо нашей компании?

– Никто. И ничто.

– Майк, – сказал Эрик. – Спасибо. Большое тебе спасибо за нас обоих.

– Не стоит благодарности, – соврал он. – Это было совсем не трудно. Он огляделся по сторонам. -А где мы, собственно?

Галлафер стоял, заложив большие пальцы обеих рук за ремень.

– На вершине Ничейной. Ждем вертолет, который должен снять нас отсюда.

– А что, разве здесь нет тропы? Ведь она была.

– Может, и есть, – сказал Галлафер, – только мы ее не нашли. Вот на следующей неделе мы с тобой вернемся сюда и вместе пройдем по ней пешком, если захочешь.

От тупой, ноющей боли у Майка раскалывалась голова. Он осторожно дотронулся до брови, чувствуя под пальцами толстую корку запекшейся крови. Бровь была по крайней мере дважды рассечена до самой кости.

Ему хотелось поскорее промыть раны и прилечь. Хотелось спать. Он, наверное, мог бы запросто проспать целую неделю.

– Хочу спать, – сказал он мечтательно.

– Не сейчас, – сказал Галлафер. – Я хочу показать тебе еще кое-что.

Вертолет доставил их обратно на вершину Чертовой горы. Зайдя в хижину, Эрик принялся собирать свои пожитки. Майк взял свой вещмешок. Джип дожидался его на том самом месте, где он его оставил.

– Мы поедем в Тамаррон, – сказал он Каваси. – Эрик, хорошо бы было, если бы вы с Мелисандой поехали с нами. И ты, Джонни. Всем хватит места.

– Майк, – окликнул его Галлафер. – Мне кажется, ты обязательно должен посмотреть на это. Это сотрясение пространства – короче, называй его как хочешь, но только оно произошло прошлой ночью, как раз после того, как Шеф успел протащить тебя сюда через ту дыру. Но, похоже, далеко не всем так повезло.

– Что ты хочешь сказать?

Галлафер подвел его к киве, и они заглянули внутрь. На полу у ниши, где раньше было открыто окно, лежало несколько обвалившихся со стен камней, а за ними темнела каменная стена. Ее можно было бы назвать нетронутой, если бы не одна деталь…

Считается, что человеческое тело не может пройти сквозь такую преграду. Или все-таки может? Это была старая стена, но в самом центре из нее торчала голова Волкмейера, его плечо и рука, пальцы которой были сжаты в кулак. Все же прочее, видимо, оставалось на Обратной Стороне – все, что не успело вовремя пройти заветную грань.

Волкмейер был мертв. И по всему, он был мертв уже давным-давно и за многие века успел превратиться в мумию.

– Попробуй объяснить вот это, – сказал Галлафер. – Нет, ты только попробуй.

– Этим ты займешься без меня, – сказал Раглан. – Я чужой человек в этих местах.

Еще с минуту они стояли молча, а потом Галлафер все же нарушил затянувшееся молчание:

– Иден уехала. Оставила дом на Мэри, а сама села в машину, и никто ее больше не видел.

Остановившись у вертолета, Галлафер обернулся:

– Обратно летим вместе?

– Мы поедем на машине, – сказал Раглан. – Но все равно спасибо за приглашение.

Немного помолчав, он сказал:

– Слушай, Галлафер, а тебе приходилось когда-нибудь разжигать костер при помощи лука и стрелы с затупленным концом?

– Конечно… В детстве. И не раз. Старик пиут показал мне, как это делается.

Майк Раглан отошел от древних руин и воткнул в землю палку, к концу которой он привязал красный платок.

– Вот это они должны заметить, – сказал он.

Рядом на земле он положил грубо и наспех сделанный лук из согнутой палки, концы которой были стянуты шнуром из сыромятной кожи, закрученной вокруг стрелы без наконечника. Разыскав среди развалин дощечку, он проделал, в ней небольшую выемку, в которую можно было вставить конец стрелы, а затем вырезал желобки от нее во всю длину дощечки. Углубление в центре он засыпал опилками, а внутрь положил немного сухого дерева, чтобы мог заняться огонь. Затем он вытащил из своего вещмешка небольшое увеличительное стекло и положил его рядом на камень.

Галлафер лишь покачал головой:

– Зачем тебе все это? Не понимаю…

– Это для сакуа, – сказал Раглан. – Им нужен огонь. Они поклоняются огню, но я не уверен, что они умеют его добывать.

Каваси дожидалась его у машины. Мелисанда и Эрик уже расположились на заднем сиденье.

Галлафер дошел вместе с ним до джипа.

– Так ты что, уезжаешь? – Он взмахнул рукой -А как же все это?

– А что «это»? – Майк Раглан смотрел на него с явным недоумением. – Мне не понятно, что ты имеешь в виду, Галлафер. Эрик собирался построить здесь дом, но потом передумал. А мы просто приехали сюда за ним. Вот и все.

– Ты что, рехнулся? Да ведь это же величайшее приключение! Ты мог бы написать об этом книгу, ты мог бы…

Раглан завел машину. Он взглянул на Галлафера и, прощаясь, протянул ему руку.

– Мог бы, – согласился он, – но только кто в это поверит?