chitay-knigi.com » Историческая проза » Упрямый Галилей - Игорь Дмитриев

Шрифт:

-
+

Интервал:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 221
Перейти на страницу:

На 20 апреля в 1631 году пришлась Пасха, и потому от Padre Maestro известий не было. Только в пятницу 25 апреля он зашел в посольство, чтобы написать долгожданный документ, который тут же с дипломатической почтой был отправлен во Флоренцию. В начале своего письма Риккарди подтвердил, что действительно подписал Imprimatur для печатания книги Галилея, но последний должен был внести исправления и изменить некоторые детали, согласно договоренности между ними («conforme al pattovito»), и затем вернуть рукопись в Рим и там ее печатать, а все вопросы и расхождения («ogni differenza») решить с помощью Чамполи. Суть позиции Риккарди сводилась к следующему: отец Стефани «не знал настроений (sensi) его святейшества и потому не мог дать того одобрения (approvazione), которое мог дать только я, чтобы книга была напечатана без риска (senza pericolo) вызвать неудовольствие либо со стороны его святейшества, либо с моей стороны из-за [действий] недоброжелателей, которые могли бы найти в ней нечто противное имеющимся предписаниям». Кроме того, продолжал Риккарди, он искренне хотел бы доставить удовольствие великому герцогу, но так, чтобы «репутация того, кто пользуется протекцией столь великого властителя, не оказалась под угрозой»[776]. Это означает, разъяснял Риккарди далее, что он не мог «просто дать разрешение на публикацию книги» во Флоренции, поскольку это вне его юрисдикции, он мог только проверить, выполнены ли цензором указания его святейшества. «Если я получу предисловие и заключение книги, – уверял Риккарди, – то я без труда смогу увидеть все, что будет достаточно для моих целей». Но с другой стороны, если из-за эпидемии рукопись «Dialogo» нельзя отправить в Рим, то он, Риккарди, готов написать инквизитору Флоренции, «упомянув [в этом письме] все, что необходимо исполнить, и объяснив полученные [от папы] <…> распоряжения»[777], и тогда флорентийский инквизитор сможет дать свой Imprimatur, если сочтет, что для публикации нет препятствий.

Иными словами, Риккарди уже имел некие инструкции от Урбана VIII, но сообщить их он мог только доверенному лицу. Кроме того, Padre Maestro понимал, что в создавшейся ситуации он должен либо лично просмотреть рукопись, либо, если ее присылка в Рим технически невозможна и цензором будет кто-то другой, передать этому другому цензору полученные от папы наставления. Формально, конечно, ничто не мешало Риккарди сообщить соответствующие инструкции отцу Стефани – как он и обещал сделать это ранее, – но только формально. Кандидатура фра Джачинто отца Мостро никак не устраивала по причинам, указанным выше. Риккарди нужен был не слезливый старик, но жесткий цензор, который заставил бы Галилея привести книгу в приемлемый для Урбана VIII вид. А Padre Maestro остался бы при этом в стороне, разводя руками и всячески утешая ученого, с которым он был счастлив жить в одну эпоху.

Когда письмо Риккарди показали Галилею, последний нашел только одно слово для выражения своего отношения к написанному – disgusto (отвращение), о чем он тут же написал Чьоли[778]. Падре Мостро почти целый год тянул время, ничего не предпринимая, вынуждая его (Галилея) ожидать окончательного решения, и теперь он начинает ту же игру с великим герцогом. Этого нельзя более терпеть.

Предложение Галилея сводилось к следующему: было бы хорошо, если б его светлейшее высочество как можно скорее собрал совет с участием Чьоли, графа д,Эльчи и других consultore, пользующихся доверием великого герцога, с приглашением флорентийского инквизитора, отца Стефани и прочих влиятельных и высокопоставленных лиц, на котором присутствующие обсудят сложившуюся ситуацию. Пусть они посмотрят на все исправления, внесенные Риккарди, Висконти и Стефани, и убедятся, «сколь незначительна (quanto leggieri)» была их правка[779], пусть все увидят также, что он готов назвать «грезами, химерами, двусмысленностями, ошибками, паралогизмами и плодами пустого тщеславия все те доводы и аргументы, которые, как полагают власти, поддерживают мнения, рассматривающиеся ими [властями] как ложные». Более того, Галилей заявил, что все утверждения, которые так не нравятся его оппонентам, на самом деле и не его вовсе («assolutamente le opinioni che non piacciono non son le mie»), его же мнения – это те, «которых придерживались Блаженный Августин, святой Фома и другие святые авторы»[780]. Получалось, что именно Августин да Фома были первыми гелиоцентристами.

Не менее любопытна апелляция тосканского математика к авторитету Фердинандо II. Галилеем искусно создавалась ситуация, когда публикация «Dialogo» становилась не только его личным делом. Речь теперь шла о большем – о престиже великого герцога. В принципе, Галилей нажимал именно на те педали, на которые и следует нажимать в подобных ситуациях, когда есть возможность представить свое дело как вопрос государственного значения и, что особенно важно, престижа первого лица государства. Но Чьоли так далеко не пошел, он просто попросил Никколини еще раз поговорить с Риккарди и потребовать, чтобы тот, как и обещал, немедленно отослал необходимые инструкции генеральному флорентийскому инквизитору Клементе Эджиди да Монтефалько. Чьоли рассудил правильно – теперь во Флоренции имелось письмо, собственноручно написанное Риккарди, где тот ясно заявляет, что именно необходимо сделать для получения разрешения на печатание «Dialogo». Вот пусть каждая сторона и будет четко следовать изложенному в этом письме порядку действий.

Риккарди понял – больше тянуть время ему не удастся, и 24 мая 1631 года он написал письмо Эджиди, где изложил требования Урбана VIII:

Ваше Высокопреподобие может полагаться на собственные полномочия и разрешать или не разрешать книгу, никоим образом не ставя себя в зависимость от моего рассмотрения (potrà valersi della sua autorità, e spedire o non spedire il libro, senz’altra dependenza dalla mia revisione). Однако я хотел бы напомнить вам, что наш господин (Nostro Signore)[781]считает, что заглавие и предмет (soggetto) [книги] не должны быть посвящены приливам и отливам, но исключительно (assolutamente) математическому рассмотрению позиции Коперника относительно движения Земли с целью доказать, что если не принимать во внимание Божественное откровение и Священное учение, то, опираясь на эту позицию, можно спасти явления, сведя тем самым на нет (sciogliendo) все контраргументы, которые могли бы представить опыт и перипатетическая философия. И потому никоим образом не следует считать это [коперниканское] мнение абсолютно истинным, но лишь гипотетическим и не связанным со Священным Писанием.

1 ... 89 90 91 92 93 94 95 96 97 ... 221
Перейти на страницу:

Комментарии
Минимальная длина комментария - 25 символов.
Комментариев еще нет. Будьте первым.
Правообладателям Политика конфиденциальности