Лиззи отделилась от отца, хлюпая носом и рассеянно пытаясь найти в юбках платок. Я вытащила один из своего кармана и подала ей. Она высморкалась и вытерла глаза, стараясь не смотреть на Джейми. Она отлично знала, откуда исходила угроза.

Как бы там ни было, комната была довольно маленькая, а Джейми был не из тех, кого можно с легкостью игнорировать даже в комнате побольше. По контрасту с моей хирургической, окна кабинета были маленькими и располагались высоко на стене, что в обычных обстоятельствах делало комнату уютной. Сейчас, однако, когда снаружи шел дождь, кабинет был наполнен блеклым серым светом и в нем было прохладно.

– Это не имеет отношения к тому, кого ты любишь, девочка, – сказал Джейми очень деликатно. – Или кто нравится твоему отцу. – Он кивнул на ее живот. – Ты носишь ребенка в своем чреве. Ничто не имеет значения, кроме его будущего. А это значит, как минимум, не изображать его мать шлюхой!

Ее щеки пошли алыми пятнами.

– Я не шлюха!

– Я этого и не говорил, – повторил Джейми спокойно. – Но другие будут, и истории о твоих похождениях расползутся по округе, девочка. Раздвигать ноги перед двумя мужчинами и не выйти ни за одного? С ребенком, чьего отца ты не можешь назвать?

Она сердито отвернулась от него и увидела собственного отца с опущенной головой и побагровевшими от стыда щеками. Она издала короткий скорбный всхлип и закрыла лицо руками.

Близнецы беспокойно заерзали, поглядывая друг на друга, и Джо собрался было встать, но затем поймал полный болезненного упрека взгляд мистера Уэмисса и изменил свои планы.

Джейми тяжело вздохнул и потер пальцем переносицу. Он встал, наклонился у очага и вытянул две соломинки из корзины с щепками для розжига. Сжав их в кулаке, он вытянул кончики соломин в сторону близнецов.

– Короткая соломина женится на ней, – решительно провозгласил он.

Близнецы смотрели на него с открытыми ртами. Затем Кэси заметно сглотнул, закрыл глаза и очень осторожно вытянул соломинку, как будто она могла быть прикреплена к бочке с порохом. Джо не закрывал глаза, но смотрел не на соломинку, а на Лиззи.

Все, казалось, разом выдохнули, глядя на соломинки.

– Так тому и быть. Встань, – обратился Джейми к Кэси, который держал короткую. Потрясенный, он повиновался.

– Возьми ее за руку, – терпеливо сказал ему Джейми. – Клянешься ли ты перед свидетелями, – он кивнул на меня и мистера Уэмисса, – что ты берешь Элизабет Уэмисс в жены?

Кэси кивнул, прочистил горло и выпрямился.

– Клянусь, – твердо отозвался Кэси.

– Ну а ты, маленькая развратница, берешь Кэсайю – ты же Кэсайя? – спросил он, с сомнением щурясь на близнеца. – Ай, хорошо, Кэсайя. Берешь ли ты его в мужья?

– Ай, – ответила Лиззи, звуча как человек, безнадежно сбитый с толку.

– Хорошо, – отозвался Джейми коротко. – Вы обручены. Сразу как мы найдем священника, ваш брак будет благословлен, но вы, считай, уже женаты.

Джейми посмотрел на Джо, который поднялся на ноги.

– А ты, – твердо произнес он, – ты уйдешь. Сегодня же. И не вернешься до рождения ребенка.

Джо побелел до самых губ, но кивнул. Обе его руки были прижаты к телу – не там, куда Джейми его ударил, а выше, рядом с сердцем. Увидев его лицо, я ощутила, как боль Джо отозвалась в моей груди болезненным уколом.

– Ну что ж, – Джейми сделал глубокий вдох, и его плечи немного опустились. – Джозеф, брачный договор, который ты составил для дочери и молодого Макгилливрея, все еще у тебя? Принеси-ка его сюда, мы поменяем имя.

С видом улитки, высовывающей голову после бури, мистер Уэмисс осторожно кивнул. Он посмотрел на Лиззи, по-прежнему стоящую, держась за руки, со своим новоиспеченным женихом. Они напоминали Лота и его жену. Мистер Уэмисс потрепал дочь по плечу и поспешил наверх, шумно стуча башмаками по ступенькам.

– Тебе понадобится новая свечка, так ведь? – сказала я Джейми, многозначительно склоняя голову в сторону Лиззи и близнецов. Воска в огарке было еще полдюйма, но я подумала, будет правильно дать им пару мгновений наедине.

– О? О, ай, – ответив он, улавливая мое намерение. Он кашлянул. – Пойду принесу.

Когда мы вошли в хирургическую, он закрыл дверь и, опершись о нее, уронил голову и закачал ей из стороны в сторону.

– О Боже, – сказал он.

– Бедолаги, – сказала я сочувственно. – Я хочу сказать, тебе ведь тоже их жаль.

– Жаль? – Он принюхался к своей рубашке, которая уже высохла, но, к сожалению, сохранила на себе заметное пятно от рвоты спереди, затем он выпрямился и потянулся, пока его спина не хрустнула. – Ай, наверное, жаль, – признал он. – Но – Бог ты мой! Она рассказала тебе, как это произошло?

– Да, я расскажу тебе все смачные детали позже. – Я услышала шаги мистера Уэмисса на лестнице, взяла пару свежих свечей из сетки, висящей под потолком, и подала их Джейми, распрямляя длинный фитиль, который их соединял. – У тебя нож с собой?

Он инстинктивно потянулся к поясу, но кинжал был не на нем.

– Нет, но на столе есть нож для бумаги.

Он открыл дверь как раз в тот момент, когда Мистер Уэмисс дошел до кабинета. Последний издал шокированный вскрик, который достиг меня одновременно с запахом крови. Джейми грубо оттолкнул мистера Уэмисса в сторону, и я рванулась внутрь следом за ним с сердцем, подкатившим к самому горлу.

Трое стояли около стола близко друг к другу. Капли свежей крови усеивали стол, а Кэси держал окровавленный платок обмотанным вокруг его руки. Он посмотрел на Джейми, и его лицо казалось призрачным в тусклом свете, зубы были крепко сжаты, но он смог улыбнуться.

Я поймала случайное движение краем глаза и заметила Джо, осторожно держащего лезвие ножа для бумаги над свечным пламенем. Действуя так, словно в комнате, кроме них, никого не было, он взял руку брата, снял платок и прижал горячий металл к сырому овалу раны на большом пальце Кэси.

Мистер Уэмисс издал короткий придушенный звук, и запах жженой плоти смешался с запахом дождя. Кэси глубоко вдохнул, медленно выдохнул и криво улыбнулся Джо.

– Счастливого пути, брат, – сказал он громко и ровно.

– Счастья и тебе, брат, – сказал Джо точно таким же тоном.

Лиззи стояла между ними, крохотная и растрепанная, ее покрасневшие глаза застыли на Джейми. Она улыбнулась.

Брианна медленно вела маленькую машину вверх по склону одеяла, через ногу Роджера, по его животу и по центру его груди, где он поймал и машину, и руку, и лукаво улыбнулся ей.

– Это очень хорошая машина, – сказала она, высвобождая руку и устраиваясь на боку рядом с ним. – Все четыре колеса крутятся. Что это за модель? «Моррис Майнор», вроде той маленькой штуки, которая была у тебя в Шотландии? Это была самая хорошенькая машина, которую я когда-либо видела, но я никогда не понимала, как тебе удается в ней помещаться.