– Пророк?

– Я забегаю немного вперед. Сторожевая застава китайцев, где я жил и работал, очень быстро разрослась. Но одни китайцы хотели жить по законам своих предков, и они потянулись к плодородным пастбищам, что простираются там, за горами, другие же загорелись идеей создать империю, но не похожую на китайскую, и они создали армию. И в тот момент, когда они уже были готовы напасть на русских поселенцев, явился пророк и всех объединил.

– Явился пророк?

– Да, мальчик, европейского вида, возможно, даже русский, его воспитывал хан Оча. Он никогда и никому не говорил, откуда у него появился этот мальчик, и он не называл его по имени, обращался к нему только – сын. Этот мальчик с раннего детства мог творить всякого рода чудеса. Он являлся людям во сне и призывал следовать за ним. И вот, когда войска сошлись на этом самом месте, мальчик встал между двумя армиями, не испугавшись оружия, и заговорил с ними так, что тронул сердце каждого. Он призывал их забыть все разногласия и противоречия Старого Света, говорил, что пришло время очистить Новый Свет от всех пороков Европы и Азии и создать новый мир. Он много еще чего говорил, и его понимали люди всех национальностей. И ангелы… Боже мой, сколько вокруг него витало ангелов. Это было так трогательно, мадемуазель. Так трогательно. Я даже плакал.

И две армии слились в одно целое. В нее вступили воины из местных племен, их вооружили, и столько всякого диковинного оружия прибыло сюда из России. Мальчика очень поддерживают староверы, они считают его святым. А я начал беспокоиться ходило множество всяких слухов. А то невероятное оружие огромной разрушающей силы, что я видел, представлялось вовсе не ангельским даром, а проклятием дьявола. Мне показалось подозрительным, что так много ангелов спустилось с небес и начало принимать участие в наших человеческих делах. И мое беспокойство с каждым днем росло.

Настал день, назначенный для выступления армии, и до меня дошли слухи, что на воздушном корабле прибыл русский царь.

Представляете, как я был удивлен, когда они попытались его арестовать. Как вы понимаете, я ничего этого не видел, только слышал, что люди рассказывали. Было сражение, а потом царь улетел куда-то вглубь континента. И с тех пор о нем ничего не было слышно.

– А что пророк? – У Адрианы перехватило горло. Она точно знала, кто это.

– Он ушел вместе с армией. Это было года два назад.

– Какую цель они преследуют? Они что, весь этот континент хотят завоевать?

Отец Кастильо понизил голос почти до шепота:

– Я просто уверен, мадемуазель, что пророк ведет армию не завоевывать кого-то или что-то, он ведет ее просто убивать. Я думаю, он – Антихрист, пришел возглавить армию тьмы. Боюсь и думать, но, по-видимому, конец света не за горами.

Адриана старалась сохранить серьезное выражение лица, хотя ею овладело безудержное веселье, что давало ей основание считать себя вполне вменяемой. Но если еще кто-нибудь скажет ей, что надвигается конец света, а ее сын тому причиной, она рассмеется этому человеку в лицо. И не потому, что она в это не верит, а потому, что, если тебе что-то многократно повторяют, и ты об этом непрестанно думаешь, то сказанное теряет смысл.

Ковета забрали у них все эгиды, оружие, обычное и магическое, лошадей, походный эфирограф, который Франклин взял с собой для связи с Нейрном, Оглторпом и союзниками. Он попытался отстоять эфирограф, требуя, чтобы ему позволили хотя бы сообщить губернатору о том, что с ними случилось, но его даже слушать не стали. С них сняли одежду, оставив только брюки, и втолкнули в круглое здание, выставив снаружи охрану.

– Ну и что теперь? – спросил Роберт.

– Это только одному богу известно, – ответил Макферсон. – Я готовлюсь к худшему.

– И что это такое – худшее? – снова спросил Роберт.

– Ковета очень любят пытать своих пленников.

Сквозь дверной проем на пол легла тень Франклин повернул голову и увидел улыбающееся лицо Стерна.

– Совсем не на это я рассчитывал, господин Франклин, – весело бросил он. – У меня был приказ доставить вас в Чарльз Таун, и желательно живым. Но, похоже, наши новые союзники намерены мои планы разрушить. – Стерн достал из кармана маленькую серебряную табакерку и заправил в нос щепотку табака. Он опустил табакерку в карман, лицо ею странно преобразилось. – Боже, какой крепкий. Не желаете попробовать?

– Благодарю, другого желаю, чтобы ты себе шею свернул, да побыстрее.

– О, да вы шутник, господин Франклин. Полагаю, вам до последнего вздоха удастся сохранить свое остроумие. Устройте для дикарей хорошее представление, покажите, как должен умирать доблестный англичанин.

– Ну а ты что, покинул Старый Свет и теперь собираешься обосноваться здесь? – спросил Франклин.

– О, да я смотрю, вы опять надели маску ученого? Вы угадали, собираюсь. Пришлось, конечно, сделать немалый крюк, чтобы не попасться на ваши хитроумные приборчики, но путешествие вышло увлекательным. Далее мои планы влекут меня в Нью-Пэрис, надо и там заручиться поддержкой. – Стерн присел на корточки. – Должен заметить, что вам приходится туго в этой войне. Не прилагая особых усилий, мы загнали вашу армию назад в форт Моор. Кажется, некоторое наше оружие вызвало крайнее удивление у колонистов, одичавших на бескрайних просторах Америки. Наш союзник, ковета, преградит вашей армии отступление на запад, и, смею уверить, эта военная кампания закончится в самое ближайшее время.

– Вы служите демонам, Стерн. Вы должны знать это.

Лицо Стерна растянулось в широкой улыбке, как вспышка над его головой возник пламенеющий красный глаз.

– Кому я служу, господин Франклин, я отлично знаю, так что не стоит себя утруждать никому не нужными проповедями. Я могу предъявить вам счет за смерть моего старого друга. Вы, должно быть, помните Тревора Брейсуэла.

– Я помню его, – проворчал Франклин. – Он, как и ты, продал душу дьяволу и предал людей. Он – убийца и негодяй. Он получил по заслугам. Тебя ждет та же участь.

– Ах вот как! – Стерн еще шире улыбнулся. – Разве это справедливо умереть за преступление, которое не совершал?

– Он убил моего брата, и убил самым подлым образом.

– Нет, он не убивал. Он только пожар устроил. А убил я, вонзил клинок в самое сердце вашего любимейшего братца. – Он похлопал по шпаге рукой. – Я упустил тебя в Бостоне. В Лондоне у меня была назначена встреча с Брейсуэлом как раз в тот день, когда ты его убил. Но это не важно, все вернулось на круги своя, не так ли? – Он подался вперед и поцеловал Франклина в щеку. – Ты был такой зловредный мальчишка, Бен. Ты сунул нос куда не следовало, и по твоей глупости погибнет очень много ни в чем не повинных людей. Я оставляю тебя, а ты подумай о совершенных тобой ошибках. – Он выпрямился, отряхивая штаны. – Эти дикие просторы отличаются такой несносной грязью, – капризно произнес Стерн. – Одна надежда, что у французов прием будет более изысканный и менее пыльный. Уверен, что заключу с ними выгодную сделку. Говорят, они здесь порядком отупели. Хотя они всегда были к этому склонны. Все эти дела так, одна забава. Скоро и война всякий смысл потеряет.