Моё начальство на эти условия согласилось. А почему бы и нет? И заработок дополнительный, и при этом для своего производства всё необходимое будет поступать по реальной себестоимости. К тому же Орден порывался поделить территории, кто и кого снабжает «воротными» услугами, причём делить они были намерены в свою пользу, ссылаясь на «авторские права». Ну что же, с точки зрения цивилизованного бизнеса это нормально.

Вопрос Диких островов вообще на переговорах не поднимался, но орденцы намекнули, что американцы заложили ещё два крупных военных корабля, два спустили на воду, те проходят ходовые испытания, и тем самым американцы намерены доминировать в Большом заливе. Даже до самого непонятливого должно было дойти, что при необходимости они способны отрезать поставщика нефтепродуктов от потребителей или перевести всю поставку нефти на дорогой и неудобный сухопутный маршрут. Поэтому следовало искать почву для компромисса в будущем. Барабанов же сказал мне, что русские потащат из Старого Света через «ворота» в первую очередь комплектующие для постройки собственных боевых кораблей малого класса. Начиналась гонка вооружений.

Нападение на Нью-Хэвен упоминалось лишь в контексте выплаты материальной компенсации. Русское руководство согласилось оплатить абсолютно все счета, включая материальный ущерб, страховые выплаты раненым и компенсацию за погибших. Сумма набежала немалая, но с русской стороны она не оспаривалась. Признаться, мы и сами несколько «стеснялись» того факта, что во время нападения погибли люди. Конфликт-то имущественный и финансовый, а закончился жертвами. Всё же настоящей-то войны между нами не было, а вышла разборка какая-то. Сам факт захвата «ворот» при этом просто не упоминался, как будто его и не было. Использование «ворот» обсуждалось, а их захват — нет.

Как ни странно, но начальство легко согласилось на мои финансовые условия. Соглашение о том, что я работаю на правах «свободного художника», оставалось в силе, и отряду предоставлялась финансовая самостоятельность. Им так проще — и мы будем выглядеть естественней. Мало ли кто решит покопаться в наших финансах, и будет очень подозрительно, если выяснится, что независимая частная военная компания, да ещё лицензированная непосредственно Орденом, все свои заработки кому-то отдаёт. Непонятно. Это как плакат вывесить о том, что наша независимость форменная липа.

Ещё заметно сокращалась материальная поддержка — практически до нуля. Теперь мы должны были снабжать себя сами. Ну, тоже разумно. Мы и так уже неплохо снабдились, и на излишней поддержке тоже можно проколоться. Лишнее это всё.

Гонтарь активно интересовался моими связями в Ордене, но я снова наотрез отказался «раскрыть источник информации», обосновав это тем, что «источник» согласен иметь дело лишь со мной лично. Но свою «орденскую» личность мне пришлось раскрыть. Теперь в Разведуправлении знали, что Алексей Яковенко — это я и одновременно с этим — сотрудник Ордена. Пока никаких дополнительных заданий с учётом этого факта я не получил, но думаю, что такой момент не за горами. Впрочем, намёк, в какую сторону сконцентрировать внимание, всё же прозвучал. Разумеется, разговор шёл об Острове Ордена, самой закрытой из его территорий. О существовании Марии Гомез я умолчал, равно как и о том, что у нас ещё много «личностей» в запасе.

Пока же мне поручили сформировать наёмный отряд и брать для него заказы на свободном рынке. При этом особенно рекомендовалось сконцентрироваться на заказах, связанных со всем, что находится южнее Большого залива. В этих местах буксовали все местные «северные» разведки, информации о происходящем там было мало.

Ещё мне передали компакт-диск, на котором были расшифрованы записи допросов Родмана, Хоффмана, Силаева, Володько и Диджуни. Родман рассказал много, но напрямую имя «старшего партнёра» в торговле наркотиками не назвал — сам не знал, работал через поверенных. Кубинцы в Нью-Рино вовсю разрабатывали Томми «Большого Мальчика», и мне следовало подключиться к их работе. И заодно выработать операцию по его устранению — впрок. Нападения на конвой ему никто прощать не собирался.

