— Вот видишь, лис, — продолжил Винс, — в любом случае, мы не сможем тебе помешать.

— А если бы могли, помешали бы? — хмуро спросил Юр.

— Лисов много, воров еще больше, а нас… Сам понимаешь…

— Выходит, мне повезло.

— Выходит так, — согласился оборотень. — Куда собрался путь держать?

— Ты своё дело сделал, а я еще нет!

Юр подошёл к трону Чилама и удивлённо охнул: раковина, которая ещё несколько мгновений назад была чернее ночи, теперь сияла ослепительной белизной! Лис осторожно протянул руку.

— Не трогай! — запоздало крикнул оборотень.

Но было уже поздно. Раздался высокий пронзительный звук, похожий на перезвон весенней капели, и раковина стала стремительно тускнеть. С каждым ударом сердца она становилась всё темнее и темнее пока не почернела окончательно…

— Что это значит? — потрясённо произнёс Юр.

— Это значит, что не следовало к ней прикасаться! — пояснил оборотень. — Теперь ты её хозяин! Если бы она осталась белой, то суомы были бы свободны от обязательств, а теперь они перед тобой в долгу.

— Только этого мне не хватало! — зло пробормотал Юр. Он поднял с пола сумку и положил в нее раковину. Затем, обойдя по широкой дуге вампира, поднял с пола голову Чилама и запихнул её туда же. Голову принца постигла та же участь. Перекинув сумку через голову, лис взвалил на плечо тело Проныры и, не оглядываясь, покинул зал.

Оборотень пристально посмотрел ему вслед, после чего без сил откинулся навзничь.

— Ты совершил ошибку, Марн, — сухо произнёс он. — Ты же мог его остановить! Ведь мог?

— Мог, — равнодушно ответил вампир.

— Так почему не остановил?

— Это его тропа, — пустым голосом произнёс Марн, — мы свою уже прошли. Если бы не вор…

— Ты говоришь, как человек, — голос Винса стал ещё более хриплым и усталым.

— Как человек… — будто бы в пространство выдохнул Марн. — А ты ничего не чувствуешь? Ты же впервые испугался смерти! Ты боишься умереть!

— Боюсь… — нехотя сознался Винс и замолчал.

— О чём думаешь? — через некоторое время спросил Марн.

— Об одиночестве…

— Такова плата.

— Знаю… — вздохнул оборотень. Он снова немного помолчал. — Как думаешь, у него есть шансы? Даже если он доберётся до суомов, они не смогут переправить его на материк, минуя имперские порты.

— У него будет корабль, — тихо произнёс Марн. — Я слышал зов и ответил на него.

— Это невозможно! Ты не можешь слышать зов чужого гнезда, да ещё на таком расстоянии! — Внезапно в глазах оборотня мелькнуло понимание. Он из последних сил приподнялся на локтях, и потрясенно прохрипел: — Если только это не зов…

— Матери! — закончил за него Марн, но Винс этого уже не услышал…

Юр натирал тело вылитым из светильников маслом и разглядывал шаткий настил, который даже при большом желании сложно было назвать плотом.

— Зачем ты за мной вернулся? Глупо! — зло произнёс Марн. Он лежал на плоту рядом с телом вора, крепко привязанный к доскам. — Ты не сможешь проплыть десять лиг в холодной воде! Это не по силам даже мне.

— Я доплыву, нелюдь. Тебе не понять… — Юр поднял голову к своду пещеры, будто бы увидел сквозь толщу камня что-то, видное только ему. — Дурак ты, Марн. Одно слово — нелюдь. Думаешь, только ты зов слышишь? — Лис усмехнулся. — Я тоже слышу! Слышу с тех пор, как полюбил и этот зов посильнее твоего будет…

День последний

Закатный луч осеннего солнца ласково огладил проплешину холма, затем, словно чего-то испугавшись, скользнул по крутому склону и затерялся в высокой траве. Вскоре послышался невнятный гул, и на вершине холма один за другим стали появляться всадники. Впереди, на иссиня-черном звероподобном иноходце скакал король Грайвора и Аурии Даниэль Грав XIII. Королевская рука взметнулась вверх, и всадники замерли. Полсотни взглядов одновременно устремились в одну точку — туда, откуда поднимался чёрный дым, стелившийся над кромкой леса. Привстав в стременах, люди с отчаяньем всматривались в него, чувствуя, как с каждым мгновением в их душах тает надежда, уступая место всесокрушающей скорби. Кто-то не выдержал и в бессильной злобе застонал сквозь зубы.

— Вперёд! — яростно прохрипел король, и безжалостным ударом плётки послал измученного жеребца в галоп.

В двух лигах впереди лежащий в придорожных кустах человек осторожно опустил ветку остролиста и прищурил глаза. Наконец, он различил королевский штандарт, а затем и нескладную фигуру самого короля. Человек облегченно выдохнул и тихо сказал:

— Вот и всё, ваше высочество!

Рядом с ним, на заботливо подстеленной куртке, лежала девятилетняя девочка. Услышав слова спутника, она недоверчиво моргнула и посмотрела в сторону дороги. На её лице мелькнула тень узнавания, губы тотчас задрожали и по щекам потекли слёзы. Те самые слёзы, которые она так долго сдерживала.

— Не плачьте, всё уже закончилось, — мягко произнёс лис. Он протянул руку, намереваясь погладить ребёнка по голове, но почему-то передумал и убрал её. — Пойдёмте, ваше высочество, — пробормотал он и тяжело поднялся на ноги. Испуганно косясь на кровавую рану в боку мужчины, из которой торчало обломанное древко стрелы, принцесса встала и потянула ему руку.

Увидев впереди две одинокие фигуры, дроки мгновенно перестроились. Первые два десятка разошлись в стороны, охватывая широкими полукольцами место возможной засады, а третий попытался оттеснить короля в арьергард отряда.

— Папа!!! Папочка!!! — пронзительный детский голос взлетел над долиной, перекрывая дробный стук копыт и надсадный храп лошадей.

Король вскинул голову и пришпорил коня. Иноходец в одно мгновение вырвался вперёд, разметав мощной грудью заслон охраны. Девочка вырвала ладошку из ослабевшей мужской руки и бросилась навстречу всаднику. Лис проводил её взглядом и опустился на землю.

Король на ходу выпрыгнул из седла и, рухнув на колени, подхватил подбежавшую дочь.

— Ирэн, девочка моя! — воскликнул он, прижимая её к себе. — Ты не ранена? С тобой всё в порядке? — Он отстранился и быстро её ощупал.

— Я… я, — захлёбываясь слезами, всхлипнула девочка и, уткнувшись лицом в отцовскую грудь, прорыдала: — Где ты был?

— Прости меня, — пробормотал король. — Прости…

Тем временем гвардейцы сгрудились вокруг лежавшего на дороге человека.

— Пропустите! — раздался резкий голос. Вейдж протиснулся вперёд и склонился над лисом. — Доклад, быстро! — жёстко приказал он, отводя чью-то руку с флягой от губ раненого. Лис попытался привстать, но Вейдж удержал его на месте. — У тебя мало времени, — чуть мягче напомнил он подчиненному, бросив беглый взгляд на рану. — Поспеши.