Хоронили Серову из Театра-студии киноактера, там она служила последнее время.

Симонов, напрочь вычеркнув Валентину из биографии, забыть ее не сумел. За всеми женскими образами симоновской поздней прозы угадывается Валентина. Как напророчил когда-то: «Я сам пожизненно к тебе себя приговорил…»

За месяц до своей смерти Константин Михайлович попросил дочь привезти ему в больницу письма, которые он когда-то писал Валентине Серовой. Писем было много – четыре больших мешка. Прежде чем выполнить волю отца, Мария Кирилловна – втайне от отца сняла копии с его писем к матери и сохранила их.

Когда Маша приехала снова, она не узнала отца. Всегда собранный, подтянутый, он теперь как-то сразу постарел, осунулся. Долго ходил, потом остановился и посмотрел на дочь – в глазах было столько боли и страдания, что она по сих пор не может забыть этот взгляд.

«Знаешь, прошло столько лет… А я вот перечитал все эти письма, и ощущение такое, что это было только что… Я говорил тебе, что уничтожу письма. Я уничтожу их. Не хочу, чтобы после моей смерти чужие руки копались в этом».

Помолчал и добавил: «Прости меня, девочка, но то, что было у меня с твоей матерью, было самым большим счастьем в моей жизни… и самым большим горем».

Великий актер и режиссер Чарлз Спенсер Чаплин очень долго искал счастья в семейной жизни. Совершенно особая, идеальная любовь пришла к нему лишь в пятьдесят три года.

Ее звали Уна О’Нил. Она была дочерью известного драматурга Юджина О’Нила от его второй жены Агнессы Боултон. Природа наделила ее красотой, очарованием и тонким умом. Весной 1942 года в неполных семнадцать лет она была названа «дебютанткой года». Ее агент Минна Уоллес, узнав, что Чаплин подыскивает исполнительницу на роль Бриджид в фильме «Призрак и действительность», тут же представила ему Уну О’Нил.

Правда, Чаплин сомневался, что роль Бриджид окажется по силам юной актрисе. Но когда Минна Уоллес сообщила, что ее подопечной заинтересовалась компания «Фокс», Чаплин тут же предложил Уне подписать контракт.

Сыновья Чаплина, Сидней и Чарли, впервые увидев Уну в доме, были тотчас же покорены ею: «Когда она глядела на отца, в глазах ее читалось немое обожание. Она тихо сидела, внимая каждому его слову. Немногие женщины могли устоять перед обаянием отца, но с Уной был особый случай. Она боготворила его, упивалась каждым его словом, будь то отзыв о последнем сценарии, разговор о погоде или философские размышления. Сама она редко вступала в разговор, но, когда изредка по ходу вставляла тонкое замечание, даже отца поражали ее интуиция и глубина мысли».

Начало 1943 года прошло в спокойной обстановке. После Рождества Чаплин показывал Уне и ее матери «Огни большого города», «Цирк», «Праздный класс» и «На плечо!» «Чем больше я узнавал Уну, тем больше изумляли меня ее чувство юмора и терпимость – она всегда с уважением относилась к чужому мнению, – пишет в автобиографии Чаплин. – Я полюбил ее и за это и за многое другое. К этому времени ей едва исполнилось восемнадцать, но я видел, что она не подвержена капризам этого возраста. Уна была исключением из правил, но вначале меня все-таки пугала разница в возрасте. Однако Уна была настроена решительно, как будто она точно знала, что надо сделать. Мы решили пожениться, как только закончим съемки «Призрака и действительности».

Они решили пожениться по достижении Уной восемнадцатилетнего возраста, чтобы она могла обойтись без родительского согласия: если мать всем сердцем приветствовала этот союз, то отец был категорически против.

Во вторник 15 июня Чаплин и Уна направились в Санта-Барбару.

Чаплин и Уна задержались в Санта-Барбаре на шесть недель. Репортерам так и не удалось напасть на их след. Чарли был совершенно счастлив. По вечерам, никем не узнаваемые, они отправлялись на загородные прогулки, во время которых Уна читала вслух «Трильби» Дюморье – произведение в викторианском духе.

После свадьбы Уна призналась мужу, что не хочет быть актрисой. Это Чарлза очень обрадовало: «Наконец у меня была жена, а не девушка, которая делала карьеру». Правда, потом он часто думал о том, что кино в лице Уны потеряло превосходную комедийную актрису с замечательно тонким чувством юмора.

Общество Уны, готовившейся стать матерью, было для него радостной отдушиной. Единственно, чего им обоим хотелось, – это уехать из Калифорнии. Они взяли своего черного котенка, сели в поезд и поехали в Нью-Йорк, а оттуда в Ниак, где сняли старинный дом.

1 августа 1944 года в семье родилась дочь Джералдина. За ней последовал сын Майкл (1946). Пока Чаплин работал над сценарием «Огней рампы», у них появились еще две дочери, Джозефина Ханна (1949) и Виктория (1951).

Дни рождения Джералдины справлялись в Голливуде как общий семейный праздник. Летом всем семейством Чаплины совершали морские прогулки на новой яхте. Детей приобщали к кино: 5 декабря 1950 года Уна в первый раз сводила Джералдину, Майкла и Джозефину на студию посмотреть «Золотую лихорадку».

17 сентября 1952 года Чарли вместе с семьей на трансатлантическом корабле отплыл в Англию.

Чаплины решили остаться в Европе. В декабре 1952 года они отбыли в Швейцарию. Супруги временно обосновались в лозаннском старомодном роскошном отеле. Из Лозанны они съездили в Рим на итальянскую премьеру «Огней рампы». Чарли наградили орденом «За заслуги перед Республикой».

Чаплины скоро подыскали подходящий дом. Уже в январе они заняли Мануар-де-Ван («Поместье изгнанника») в Корсье-сюр-Веве, который поначалу арендовали у бывшего американского посла. Через месяц они купили это поместье, изящную виллу вкупе с 37 акрами земли, занятыми под парк, сад и цветник. Сама вилла представляла собой трехэтажное здание из пятнадцати комнат.

В семье родилось еще трое детей: Юджин (1953), Джейн (1957), Аннет (1959). Пока подрастали дети, в доме, как правило, было человек двенадцать прислуги.

В день семидесятилетия, 16 апреля 1959 года, Чарлз Чаплин шутил: «Чувствую себя на шестьдесят девять и ни на день старше. Хватило бы только времени сделать все, что хочется!» Он получил свыше тысячи поздравительных писем из всех частей света. О юбилее сообщили газеты всего мира.

Чаплин не уставал выражать чувство благоговения, в которое его повергает идиллически сложившаяся семейная жизнь. В интервью 1959 года он раскрыл тайну своего счастья: «Мы с женой любим друг друга, оттого и счастливы. Не нужно требовать друг от друга слишком многого – эта заповедь, по-моему, ближе всего подходит к формуле семейного счастья. Все остальное достигается терпимостью…

Она мое вдохновение; к тому же она и хороший критик. Это у нее от природы, и ее оценки мне всегда помогают…»

Уна в этом интервью отметила: «Я замужем за молодым человеком. Люди считают, что Чарли мне в отцы годится, но в нашем доме возраст не в счет. По мне, так он молодеет с каждым днем. Мое чувство к Чарли не имеет, разумеется, ничего общего с «отцовским» комплексом. Он подарил мне зрелость, я храню его молодость.