методом, фактически обещая говорить правду, всю правду и ничего кроме - что означает, что мы должны включать все сомнения, оговорки, "если", "и" и "но". С другой стороны, мы не только ученые, но и люди. И, как большинство людей, мы хотели бы видеть мир лучше, что в данном контексте означает нашу работу по снижению риска потенциально катастрофического изменения климата. Для этого нам необходимо заручиться широкой поддержкой, завладеть воображением общественности. Это, конечно же, подразумевает широкое освещение в СМИ. Поэтому мы должны предлагать пугающие сценарии, делать упрощенные, драматические заявления и почти не упоминать о сомнениях, которые у нас могут быть. Эта "двойная этическая связь", в которой мы часто оказываемся, не может быть решена никакой формулой. Каждый из нас должен решить, каков баланс между эффективностью и честностью. Я надеюсь, что это означает быть и тем, и другим.

Я совершенно не согласен с тем, что ученые должны "решить, каков правильный баланс между эффективностью и честностью", причем эффективность включает "упрощенные, драматические заявления" и "мало упоминаний о любых сомнениях, которые у нас могут быть".

То, за эффективность чего выступает Шнайдер, - это намеренное завышение учеными того, что они считают правдой, что означает намеренное введение общественности в заблуждение относительно решений, которые приведут к неправильным, смертельно опасным ограничениям на ископаемое топливо.

Но для Шнайдера и других сторонников анти-воздействия не существует такого явления, как неправильные ограничения на ископаемое топливо, потому что они отрицают положительную ценность ископаемого топлива. Если нет никакой положительной ценности ископаемого топлива, почему бы не преувеличить отрицательные стороны и не заставить людей поступать правильно? Стоит нарушить профессиональную этику, если вы "спасаете планету" - то есть спасаете планету от того, что вы считаете злом воздействия ископаемого топлива.

Такова позиция Пола Эрлиха, который пишет: "Ученые должны быть прямыми и лаконичными в общении с электронными СМИ. Можно часами говорить о неопределенности, связанной с глобальным потеплением. Но такое заявление, как "Накачка парниковых газов в атмосферу может привести к масштабной нехватке продовольствия", совершенно точно с научной точки зрения и привлечет внимание общественности. Является ли такое заявление "совершенно точным с научной точки зрения"? А как насчет того, что если бы не топливо, которое обязательно выделяет парниковые газы, и, если бы не тот факт, что предложения Эрлиха по их быстрому устранению не были выполнены, миллионы или даже миллиарды людей умерли бы от голода?

Все эти формы намеренного преувеличения со стороны основной системы знаний о климате вызывают вопрос: почему не происходит широкомасштабного восстания среди многих исследователей, которые знают, что основная система знаний о климате намеренно завышает негативные последствия повышения уровня CO2?

Две взаимосвязанные причины: рамки, препятствующие воздействию, и невежество в отношении ценности энергии, к которому привели рамки, препятствующие воздействию.

Большинство ученых в значительной степени усвоили концепцию противодействия воздействию, поэтому кажется правильным, что мораль в первую очередь направлена на снижение воздействия человека на климат - без особых размышлений о том, какой вред это наносит человеческому процветанию. А поскольку система знаний, основанная на принципе "против воздействия", ведет к тому, что все не знают о преимуществах ископаемого топлива, в том числе о его пользе для климата, ограничение или прекращение использования ископаемого топлива представляется целью, не требующей больших затрат.

Таким образом, намеренное преувеличение некоторыми назначенными экспертами для достижения эффекта не рассматривается как смертельная нечестность, которая может лишить силы миллиарды людей - оно рассматривается как этически неприятное преувеличение с благородной целью избавления от выбросов CO2. То же самое относится к намеренно завышенным резюме отчетов или заявлениям типа "97 процентов климатологов согласны".

Если кто-то преувеличивает реальность, чтобы поступить "правильно", зачем рисковать своим статусом, оспаривая его? Большинство исследователей не могут придумать причину сделать так - но я надеюсь, что те, кто прочитал эту книгу, теперь понимают, что есть срочная, жизненно важная причина сделать это, потому что выгода от ископаемого топлива является фундаментальной для жизнеспособности нашей планеты.

Четыре формы преднамеренного искажения, плюс отрицание пользы CO2, плюс отрицание мастерства в области климата означают, что нашей системе знаний о климате нельзя доверять. Существует не просто несколько проблем, а системное искажение климата.

 

Это имеет два последствия.

Во-первых, есть все основания подозревать, что заявления о климатической катастрофе, не говоря уже об апокалипсисе, являются не научными, а скорее рамочными катастрофизациями: ложное предсказание того, что побочный эффект будет катастрофическим, путем дикого преувеличения его негативности и игнорирования нашей способности справиться с ним.

Вторая заключается в том, что, если мы хотим иметь реальное представление о климатических последствиях повышения уровня CO2, особенно о том, могут ли они быть потенциально катастрофическими, мы должны отказаться от существующих каналов основной системы климатических знаний и найти подлинные источники экспертных знаний, которые минимально искажены анти-импактными рамками.

 

Как мы это делаем?

Нахождение полного диапазона минимально искаженных экспертных оценок

На мой взгляд, лучший способ найти подлинные источники экспертных знаний о климате, минимально искаженные рамками борьбы с воздействием, - это поиск основных и неосновных экспертных источников, на которые оказывается наименьшее давление с целью намеренного искажения науки для достижения целей борьбы с ископаемым топливом.

Одним из менее искаженных мейнстримных источников являются некоторые части оценочных отчетов МГЭИК. Я говорю "некоторые части", потому что общий подход этих отчетов, не говоря уже о намеренно нечестных резюме, определяется концепцией противодействия воздействию.

Однако разделы отчетов МГЭИК, посвященные более узким научным вопросам, особенно там, где нет прогнозирования - , например, тенденция выпадения осадков в том или ином районе за определенный период времени - гораздо более объективны, чем их публичные резюме.

И они имеют преимущество в том, что ссылаются на широкий спектр работ и ученых из различных субспециализаций климатологии.

Другим ценным источником менее искаженного мейнстримного опыта в области климата являются учебники, под которыми я подразумеваю как буквальные учебники, так и другие не пропагандистские материалы.

Хотя мышление и коммуникация авторов, скорее всего, будут несколько искажены рамками анти-воздействия, авторы, по крайней мере, пытаются точно объяснить вопросы, в том числе объяснить, какова степень уверенности в различных утверждениях.

Вместе взятые, подборки из отчетов МГЭИК и учебников дают, как мне кажется, относительно реалистичное представление о том, что думают сотрудники основных исследовательских институтов - несомненно, несравненно лучшее представление, чем основные СМИ или резюме МГЭИК для политиков.

А как насчет подлинных экспертных мнений, которые были исключены из основной системы знаний?

Для их понимания требуется другой, дополнительный подход: чтение работ высококвалифицированных климатологов, которые считаются аутсайдерами или "скептиками".

Я подчеркиваю "высококвалифицированных", потому что существует реальная опасность