Макмагон закрыл глаза руками.

– Незадолго до конца изгнания каждому неофиту приносили мумию – вымоченную в соленой воде, омытую и выпотрошенную. Неофит должен был закоптить труп для заключительного ритуала.

Я судорожно сглотнула.

– Во время которого новоиспеченный Хаматса и старшие члены общества пожирали куски трупа.

Макмагон не смотрел на меня.

– Знаете, кто такие ацтеки?

– Да.

– Они ублажали своих богов ритуальным поеданием человеческой плоти.

– Каннибализм?

Макмагон наконец взглянул мне в глаза.

– Причем массовый. Когда Кортес и его люди вошли в Теночтитлан, столицу Монтесумы, они обнаружили на городской площади горы человеческих черепов. Другие черепа были насажены на зубцы. Примерное количество – больше ста тысяч.

Воцарилось молчание.

– Сатурн пожирал своих детей, – пробормотал Макмагон.

– Полифем изловил Одиссея и съел его спутников.

– Почему в этом списке папа римский?

– Пока не знаю.

Макмагон скрылся в соседней комнате, но почти сразу вернулся.

– Райнер ищет информацию о папе.

Он глянул на листок, который держал в руке, и запустил пальцы в густые волосы.

– Райнер нашел картину Жерико. Сюжет основан на гибели в тысяча восемьсот шестнадцатом году французского фрегата «Медуза». История гласит, что во время скитаний на плоту в открытом море выжившие питались мясом мертвецов.

Я уже собиралась показать Макмагону свои собственные находки, когда на пороге появился Райнер. Мы выслушали его рассказ.

– Вряд ли вас заинтересует полное жизнеописание старикана, так что изложу основные моменты. – Он заглянул в спешно нацарапанные заметки. – Папа Иннокентий Третий известен прежде всего тем, что в тысяча двести пятнадцатом году от Рождества Христова созвал Четвертый Латеранский вселенский собор. Всем, кто хоть что-то значил в тогдашней Католической церкви, было велено притащить туда свои задницы.

Райнер оторвался от заметок.

– Изложу своими словами. Когда собрались все церковные шишки, Иннокентий объявил, что отныне слова «hoc est corpus meum»[105]должны будут восприниматься буквально и христиане обязаны верить в пресуществление. Это значит, что во время мессы хлеб и вино причастия превращаются в плоть и кровь Христа.

Райнер вновь поднял взгляд, желая убедиться, что мы внимательно слушаем.

– Иннокентий объявил акт пресуществления не символическим, а реальным. Судя по всему, этот вопрос уже добрую тысячу лет был предметом жарких дискуссий, а потому Иннокентий решил уладить дело раз и навсегда. С тех пор всякий, кто сомневался в пресуществлении, становился еретиком.

– Спасибо, Роджер.

– Всегда пожалуйста, – отозвался он и ушел.

– И где же тут связь со всем остальным? – спросил Макмагон.

– Иннокентий определил сокровеннейший церемониальный акт христианства как подлинное поедание Бога. То, что антропологи называют ритуальной антропофагией.

Воспоминание детства. Монашка в традиционной рясе, с распятием на груди и испачканными мелом пальцами.

– Знаете, откуда взялось слово «гостия»?

Макмагон покачал головой.

– От латинского «hostia», то есть «жертва».

– Думаете, мы имеем дело с отребьем, которое ловит кайф от каннибальских историй?

Я сделала глубокий вдох, стараясь собраться с мыслями.

– Боюсь, на деле все гораздо страшнее.

– Страшнее, чем что?

Мы разом обернулись. На пороге стоял Райан. Макмагон жестом пригласил его сесть.

– Страшнее, чем извращенное увлечение мифами и аллегорическими картинами. Райан, я рада, что ты здесь. Сможешь подтвердить то, о чем я сейчас расскажу.

Я достала из дипломата фотографии, которые прислал Джим, и вручила первый снимок Макмагону.

– Здесь изображена реконструированная кость ноги благородного оленя. Надрезы были сделаны острым орудием, предположительно каменным ножом. Заметьте, что они группируются вокруг мест крепления сухожилий и связок, а также на суставах.

Макмагон передал фото Райану, и я отдала ему еще пару снимков.

– Эти кости тоже принадлежат животным. Обратите внимание на сходство в распределении надрезов и борозд.

Следующий снимок.

– Это уже фрагменты человеческой кости. Происходят из той же пещеры в Юго-Восточной Франции, что и кости животных.

– Похожая картина.

– Точно такая же.

– И что это значит?

– И животных, и человека освежевали. Мясо содрали с костей и обрезали или просто оторвали на суставах.

– Сколько лет этим костям?

– Сто – сто двадцать тысяч. В пещере жили неандертальцы.

– Это имеет отношение к нашему случаю?

Я подала Макмагону новые снимки.

– Это тоже человеческие кости. Найдены на раскопках поблизости Меса-Верде, на юго-западе Колорадо.

– Анасази? – спросил Райан, протягивая руку за фотографиями.

– Да.

– Кто такие анасази? – осведомился Макмагон.

– Предки группы индейских народов юго-запада США, таких как хопи и зуни. На том месте примерно с тысяча сто тридцатого по тысяча сто пятидесятый год нашей эры в период сильной засухи обитала небольшая группа индейцев. Раскопки проводил мой коллега из Чапел-Хилла. Эти фотографии сделал он. Там были освежеваны по меньшей мере тридцать взрослых и детей. Обратите внимание: картина расположения следов ножа полностью идентична предыдущим.

Я сунула им еще один снимок.

– Эти каменные орудия найдены вместе с человеческими костями. Анализ подтвердил наличие следов человеческой крови.

Новый снимок.

– В этом глиняном горшке сохранились остатки человеческих тканей.

– Откуда уверенность, что это не следы трения суставов или зубов и когтей животных? Не какой-нибудь погребальный ритуал? Может, эти индейцы разделывали мертвецов, чтобы подготовить их к загробной жизни? Этим объясняются покрытые кровью орудия и горшок с остатками мяса.

– Именно такие возражения звучали, пока не было найдено вот это.

Я вручила собеседникам очередной снимок.

– Что это такое, черт возьми? – Макмагон передал фотографию Райану.

– После того как семеро человек были убиты, сварены и съедены в небольшой подземной комнате, один из участников трапезы пристроился над остывшим очагом и опорожнил кишечник.