Кровь вытекает без пульсации – очень хорошо, значит, артерии не повреждены.

Вытащив из рюкзака изогнутую хирургическую иголку, продел в нее промытый в спирте конский волос. Раненый белел на глазах. Жизнь по капле покидала его.

– Сахиб, ему не помочь, – прошипел Роган.

– Помолчи и прижми вот здесь, – велел я, показывая, где правильно прижать подключичную артерию.

Резко выдернув обломок, плеснул в рану воды, смывая бурую грязь. Роган усердно прижимал артерию, и кровь медленнее вытекала из зияющего отверстия. Тщательно промокая тканью, я чистил рваную рану. За моими манипуляциями, широко открыв глаза, наблюдала Цинна.

– Что застыла? Рви ткань на длинные полосы, и чем длиннее, тем лучше! – прикрикнул я, показывая на тюк серой грубой дешевой материи, купленной на вольном рынке.

Цинна стряхнула оцепенение и принялась за дело. Спирт тонкой струйкой заполнил рану, и игла замелькала в руках, стягивая конским волосом разорванные мышцы и кожу. Опыта нет никакого – хорошо, армия шить научила.

Закончив, я полил шов спиртом и принялся накладывать повязку, приказав Рогану убрать палец с артерии. Кровь просачивалась сквозь материю, но это было нормально, кровотечение скоро прекратится. Я надеялся, что молодой организм воина выдержит.

– Положите его на подводу. Очнется – сразу дать вина!

Война не так страшна, как ее последствия.

Основные потери составляли раненые. Без вовремя оказанной хорошей помощи они умирали. В несовершенстве здешней медицины я убедился. Простое ранение грозило стать смертельным, что уж говорить о тяжелом. А если люди и выживали после колотых и резаных ран, то пополняли армию безнадежных калек. В жестоком мире это равносильно медленной смерти.

Воинов надо беречь – храбрость солдата требовала подпитки и напрямую зависела от уверенности в том, что о нем позаботятся. Мой мир постоянно вел жестокие войны и на последнем этапе истории хорошо развил экстренную медицину и обеспечение ветеранов, что позволило сильно снизить потери. Люди знали – их не бросят на поле боя и не выкинут на улицу, если они останутся калеками. Несчастные находились хоть и на скудном, но все же обеспечении государства.

Я сидел на войлоке, ожидая следующего пациента. Кроме меня, им не мог помочь никто. Воины преданно шли в бой, и я постараюсь отплатить им тем же.

Со вторым раненым повозиться пришлось основательно. Хорошо, сами внутренности оказались не задеты – доспехи не дали лезвию углубиться в плоть, лишь разрубив мышцы на животе, образовав зияющую рану. Раненый стонал и просил добить. Пришлось влить вина и оглушить, чтобы не дергался, и прибегнуть к помощи Каталины. Она и Цинна крепко держали руки несчастного.

Тщательно промыв рану и вывалившиеся кишки разведенным водой вином, я осторожно уложил внутренности и плотно зашил живот. Закончив, пролил шов спиртом, наложил повязку и велел раненого не кормить, давать по чуть-чуть пить бульон.

Я далеко не доктор и не имел опыта, кроме поверхностных знаний, но остальные и того не имели. Роган и девчонки смотрели выпученными глазами, но беспрекословно выполняли команды.

– Надеюсь, выживут, а то воины сочтут твои действия безумным издевательством, – прокомментировал вампал.

– Должно помочь, – мысленно ответил я.

Очередной доставленный бедолага нянчил правую руку с сильно искривленным от удара наручем. Латная перчатка залита кровью. Железо сдержало удар меча, не дав отрубить руку, но кости сломаны.

Проведя привычную подготовку – изрядная порция вина внутрь и мастерский удар за ухо, – я приступил к операции. Аккуратно сняв с поврежденной руки искореженную латную перчатку, уставился на обломки желто-белой кости, раздирающие предплечье.

Теория хорошая штука – но без практики мертва.

Чтобы соединить правильно кости, пришлось немного разрезать руку, тщательно закрепить шину из деревянных палок, зашить разрезы, обработать и перебинтовать. Я закончил и увидел, что воин пришел в себя. Как долго он терпел боль? Белые губы превратились в тонкую линию, парень прошептал:

– Мой лорд, я буду калекой? – На его глаза навернулись слезы.

– Нет, я обещаю – ты сможешь держать меч!

– Я не хочу так жить, не хочу быть обузой…

– И не будешь, – бодро пообещал я, заставляя его выпить полный кубок вина за неимением другого обезболивающего.

Мне привели еще двух пациентов, им повезло больше – раны были неглубокие, и я быстро обработал их и зашил.

Усталость и напряжение брали свое. С хрустом в костях я разогнулся, вставая с войлока. Залитый солнцем мир качнулся.

Все, операции закончены. Отряд убитыми никого не потерял. Пять раненых лежали на повозках. Остальные люди целы.

Все что мог я сделал. Оставалось уповать на Бога и на крепкий иммунитет.

– Сахиб, вы великий кудесник и врачеватель? – спросил Роган, поливая мне на руки.

– Нет, к сожалению.

– Сахиб мудрец. Знает – скромность украшает истинного воина пустыни. – Гигант многозначительно замолчал.

Разубеждать его я не стал.

Тщательно вымыв руки, достал из кармана горсть серебряных монет, засыпал в полупустой бурдюк с водой, залил вином и протянул Цинне. Внимательные карие глаза смотрели непонимающе.

– Будешь следить за ранеными и давать им разбавленное вино. Выпьют треть, дольешь воды. И смотри, много пить не давай тому с распоротым животом. Сейчас ему нельзя, рана должна зарасти.

– Мой лорд, сделаю, – поклонилась девочка, беря из рук бурдюк.

Целебные свойства серебра давно известны. Я надеялся, что брошенные в бурдюк монеты, продезинфицированные вином, способны обеззаразить воду, но объяснять ничего не стал, лишь добавил:

– Вылечатся – монеты заберешь! Напоминай каждый день о раненых, будем делать перевязку. – Заметив, как расширились от ужаса карие глаза, пояснил: – Перевязка – это менять грязные тряпки, так что позаботься о чистых лоскутах ткани, их желательно прокипятить.

Цинна кивнула, смешно тряхнув соломенными волосами, а сама смотрела на мою руку, застегивающую наручи. Проследив за взглядом, я понял, что так сильно удивило девчонку. Перстень воедино сливался с латной перчаткой! Я давно к чуду привык и не обращал внимания. Эх, опять будет куча пересудов и баек…

Тщательно промыв иглу, убрал в аптечку. Засовывая в рюкзак вещи, с сожалением отметил – фляжка практически опустела. На досуге необходимо решить проблему с дефицитом спирта. Лучшего обеззараживающего средства сделать не могу. Не фармацевт я!

На месте битвы сновали мои воины вперемешку с ободрившимися пленниками – собирали под руководством Эрика добычу и складывали трупы в кучу. Воронье кружило в небе, оглашая округу разочарованным карканьем.

«Не удастся вам поесть человечины!» – позлорадствовал я.