— Я почитываю «Уолл-стрит джорнал», — солгал я.

— Неужели? — Он приподнял бровь. — Вероятно, как говорится, чтобы узнать врага в лицо.

— Простите, не понял?

Он позволил себе странную откровенность.

— Просто Джефф немного рассказал мне о вашей деятельности, — продолжил он. — И насколько я понял, вы не самый страстный поклонник «Джорнал». Джефф полагает, что вы скрытый социалист.

— В сравнении с Джеффом большинство людей можно смело считать социалистами.

Прайор рассмеялся, показав жемчужно-белые зубы со слегка удлиненными клыками и острыми резцами. Его смех напомнил мне рычание прирученного волка.

— Совершенно справедливо. С некоторых пор мне очень хочется с вами познакомиться, — сказал он, не сводя с меня глаз и продолжая мило улыбаться.

— Неужели? — отозвался я.

— Я много читал о вас, еще до того, как Джефф рассказал мне о сфере ваших интересов. Вы выслеживаете таких персонажей, что порой, в общем, становится просто жутко при мысли о том, какие преступники так долго свободно живут среди нас. Вы оказываете нашему обществу неоценимую услугу.

Со своего места я мог видеть Рейчел. Она упорно не смотрела в мою сторону, но сильно закусила нижнюю губу. Я и прежде иногда замечал за ней подобное: таким выразительным молчанием она пыталась скрыть крайнее беспокойство.

Я ничего не ответил, поэтому Прайор продолжил:

— А знаете, что представляется мне наиболее интересным в вас, мистер Паркер?

— Нет, — равнодушно произнес я. — Понятия не имею.

— Если я правильно понимаю, то применение оружия полицейским влечет за собой некие служебные расследования, объяснительные записки и порой даже судебные разбирательства. Но вы, как частный предприниматель, видимо, с легкостью преодолеваете подобные препятствия. Как вам это удается?

— Удача, — любезно пояснил я. — А также то, что я использую оружие лишь против нужных персонажей.

— О, по-моему, вы скромничаете. Должно быть, у вас есть влиятельный покровитель.

— Вы намекаете на Господа?

— Возможно, хотя я думал и о более земных связях.

— Я стараюсь действовать на стороне закона.

— Забавно, — заметил Прайор. — Так же, как и я, однако, мне кажется, у нас с вами не слишком много общего.

Улыбочка, сиявшая в начале нашего разговора на лице Джеффа, исчезла бесследно. На что бы там он ни рассчитывал, теперь, похоже, осознал, что его расчеты не оправдаются.

— Гаррисон, нам пора ехать, — вмешался он в наш разговор. — Мы с Рейчел должны доставить Сэм домой, поэтому если вы хотели обсудить со мной те нововведения…

— Видите ли, Джефф, я не уверен, что они понадобятся. Возможно, в конечном счете климат Америки слишком суров для меня.

Лицо Джеффа вытянулось, настроение его рухнуло быстрее, чем сорвавшийся в шахту лифт. Я подозревал, что он надеялся пристроиться к делу в качестве посредника, если Прайор начнет бросаться деньгами в Мэне.

— Ну, если вы уверены… — промямлил Джефф.

— Более чем уверен. До свидания, мистер Паркер. Еще раз извините за вторжение, но я рад, что мне наконец удалось с вами познакомиться. С нетерпением буду ждать новых сообщений в прессе о ваших успехах.

— Аналогично, — ответил я.

Прайор простился с Джеффом, вновь махнул рукой Рейчел, оставив без внимания Сэм, выехал на дорогу и покатил в сторону федеральной автострады.

— Увидимся, гроза гангстеров, — бросил мне Джефф.

Он уже собирался залезть в машину, когда я напряженно склонился к нему.

— Джефф, — тихо произнес я, — никогда больше не привози никаких своих знакомых ко мне, предварительно не поговорив со мной. Ты понял?

Друг Рейчел кисло улыбнулся и кивнул. Лишь Сэм еще разок помахала мне рукой, когда «Ягуар» выруливал на шоссе.

Ангел и Луис присоединились ко мне на подъездной дорожке.

— Кто это был? — спросил Ангел.

— Гаррисон Прайор, — сообщил я. — И не думаю, что у нас с ним завяжутся добрые отношения.

В течение часа я получил два сообщения, ставшие следствием этого знакомства. Первое поступило от Рейчел. Оно состояло лишь из одного слова: «Прости». Второе пришло по электронной почте, в нем меня уведомляли о подарочной подписке на «Уолл-стрит джорнал».

Так «Инвестиции Прайора» выразили свою любезность.

В последней сводке утренних новостей описывались подробности смерти пятидесятивосьмилетней женщины, вызванной взрывом в юридической конторе Линна, штат Массачусетс. До этого я пребывал в полном неведении, поскольку все мое внимание поглощало общение с Сэм. Имя женщины до уведомления родственников не указывалось, хотя сообщалось, что она работала по найму. Ее работодатель Томас Элдрич также пострадал при взрыве и находится в больнице под наблюдением врача. Пока полиция отказалась давать комментарии относительно причин взрыва, поскольку на месте преступления ведется следствие, но я и без комментариев знал эти причины.

— Список, — коротко пояснил я Ангелу и Луису. — Как только Коллектор убил Тейта, они, должно быть, догадались, что он получил некий экземпляр, либо частичный, либо полный.

— И поскольку не смогли добраться до него самого, попытались нанести удар по его законоведу, — добавил Ангел.

В памяти всплыла пускавшая кольца дыма женщина, защищавшая подходы к кабинету Элдрича. Я вспомнил, как омрачилось ее лицо, когда она подумала, будто я чем-то расстроил мэтра. Не могу сказать с уверенностью, что испытывал к ней симпатию, но она была предана старику и не заслуживала смерти.

На экране опять появился фасад конторы Элдрича. Взрыв спровоцировал пожар, уничтоживший офисы и оставивший лишь остов здания, а после пожарников его взяли под контроль городские власти. Также сгорело и пакистанское интернет-кафе. Один из его владельцев дал интервью непосредственно на месте пожарища. Он выглядел плачевно. Какой-то глупый репортер спросил его, не думает ли он, что взрыв связан с действиями исламистских экстремистов. Слезы пакистанского предпринимателя вдруг ненадолго прекратились, сменившись потрясением, обидой, яростью, но затем он зарыдал с новой силой.

От опасений за Эпстайна меня избавил его звонок. Он наконец прибыл в Торонто, проведя большую часть ночи в полицейском участке, где рассказывал об обстоятельствах смерти Адива. Тот, кажется, не отличался приятным нравом, в целом неделька оказалась скверной для людей, пытавшихся мне противоречить. Пока я разговаривал с Эпстайном, Луис подсунул мне свежий экземпляр «Нью-Йорк таймс». Смерть Адива освещалась в статье на первой полосе, где ее рассматривали как неудачную попытку покушения на выдающегося деятеля еврейской диаспоры. Для иллюстрации Эпстайна, вероятно, использовали снимок десятилетней давности. После гибели сына рабби всеми силами старался не привлекать к себе внимания прессы. Кстати, упоминалась и та трагическая история. Я позволил себе возобновить эту историю в частном порядке, обнаружив убийц его сына. Но это вовсе не доставило мне удовольствия. Решив проверить свой мобильник, я обнаружил сорок пропущенных звонков, и папка сообщений переполнилась. Я передал телефон Ангелу, чтобы он проверил его и удалил ненужное.