Адам Бременский, пользовавшийся в Дании гостеприимством короля Свейна Эстридсена в 70-х гг. XI в., был совершенно поражен той распущенностью в отношениях полов, которая царила при королевском дворе Дании. Необыкновенное любвеобилие своего покровителя-короля он снисходительно прощал за его преданность делам церкви. Гамбург-бременский священнослужитель объяснял сексуальную вольность мужчин и женщин частыми отлучками мужчин в связи с викингами[606], с чем, вероятно, можно согласиться.

Но скорее широкую распространенность внебрачных связей среди скандинавов можно объяснить языческими представлениями и нравами, которые господствовали в эпоху викингов и в виде заметных реликтов сохранялись в толще народа еще в XIII в. и позднее.

Однако было еще одно обстоятельство, очень важное, которое в тех условиях значительно влияло на поведение людей и которое может быть понято благодаря именно исландским сагам. В том числе оно стимулировало и делало доступной половую распущенность, в частности семейных мужчин, в их домах, о чем в первую очередь и идет речь. Этим обстоятельством было наличие в каждом домохозяйстве зависимых людей — рабов и свободных наймитов. И если свободных наймитов держали почти исключительно бонды, рабов в ту эпоху использовали и арендаторы чужой земли. Работниц нанимали либо превращали в них вольноотпущенниц. Рабы обоего пола рождались в доме хозяина от таких же рабов, или были захвачены им в плен во время викинга, или, наконец, просто куплены на рынке. Подчинение тех и других хозяину приводило к тому, что женатый мужчина-хозяин не только открыто практиковал в своем имении сексуальные связи с зависимыми женщинами, но заводил более или менее постоянных любовниц из их числа.

В «Саге об Олаве Святом», норвежском короле-крестителе, рассказывается, что до женитьбы у него была наложница — взятая в плен во время викинга дочь ярла «из страны вендов». Как пленницу ее считали рабыней короля; она родила ему троих сыновей и дочь.

Примером рабыни, специально купленной для хозяйских утех, может служить мать Олава, «сына служанки», о котором уже шла речь. Эта история, включая судьбу матери и сына, содержится в «Саге о людях из Лососьей Долины» (гл. XII, XIII, XXVI и др.). Она интересна и во многих отношениях показательна, так что теперь пора пересказать ее. Дело было так.

Знатный и богатый Хёскульд сын Коля из Долин однажды купил и снарядил корабль, оставил дома в Исландии жену Йорунн заботиться о хозяйстве и детях, а сам отправился в Норвегию. Там он однажды пошел на торг, где «были разные забавы, попойки, игры и всевозможное веселье». В числе прочих он встретил там человека по имени Гилли, «с русской шапкой на голове», по прозвищу Гилли Русский, который, скорее всего, был купцом, торговавшим с Русью. Он был самым богатым из тамошних торговцев, продавал и женщин. Хаскульд присмотрел и купил у него одну из них за большую, как считалось, сумму (2 марки серебра). Женщина была красива, но слыла глухонемой. Он хорошо ее нарядил и увез с собой. Имени ее он так и не узнал. Дома он рассказал все жене «и попросил ее обойтись с женщиной хорошо, а также разрешить ей остаться в доме». Йорунн не стала возражать. Хозяин возобновил супружеские отношения с женой, а наложница вела себя очень скромно, хотя «каждому было заметно ее знатное происхождение, а также и то, что она была неглупа». У наложницы родился мальчик, очень красивый и благородный на вид. Отец любил его больше других детей и даже дал ему имя Олав, которое обычно давалось людям знатным. Уже в два года Олав хорошо говорил «и бегал, как четырехлетние дети». А его мать между тем, по требованию хозяйки гарда, стала служанкой. Вскоре случайно выяснилось, что наложница отнюдь не немая: она вовсю беседует с сыном, когда они остаются наедине. И тогда хозяин узнал, что она — дочь ирландского конунга Мьюркъартана[607] и зовут ее Мелькорка. Она была вывезена из Ирландии как пленная в возрасте 15 лет.

Co временем из-за ссор между женщинами постаревший Хёскульд отослал наложницу на отдельный хутор. Она была обижена; все же завела свое хозяйство и впоследствии вышла замуж хотя и не по любви, но за хорошего человека. Ее обожаемый сын Олав был щеголем (за что и получил прозвище Павлин) и имел отменное оружие. Отец постепенно стал вроде бы меньше заботиться о нем, однако он очень его любил и при составлении завещания просил своих старших сыновей выделить бастарду ⅓ из общего наследства, т. е. обеспечивал его на равных с двумя законными сыновьями. Он дал Олаву браслет весом в марку (примерно 216 г золота) и меч с дорогими украшениями, в полмарки золота, а также «завещал ему свою удачу и удачу родичей» (курсив мой. — А.С.). Хотя братья и считали, что Олав уже получил столько, что был богаче их, все же они выполнили волю отца, завещавшего Олаву дополнительно еще 12 эйриров[608].

Когда Олаву исполнилось 18 лет, мать послала его в Ирландию навестить деда. При этом она дала ему перстень, чтобы ирландский конунг мог понять, кто перед ним, и пояс, подаренный ей когда-то мачехой, чтобы и та признала Олава. Ирландскому языку она, как оказалось, научила сына еще в детстве. Олав поехал сначала в Норвегию, где какое-то время служил дружинником у короля и весьма преуспел в этой службе, а через год, с подарками и сопровождаемый благожелательными напутствиями конунга, прибыл в Ирландию. Дед настолько обрадовался известию о приезде внука от пропавшей, как он думал, дочери, что срочно покинул дом, где в это время пировал. Признанный дедом и ирландской родней, осыпанный подарками и обласканный, Олав вернулся в Исландию богатым, славным воином и хозяином и женился, как мы уже знаем, на родовитой, гордой и прекрасной девушке. Такова была судьба этого сына служанки, которому в течение последующей жизни не раз пригождалась завещанная отцом удача[609].

По сагам разбросано множество сведений как о связях бондов со свободными и несвободными служанками, так и о детях от них. Например, в «Саге о Битве на Пустоши» (конец X — начало XI в.) говорится об 11 сыновьях Снорри, из которых три имели одинаковое имя (что вообще не являлось исключительным случаем в стране[610]): Торд Киса[611]. Из трех Тордов Кис лишь первый был от жены, остальные — от наложниц, причем одного из этих незаконных сыновей отец взял с собой в викинг. У главного персонажа саги «Жизнь Снорри Годи» от трех жен было 19 свободнорожденных детей и три — от служанок[612].

При изучении саг создается впечатление, что в большинстве гардов наряду с законной женой домохозяина находилась хотя бы одна его любовница, обычно зависимая от домохозяина женщина-служанка, как рабыня, так и формально свободная. Отец Олава Павлина поселил любовницу-рабыню в своем имении, заручившись согласием жены; возможно, это как-то определялось бытующей практикой. Со временем из-за недовольства жены и, видимо, охладев к любовнице, немолодой Хёскульд отселил наложницу, обеспечив ее недвижимым имуществом, причем такой образ действий встречается в сагах редко (если речь не идет о любовницах королей и ярлов). Гораздо чаще любовницы хозяина находились в гарде постоянно, и терпимость хозяек также свидетельствует о распространенности этих отношений в обществе, их принятости. Судя по мотивации разводов, предпринимаемых по инициативе женщин (см. выше), жены обычно игнорировали «шалости» своих мужей со служанками — то ли ради сохранения брака и своего положения в обществе, то ли из-за презрения к рабыням, так что об их истинных, глубоко запрятанных чувствах судить сложно.