От Разведуправления с нами в будущем должен был работать Владимирский, постоянно оставаясь на контакте, начальником которого я так и оставался, но группа Сергея Совы уже была нацелена на другие задачи. Теперь мы рассчитывали только на собственные силы. Ещё мне передали мобильный телефон с аппаратом ЗАС, по которому я мог просто звонить в Разведуправление из Техаса и Конфедерации. Такая связь появилась буквально пару недель назад. Вот, в общем, и весь разговор с начальством. Они закончили ужин, и я отвёз их в отель, а затем поехал домой, к Боните.

Двухмоторный «Пайпер Семинол» — мало того что был совсем не старым, так он ещё был великолепно ухожен и обслужен. Окрашенный в белый и красный цвета, он внешне напоминал какой-то из лёгких бомбардировщиков Второй мировой войны — то ли «петляков», то ли «москито». Два мотора «лайкаминг» по сто восемьдесят сил каждый могли нести его достаточно далеко и достаточно быстро, со скоростью заметно большей, чем тот же одномоторный «Пайпер Арроу». Салон тоже был вполне просторным и удобным для самолёта такого класса, была возможность установки дополнительных баков вместо задних сидений. Пространство для багажа, включающее специальный отсек и пространство за сиденьями, было достаточным, хоть и не поражающим воображение.

«Бичкрафт G36 Бонанза» тоже был здесь. Белый, с синими плоскостями крыльев и килем, но не столь изящен. Состояние почти такое же хорошее, как и у конкурента, но салон несколько потрёпан, а у «Семинола» вся обивка заменена. Просторная шестиместная кабина была главным достоинством этого самолёта, больше в этом классе такой не было ни у одного самолёта. Помимо двух человек экипажа ещё четверо могли расположиться с комфортом, сидя лицом друг к другу, у них даже был небольшой столик.

По объёму пространства для багажа «бичкрафт» выигрывал, хоть и не радикально, и доступ в салон у него тоже был удобней.

Один винт мог тащить эту машину почти на тысячу морских миль со скоростью, даже немного превышающей скорость двухмоторного «семинола». У «семинола» максимальная скорость составляла сто шестьдесят восемь узлов, то есть триста одиннадцать километров в час, а у «бонанзы» максималка равнялась ста семидесяти восьми узлам. Триста тридцать километров за один час полёта. Немного лучше, как ни крути.

Дальность полета у «бичкрафта» была ещё одним достоинством. «Семинол» в экономичном режиме мог лететь на тысячу четыреста тридцать километров до того, как замигает датчик аварийного запаса топлива на сорок пять минут полёта. А его конкурент летел на тысячу семьсот двадцать километров. В «лабораторных условиях», разумеется, без учёта ветров и прочей метеорологии. Но и топлива он потреблял побольше, чем его конкурент, хоть и ненамного. Сказывались размер, вес и мощность двигателя «Теледайн Континентал» — всё же триста сил.

Хотя у самолётов подобного класса дальность — вещь относительная. Дальность зависит от нагрузки, и количество принятого на борт топлива зависит от неё же. Вес груза и пассажиров меняет способность самолёта покрывать пространство просто-таки драматически. Попробую объяснить. Например, если сейчас вот в эту самую «бонанзу» сядет Джей-Джей, в чём есть, без багажа, запустит двигатель и полетит, набрав высоту два с половиной километра, или, по местному альтиметру, восемь тысяч футов, то именно в этом случае она сумеет преодолеть те самые тысячу семьсот километров. А если, например, ей составим компанию мы с Бонитой и Джо с кем-нибудь ещё, то самолёт пролетит в два раза меньше: восемьсот с чем-то километров. А если в компании с ней будем только мы с Бонитой, то дальность полёта почти не упадёт — не больше чем на семь или восемь процентов. Так произойдёт, если мы полетим в экономичном режиме — чуть больше чем на половине мощности, или, согласно приборам, на двух тысячах ста оборотах вала в минуту.