карты, очевидно переходил в знаменитые белорусские леса, место базирования партизан. Конечно, это не была сибирская тайга, где на сотни километров не было населенных пунктов. По лесу были разбросаны хутора, деревеньки и городки, проходили дороги, даже несколько крупных шоссе. Крупными населенными пунктами были : на западе, почти у границы, Владимир — Волынский, на востоке — Луцк, на севере — Ковель. Было много речек, в основном небольших, извивавшихся на карте причудливыми голубыми петлями.

Изучая карту, я невольно прислушивался к канонаде на западе, она то притихала, то усиливалась. Я пытался понять, что же с нами произошло, но внятного объяснения произошедшему не было. В школе и институте я много читал фантастики, там иногда попадались такие ситуации, когда герой оказывался в прошлом. Начиная с Уэлса и "Янки при дворе короля Артура" эта тема периодически возникала в литературе, но ведь это фантастика! Хотя других, более разумных объяснений сложившейся ситуации не было. По всему, было похоже, что мы переместились ровно на сорок лет назад, и попали в 22 июня 1941 года, в момент начала Отечественной войны. В этом случае становится объяснимым канонада боя на границе, пролет армады самолетов с немецкими крестами на крыльях и бомбовые разрывы на востоке, куда пролетели эти самолеты. Если исходить из этих предпосылок, то нам будет не сладко. Хотя конечно наша техника и оружие превосходили немецкую, того периода, но все— таки, самоходка не танк, броня у нее противопульная и даже 20-ти миллиметровые пушки немецких танков Т-2 могли ее пробить. Конечно при попадании из нашей "Гвоздики" в немецкий танк, от него мало что оставалось и КПВТ БТРов должны были пробивать их броню, однако основной немецкий танк Т-3 уже был "не по зубам" пулеметам БТРов, а стоявшие на нем ( в зависимости от модификации) 37-ми или 50-ти миллиметровые пушки представляли уже серьезную угрозу. И что самое плохое, боеприпасов было мало, а взять их здесь было не где. Крупнокалиберный пулемет ДШК, выпускавшийся в это время, имел калибр 12,7 миллиметра. По идее, патроны от противотанковых ружей, калибра 14,5 миллиметра, должны были подойти к КПВТ, но, по моему, в войсках эти ружья появились только в конце 41-го года. Патрон к АК-74 был еще даже не создан. Единственное, что немного утешало, пулемет ПКТ был разработан под винтовочный патрон, использовавшийся еще в знаменитой "трехлинейке" Мосина. Эти патроны должны здесь быть, но на оккупированной территории, в конце концов, и они кончатся. Проблема со снарядами возможно могла решиться за счет использования боеприпасов к 122 мм орудиям довоенного выпуска, но где бы найти тот склад, на котором они есть! Оставался один выход, постепенно перевооружаться на трофейное оружие.

Острым был вопрос и с топливом для техники, немцы использовали в основном бензиновые двигатели, так что для заправки БТРов и ЗИЛов можно было использовать трофейный бензин, а вот с дизтопливом могли возникнуть большие проблемы, имеющиеся запасы в бензовозах, погоды не делали.

Сев сбоку от башни, я опустил ноги в люк над командирским сиденьем. Ноги упирались в спинку сиденья, а в случае опасности можно было просто спрыгнуть вниз.

Взошло солнце, и начало очень ощутимо припекать, высушивая обильную росу, но ветки маскировки давали небольшую тень, скорость была не большой, легкий ветерок немного овевал лицо, так что ехать было даже приятно. Наш след от колонны был хорошо заметен на дороге. Держа скорость около десяти километров в час, мы не спеша ехали по лесу. Эта поездка была бы приятным путешествием, но звуки канонады с запада и регулярно пролетавшие на разной высоте самолеты напоминали, что все — таки мы не на прогулке! Дорога шла по густому лесу, иногда выскакивая на небольшие полянки и опять ныряя в лес.

Прошло уже больше часа, и вдруг, при выезде на очередную полянку, ПРП остановился.

— Что случилось? — спросил я водителя, наклонившись к люку.

— Товарищ лейтенант, посмотрите на дорогу!

Я стал особо внимательно рассматривать дорогу впереди. Сначала я ничего не понял, а когда до меня дошло, холодок пробежал у меня по спине. Глубокие следы нашей колоны, ясно видимые при въезде на поляну, постепенно становились все мельче и незаметнее, и с поляны в лес входила дорога уже без наших следов! Взяв с собой двух солдат, я медленно пошел по дороге к противоположной опушке. За нами оставались нормальные следы. Перейдя поляну, мы вошли в лес и тщательно осмотрели дорогу.

Следов нашей колоны не было абсолютно. Единственное, что нам удалось обнаружить, это старые, уже оплывшие следы от конной телеги.

Пройдя влево от дороги метров на тридцать, я обратил внимание на то, что трава была примята как-то странно: небольшой полосой, шириной с метр. И ветки деревьев, если оказывались над полосой, то были прибиты к земле или вообще обломаны, а если попадало дерево, то оно было вообще разбитое.

— Как говорила девочка Алиса, все страньше и страньше! — пробормотал я.

Вернувшись к ПРП я вызвал дивизион и доложил Нечволодову об увиденном. После небольшой паузы, командир приказал следовать вдоль границы аномалии, против часовой стрелки, то есть на восток.

В месте пересечения границы аномалии и дороги, по которой недавно прошла наша колонна, прямо в лес уходила узкая лесная дорога, практически тропа, казавшуюся совсем заброшенной и малопроезжей. Справа от нее, практически по обочине проходила граница аномалии. Полчаса мы аккуратно продвигались, петляя между деревьев, не упуская из виду границу аномалии. Как не вглядывался в дорогу, но на ней я не увидел следов шин, только узкие, накатанные колесами повозок, борозды. Во время очередной остановки, приказал заглушить двигатель, и сразу оглушила непривычная мне тишина. Ни гула пролетающих в небе самолетов, ни урчания автомобильных моторов вдалеке. Ни одного признака цивилизации. Только ветер играет зеленой листвой. Маленькие юркие пташки, посвистывая, летали между деревьями, ловя мошек и комаров. Чистый прохладный воздух был напоен густым ароматом хвои и сосновой смолы. И так легко дышится, кажется, что легкие захлебнутся свежим, хмельным воздухом… Деревья тут росли огромные и старые, с длинными бородами лишайников и серо-зеленой плесенью на черной коре, с большими, как тарелки, грибами-трутовиками на стволах, а земля вдоль дороги была завалена непроходимым буреломом. Проехав через этот мрачный участок леса, мы оказались в виду небольшого озера, а потом на противоположном берегу мы увидели восхитительное зрелище — на противоположном берегу стройная молодая женщина, загнала в воду по самую ось двуколку с горизонтально установленной на ней бочкой и небольшим ведерком