— И мы могли напрячься, если бы ты попросил. Или хотя бы намекнул на готовность к диалогу, — пронзительно холодно уронила Ана.

А Мартинес именно в этот момент поняла, что подруга втрескалась в их общего товарища даже больше неё самой.

— У меня всё просчитано, — растягивая гласные, покачал головой одноклассник. — Пожалуйста, не нужно мной рулить. Тика, вы этой ночью показали вообще… свою неспособность контролировать ситуацию. А если бы я полез на китайца со старым браслетом?

Хамасаки-мать прервалась на полуслове и опустила взгляд:

— Постой на месте минуты три, потом иди к школе в том же темпе. Курьер по дороге к тебе подойдёт.

Её изображение наконец погасло.

— Слушай, а ты рубиться точно в таком состоянии сможешь? Движения какие-то замедленные, — в отличие от подруги, когда мужик для себя уже всё решил, Айя предпочитала обсуждать исключительно прагматичные моменты.

— Да, смогу, конечно! — удивился Рыжий. — Я чё, по пьянке не дрался никогда, что ли? Попадать чуть сложнее, но сам рисунок даже интереснее.

— Накрыло. — Не по-хорошему спокойно бросила Эрнандес. — Видно невооружённым глазом. И по тексту, и по… Б Л *!

— Дамы, верьте мне! — попросил Седьков, сгребая их в нетрезвые объятия и прижимая к себе. — Нам, кстати, пару минут на месте постоять надо. Тика просила.

— Ты разговаривал при нас с Хамасаки не так, как следовало бы хотя бы ради приличия. Ты уверен, что это было правильно? — Мартинес в такие минуты считала уместным задавать по большей части функциональные вопросы.

— А я чё, робот, что ли? — взгляд товарища был откровенно датым. — У меня нагрузка на нервы… тоже есть. Ну да, не подумал на два шага вперед. Но иногда нужно просто действовать быстро, а не жевать сопли! За такую ставку готов рискнуть. Есть ради чего.

— Рискнуть — это когда с шансами. Хамасаки была права: кто-то со своими расширениями тебя выкупит по-любому и спалит, даже если ты будешь молчать и Чень на тебя без слов бросится.

— Поглядим, — чуть шире, чем обычно, махнул рукой одноклассник. — В любом случае, теперь только вперёд.

— Тебе не понравится то, что ты увидишь в итоге твоего "поглядим".

Они обе изо всех сил старались оставаться спокойными. Получалось так себе.

— У меня план. Извините, что не поделился.

Эрнандес грязно заматерилась по-испански.

Рыжий воровато оглянулся по сторонам и схватил её правой рукой за ягодицу.

Глава 37

— Идиот. — Ана нахмурилась, но не двинулась с места.

В следующий момент в уголке её глаза показалась одинокая слезинка.

— Эй, ты чего?! — Седьков, кажется, даже протрезвел местами.

Он отпустил вторую латиноамериканку и обеими руками за плечи развернул к себе Эрнандес.

— Какая техничная манипуляция, — якобы серьёзно вдохнула Мартинес. — Меня никто не лапает, всё внимание только ей.

— Завидуй молча. — Проворчала Ана недовольно, отворачиваясь в сторону и не делая попытки отстраниться от товарища.

— Не плачь, а? — Рыжий на удивление за какое-то мгновение из датого вдруг превратился в относительно нормального.

Выдавали его лишь чуть более дикий взгляд и некая разболтанность движений, но…

— А ведь такой взгляд уже можно списать на общую нервозность, — Айя хладнокровно анализировала происходящее вслух, не давая панике ни малейшего шанса против себя. Хватит с них троих и этой пары истеричек, одна из которых к тому же на приходе. Один. — Эй, мать. Погляди на него свежим взглядом!

— Да что вы тут устроили? — одноклассник вздрогнул, продолжая удерживать баскетболисту за плечи. — Цирк, что ли?

— А вот рта тебе лишний раз лучше не раскрывать, — продолжила Мартинес последовательно. — Ты меня слышишь, ало?

— Да. Я и сам чувствую, что язык во рту болтается неправильно. Много говорить не собирался.

— Хм. Кто бы мог подумать, — пробормотала она себе под нос. — Не совсем прям как было, но уже где-то почти пристойно. Если ещё взгляд опустишь и будешь поднимать глаза только по теме — ваще блеск. Даст бог. Во всяком случае, так хотя бы не шокируешь.

— Я тебя услышал.

— Я уже в порядке. — Эрнандес зябко повела плечами (несмотря на жару), освобождаясь от объятий товарища и делая шаг в сторону. — Пойдёмте неспеша. На месте стоять харит. — Через несколько метров она добавила. — Хочется или из окна прыгнуть, или кого-нибудь оттуда выбросить.

— Зато выглядим нормально, — заметила Мартинес для разрядки атмосферы. — Кое-кто наконец приличной рубахой обзавёлся.

— Спасибо. — Коротко кивнул товарищ, старательно глядя себе под ноги.

Он двигался как-то чуть более растянуто, чем обычно, но слава богу не так, чтоб специально привлечь внимание.

— Может, и пронесёт, — абсолютно искренне предположила Айя.

— Смотря какие настройки у Ченя будут на СКАТЕ, — вздохнула баскетболистка. — В контакте может и показания химии снять.

— А я не думаю, что он анализ крови или пота в бою ловить будет. Это уже вообще паранойя — в старшей школе такое выставлять в настройках, — не согласилась Мартинес.

— Может пронести, — не стала спорить подруга. — Но у него есть друзья и сочувствующие, и это всё — надежда на стечение обстоятельств.

— Иногда другого не остаётся, — философски заметил Седьков заплетающимся языком.

Они прошли примерно две трети пути через скверы, когда по дорожке со стороны школы показался бегущий рысью японец лет за тридцать. Финишировав возле них, азиат достал из кармана небольшую круглую присоску:

— Стойте.

— А вы кто? Мы вас ждём? — слегка невпопад открыл второй сеанс нетрезвого общения Рыжий.

— Да. Пожалуйста, стой смирно и не шевелись!

Латиноамериканки переглянулись: посланник Хамасаки, кем бы он ни был, сейчас принялся орудовать таким пакетом профессиональных расширений, что СКАТ китайца на их фоне выглядел очень бедным родственником.

— Серьёзная фирма, — нейтрально уронила баскетболистка вслух, имея в виду сразу и стоимость нейро продуктов, и уровень оператора.

— А я вас не видел дома у Миру, — Седькова предсказуемо несло после дозы. — И в машине вас не было. Вы кто?

Азиат промолчал, продолжая работать.

— Вроде и медициной укололся, а не чистой наркотой, но чё-то оно какое-то явно не конвенционное, — слегка покритиковала фарму нетрезвого друга Айя от нечего делать.

Понятно, что для мужика состояние Рыжего секретом не являлось.

Её нейро пакет говорил, что незнакомец на очень высоком уровне камуфлирует устанавливаемый концентратор (не самой простой модели, к слову) под естественный нейрофон Виктора.

— Это опиат был. Медицина, не медицина — наркотик по-любому. — Не согласилась подруга. — Между прочим, в фарме он только в очень специфических, к-хм, моментах используется. И разделах.

В принципе, обеим было ясно, что разговаривать можно открытым текстом — всё равно той стороной закон сейчас нарушается чуть ли не сильнее.

— Ты в данный момент меня