— Один из вас мог бы приготовить кофе, — сердито сказал он.

— Я как раз собираюсь это сделать, как только схожу в поле, — ответила Эйнджела.

— Развяжи сестрицу и возьми ее с собой, — приказал Миллер.

— Схожу с ней еще раз. А как поживает наша дебютантка?

— Разве ты не посмотрела на нее, когда встала? — спросил Миллер.

— Посмотрела, — неохотно призналась Эйнджела.

— Ну и что ты о ней думаешь?

— Выглядит она паршиво. По-моему, связывать ей лодыжки было пустой тратой времени. Очевидно, ты думал, что удар по затылку пойдет ей на пользу?

— Не умничай, Эйнджи. Если бы она выбежала из дому и мы потеряли ее в темноте, удар достался бы тебе за то, что ты ее упустила.

— Двигалась она чертовски проворно, — согласилась Эйнджела. — Хотя по пути из города она вела себя спокойно. Но даже если ты огрел ее чересчур сильно, это ведь ничего не изменит.

— Кроме того, что я собирался посадить ее на переднее сиденье рядом с тобой, если бы она повела себя так, как думал Макаран.

— Но она повела себя совсем не так.

— Разве это моя вина? — огрызнулся Миллер.

Женщина пожала плечами:

— С сестрицей схожу еще раз.

Костинак поднялся на крыльцо, а женщина повернулась и снова направилась ко мне. Никто из них не догадывался, сколько людей их слышит. Если бы Эйнджела Фрэнкел заметила одного из нас, покуда двое мужчин за ней наблюдали, все могло пойти прахом в один момент. Я сунул руку в карман и нащупал ремешок дубинки, но Эйнджела слегка изменила направление. Мужчины вернулись в дом, и музыка стихла, когда Миллер унес приемник.

Когда Эйнджела двинулась дальше, виляя обтянутыми зеленой тканью бедрами, я повернулся, глядя ей вслед. Она прошла как раз между мной и патрульным, находившимся справа от меня. Мы надеялись, что нам представится шанс забрать Мэг, прежде чем они обнаружат ловушку.

Удаляясь в поле, Эйнджела Фрэнкел постепенно скрывалась из моего поля зрения. Я так сильно прижимался к земле, что трава мешала мне следить за ней. Последним, что я видел, были ее светлые волосы. Если нам повезет, она вернется, чтобы отвести Мэг в поле. Это облегчило бы нашу задачу.

Прошло около трех минут, прежде чем я снова увидел светлые волосы. Эйнджела должна была пройти футах в восьми от меня. Едва ли она могла меня заметить, так как если бы повернулась в мою сторону, то смотрела бы прямо на солнце.

Женщина шла медленно, нахмурив брови. Неподалеку от меня она остановилось, и мне показалось, что мое сердце останавливается вместе с ней. Эйнджела вставила в рот сигарету. С востока дул ветерок, поэтому она повернулась ко мне спиной, чиркнула спичкой и выбросила ее. Внезапно ее рука застыла в воздухе. Эйнджела вытянула шею, вглядываясь в высокую траву по другую сторону недавно протоптанной дорожки. Я видел, как напряглось ее тело, и мгновенно понял, что мы не можем позволить ей поднять тревогу.

Когда я бросился к ней, она услышала меня и начала кричать, но я с силой ударил ее дубинкой. Свинцовый шар весом в шесть унций, обтянутый черной кожей, с глухим звуком угодил по прикрытому жесткими волосами выступу правой височной кости. Эйнджела рухнула лицом вниз — хриплый вопль перешел в громкий вздох. Присев на корточки, я схватил ее за руки и оттащил к фургону, потом пополз назад за револьвером, который отложил в сторону, прежде чем воспользоваться дубинкой.

Когда Райс положил мне руку на плечо, я едва не выпрыгнул из кожи вон.

Он склонился к моему уху:

— Она увидела ноги Ричи. Вы ловко сработали. Следите за дверью.

Райс отполз к Эйнджеле. До меня доносились разрозненные фразы утренних новостей — Миллер снова усилил звук приемника. Оглянувшись, я увидел, как Райс, связав Эйнджеле запястья, уложил ее на спину. Сняв ботинки и носки, он засунул носки ей в рот в качестве кляпа, потом перетянул веревкой лодыжки, перевернул ее лицом вниз, надел ботинки и снова подполз ко мне.

Голос в приемнике смолк, и я услышал музыку, которая вдруг прервалась в середине такта. Морган Миллер вышел на крыльцо и посмотрел в сторону поля. Внезапно я осознал, почему мне казалось, что я его где-то видел. Миллер старался во всем походить на Хамфри Богарта и добивался своего, обладая природным даром имитации. Хотя это не делало его менее опасным, я ощутил к нему сочувствие. Злодеи такого рода вышли из употребления давным-давно, когда агенты ФБР еще именовались «джи-менами». Мир не оставил им подножки, на которую можно вскочить. Телевидение пародировало их столько раз, что они превратились в комедийные фигуры. Но клоун, который не знает, что он клоун, может убить вас не моргнув глазом.

— Анжель! — позвал Миллер.

В дверях появился Костинак, что-то помешивая в банке, и также уставился в поле.

— Она может находиться за полусотней кустов, Морг.

— Ну и что ее там задерживает?

— Возможно, она пошла умываться к ручью.

— У нее было полотенце?

— Я не заметил. Ты ведь знаешь Эйнджи. Если ее в чем-то упрекнешь, она назло сделает это снова. Ты упрекнул ее, что кофе до сих пор не приготовлен, — вот она и тянет время.

— Может быть. — Миллер стоял выпятив подбородок и продолжая смотреть в поле. Он выглядел встревоженным. — Джордж, подними ребят.

— Морг, они же всю ночь глаз не сомкнули. Им нужно поспать.

— Подними их немедленно!

— Да что с тобой происходит?

— Не знаю, но что-то тут не так. Я хочу, чтобы все встали.

— О’кей.

Джордж пошел в дом. Миллер повернулся и последовал за ним. Вскоре он появился вновь с карабином в руках. Следом вышел Дейтуоллер, застегивая на ходу рубашку. Это был тощий субъект с впалой грудью и черными бакенбардами на бледной скуластой физиономии.

— В чем дело?

— Не знаю. Эйнджи пошла в поле и не вернулась.

Дейтуоллер зевнул:

— Ну так скоро вернется. Не паникуй. Черт, как же я скверно себя чувствую!

— Что-то здесь чересчур тихо, Херм.

— Ради бога, Морг, здесь всегда тихо. Настолько тихо, что я даже заснуть не мог.

— Тишина бывает разная. — Миллер снова крикнул: — Эйнджи! — Он склонил голову набок и прислушивался. Ответа не последовало.

— Может, она ушла, потому что ей не понравилось появление сестрицы?

— Только не Эйнджи.

Я точно знал, что делать, и не собирался ждать одобрения начальства. Если Костинак выйдет на крыльцо, я постараюсь разделаться со всеми тремя одним махом.

— Кофе готов! — крикнул Костинак. Я узнал его голос.

Дейтуоллер вернулся в дом, а в дверях появился Макаран в джинсах и клетчатой расстегнутой рубашке. Его массивная фигура заполнила дверной проем. Сообщники выглядели рядом с ним заморышами.