Он продолжал строить радужные перспективы до самого дома. Это был дом Ганса, но скоро и у него будет хата не хуже. И тачку клевую он себе организует. Все будет путем...

Сема вышел из машины, направился к подъезду. Он даже не глянул в сторону мужика, сидевшего на лавочке. Но тот сам обратил на себя внимание. Неожиданно сорвался с места и набросился на Сему.

Захват, подсечка, и Сема лежит на бетонной площадке. Приземление было болезненным, а еще руки за спину выкручивают. И наручники больно врезаются в запястья.

Это менты. Но волноваться нечего.

Нет за Семой ничего такого, из-за чего можно схлопотать срок. Сводничество? Так менты в жизнь ничего не докажут...

Он думал, что его посадят в «воронок». Но его повели домой. Два мента в штатском, два в форме. Больших звезд не видно. Но на ментовских рожах торжество и злорадство. Типа, крупного зверя поймали, и теперь им стопудово светит повышение.

Сему усадили на диван. Через пару минут в комнате появились соседи. Типа, понятые. Начался обыск... Сема натурально офонарел, когда мент вытащил из-под кресла пакет, в котором находилась волына и какая-то вязаная шапочка... Не было у него ствола. Не было...

– Это подстава! Подстава! – запаниковал Сема. – Они мне подбросили ствол! Подбросили!

Вся надежда на соседей. Но те лишь уныло отводят в сторону взгляд. Они не верят в подставу... Да и к Семе у них претензии. Этого старого козла он недавно обматюкал из-за его собаки. На бабу наехал из-за того, что она шла ему навстречу с пустым мусорным ведром... Не надо было борзеть. Но уже поздно каяться.

Менты продолжали обыск и нашли в гарнитурной стенке сотовый телефон. Это не его мобила. Может, Ганс оставил...

Был составлен протокол, понятые поставили в нем свои закорючки. Они-то ушли домой, а Сему потащили в машину.

Скоро он знакомился с интерьером камеры в изоляторе временного содержания. Кроме него, здесь никого не было. Да он и не нуждался в соседях. Меньше народу, больше кислороду. А ему кислорода как раз-то и не хватало. Или это дурные предчувствия мешали ему нормально дышать.

Менты не дали ему никаких объяснений, поэтому приходилось догадываться, в чем его обвиняют и почему на квартире нашли его пистолет. Всю ночь он беспокойно ворочался на жестких нарах. И лихорадочно продумывал варианты защиты.

Заснул он только под утро. Проснулся ближе к обеду. Весь день его никто не беспокоил. И напрасно он пытался достучаться до начальства, напрасно требовал прокурора и адвоката. Менты как будто оглохли... Ничего, он еще им предъявит. И будет смеяться им в лицо, когда они будут перед ним извиняться...

Прошла ночь. А утром за Семой пришли. Повели в кабинет к следователю. Пошли вторые сутки задержания, и по всем законам его должны выпустить. Предъяв-то никаких нет. Поэтому ментам остается только одно – отпустить его на все четыре стороны.

Следак предъявил ему обвинительное постановление.

– Вы обвиняетесь в убийстве гражданина Сазонова.

– Какой Сазонов? – уставился на него Сема. – Не знаю такого! Первый раз слышу!

– А Розу Ветрякову вы знаете?

– Знаю, – не стал отпираться Сема.

– Ровно четыре дня тому назад вы ей звонили по этому телефону...

Следователь выложил на стол тот самый мобильник, который менты изъяли при обыске.

– Бред какой-то! Да я этот телефон впервые вижу!

– Ну, конечно, – усмехнулся следователь. – Вы по этому телефону не звонили и с Розой Ветряковой не разговаривали...

– Звонил. И разговаривал. Но не по этому телефону...

– А у Ветряковой в памяти номер именно этого телефона... Да и не так это важно. Ведь она узнала вас по голосу...

– И что же я ей такого говорил?

– На тот момент, когда вы звонили, Роза Ветрякова находилась с... э-э... другом.

– Ну и что тут такого? Это ее личное дело...

– Это вы сейчас так говорите. А тогда вы оскорбляли гражданку Ветрякову. А потом захотели разобраться с ее другом...

– Да не было ничего такого! – возмутился Сема.

– И вы с ним разобрались... – не обращая на него внимания, продолжал мент. – Чтобы разобраться с вами, гражданин Сазонов отправил к месту встречи своих людей. А сам остался без охраны. И вы, гражданин Болотников, этим воспользовались. Отмычкой вы взломали замок в квартиру гражданки Ветряковой и двумя прицельными выстрелами из пистолета системы «ТТ» убили гражданина Сазонова... Вы находились в маске. Поэтому гражданка Ветрякова опознать вас не сможет... Но у нас есть пистолет и маска, в которой вы тогда находились. Их мы нашли у вас в квартире. Экспертизой установлено, что именно из этого пистолета был застрелен гражданин Сазонов. И на шапочке с вырезами для глаз были обнаружены микрочастицы пороховых газов. Плюс вот этот телефон, из которого вы звонили Ветряковой... Доказательств вашей вины более чем достаточно. Так что, гражданин Болотников, отпираться бессмысленно. Я предлагаю вам написать чистосердечное признание. Это значительно смягчит приговор...

– Какой приговор?

Сема все еще никак не мог поверить, что его всерьез обвиняют в убийстве человека. Это обвинение просто не укладывалось в голове... Не убивал он никого! И никакого гражданина Сазонова он и знать не знает!.. Но почему же следователь не верит ему?

– О чем вы говорите!.. Ствол есть, телефон есть, все против меня. С этим мы разберемся... Вы скажите мне, какой мне смысл убивать какого-то Сазонова? Может, вы думаете, что это из ревности?

– Может, из ревности. А может, из холодного расчета... Вы, кажется, собирались выдать Розу Ветрякову замуж за господина Смирнова?

– Ну, собирался, – кивнул Сема.

Глупо было бы отрицать этот факт. Менты наверняка и Розу допросили, и лоха Смирнова.

– Личные чувства здесь ни при чем, правда? Все дело в деньгах... Вы собирались получить с Ветряковой пятьдесят тысяч долларов. Или это не так? – продолжал тянуть из него жилы следак.

– Ну, собирался...

– Господин Смирнов собирался жениться на Ветряковой. Но мог бы и передумать. Если бы узнал о ее связи с гражданином Сазоновым. А чтобы этого не случилось, вы решили принять меры. И застрелили Сазонова...

– Да чушь это! – взорвался Сема. – Я бы на мокруху ни за какие бабки бы не пошел!..

– Это все слова, – покачал головой мент. – Факты же подтверждают обратное... Вы звонили Ветряковой, договорились с Сазоновым о встрече, а когда тот остался без охраны, вы хладнокровно воспользовались моментом... Я мог бы говорить долго и нудно. Мог бы запутать вас и таким манером вывести вас на чистую воду. Но это ни к чему. Все улики против вас...

– Какие улики?.. Я заявляю, что ствол, маску и телефон мне подбросили. Неужели вы этого не понимаете?