Умирающий свет?

Фрэнк заторопился к открытой двери, выключил свет в будке, закрыл за собой дверь – и на короткое мгновение, пока она не ударила его и не сбила с ног, увидел темную, напоминающую тень фигуру, которая слетела на него с крыши трансформаторной будки. Фрэнк упал на спину и какие-то секунды смотрел на переплетение кабелей и лонжеронов на фоне пурпурного неба.

А потом между ним и небом появилось что-то темное.

Лицо, которое приблизилось к его лицу, было морщинистым и невероятно древним, высохшим и полным злобы, и он закричал, когда это ужасное существо наклонилось и поцеловало его, слегка потеревшись об его щеку.

Электричество отключилось в 6.45 вечера.

Джулия услышала по радио, что от блэкаута[91]пострадало пять штатов на западе и что представители энергетической компании считают, что это результат поломки трансформатора или в Западной Аризоне, или в Восточном Нью-Мексико. В прошлом подобное случалось из-за сильных муссонных бурь, но на этот раз ни в одном из четырех штатов Перекрестка[92]не наблюдалось ни молний, ни гроз, и эксперты не могли объяснить, чем вызвана поломка на этот раз.

По их прогнозу, подача энергии в крупные города возобновится достаточно быстро, а вот в провинциальные городишки она поступит не раньше чем через три дня.

Тогда что же им ждать здесь, в Макгуэйне?

Джулия не знала.

Она сидела на кухне, ожидая возвращения Агафьи. Ее свекрови не было целый день, и в представлении Джулии она сейчас собирала молокан и готовила планы освобождения ее и детей, но в действительности она скорее всего занималась Очищением или другим подобным ритуалом, пытаясь устранить саму проблему, а не ее последствия. Как и большинство истинно верующих, Агафья ставила свою глобальную цель выше благополучия своей семьи, за что Джулия ее осуждала.

Атмосфера в доме была напряженной. Кроме нескольких злобных слов в спальне и фальшивого веселья за завтраком, Грегори не говорил с ней с самого… с самого момента избиения. Он не только вел себя враждебно, что Джулия вполне могла понять, но и старался демонстрировать свою отстраненность от нее, что сильно пугало женщину. Весь день он ходил за нею по пятам, не выпуская ее из виду, и только после того, как дети вернулись из школы, он наконец поднялся наверх и заперся на чердаке. Руки Джулии все еще тряслись от пережитого, но сейчас он хотя бы не угрожал ей, и она была благодарна ему за то, что он оставил ее одну.

Дети тоже нервничали. Гипертрофированная дружелюбность Грегори за завтраком испарилась, и, когда дети вернулись домой, отец старался избегать их и не разговаривать с ними – и это тоже пугало Джулию. Она хотела схватить их и бежать без оглядки, хотела рассказать им, что происходит на самом деле, но ключи от фургона были у Грегори, а пешком они не могли уйти далеко.

Адам и Тео прятались в комнате девочки с того самого момента, как вернулись из школы. Комната располагалась внизу, подальше от отца, и они появились в гостиной, только когда погас свет. Джулия достала свечи, поставила три на кофейный столик, а остальные разместила по периметру комнаты. Затем позволила Адаму и Тео зажечь несколько свечей, а остальные зажгла сама.

Саша все еще не возвращалась, и это ее беспокоило. Хотя и не так, как всегда. Она беспокоилась о дочери, но в то же время думала, что вне дома, подальше от отца, та будет в большей безопасности. Джулия вдруг поняла, что молит Бога о том, чтобы Саша осталась у друзей до следующего дня.

Наверху что-то сломалось, и раздались проклятия Грегори. Адам и Тео посмотрели на нее. Джулия постаралась подбодрить их улыбкой, но так как она все еще испытывала сильную боль, то улыбка вышла больше похожей на гримасу.

Никто из них не сказал ни слова.

Джулия еще раз выглянула на улицу, надеясь увидеть приближение спасательного корпуса молокан, но снаружи царили только ночь и непроглядная темень, поэтому они втроем сидели в гостиной в ожидании, слушая работавшее на батарейках радио и стараясь не обращать внимания на звуки, доносившиеся с чердака.

Свет погас в самый идеальный момент. Саша уже разделась и забралась под одеяло, а Уилберт только начал раздеваться.

Все дело было в том, что она не хотела видеть его обнаженным. Пивное пузо, натягивавшее его майку, было неприятно само по себе, а уж видеть этот волосатый курдюк свисающим над его членом было просто отвратительно, поэтому она обрадовалась, когда лампы, мигнув, погасли.

А вот когда он ударил ее, ей это совсем не понравилось.

Она не знала, почему это произошло, и не могла понять, было ли это случайностью или нет. Может быть, в темноте он просто ее не заметил, а ее лицо оказалось на одной линии с его рукой, так что удар был случайным. Но Саша все равно разозлилась и громко вскрикнула, чтобы он четко это понял. Она и так делает этому уродливому придурку одолжение, трахаясь с ним, а если он еще раз попытается повторить что-то подобное, то получит прямо по яйцам, а она соберет свои вещички и отвалит из его населенного крысами трейлера. Но на это он никак не среагировал, и впервые, помимо своей воли, Саша почувствовала первые признаки страха.

– Ты что, не собираешься даже извиниться? – спросила она, стараясь, чтобы ее голос звучал сердито.

Нет ответа.

Она чувствовала его вес на постели рядом с собой, поэтому знала, что он никуда не делся, но Уилберт продолжал молчать.

Теперь Саша точно испугалась. Ей не нравилось то, что он молчит, а в комнате стоит тишина.

– Уилберт? – осторожно позвала она.

Тишина. Только ворочание на кровати.

– Уилберт?

– Б-у-у-у! – крикнул он.

– Уилберт. – В ее тоне послышалось облегчение.

Хохоча, он катался по кровати.

И в комнате был еще кто-то, кто тоже засмеялся.

Теперь смеялось несколько человек.

Во рту у нее неожиданно пересохло.

Здесь есть еще кто-то.

Она попыталась сесть, но он опять ударил ее, и теперь сухость во рту исчезла. Ее рот наполнился кровью.

Сильная рука бросила ее на подушку, и Уилберт взгромоздился сверху. Остальные еще продолжали смеяться, и даже когда он раздвинул ее ноги, Саша продолжала прислушиваться, стараясь на слух определить, сколько еще человек находится в комнате. Три. Пять. Шесть.

Дальше она запуталась. За перегородкой раздался крик. Шери…

В темноте ничего не было видно, но Саша все равно зажмурила глаза. Это был кошмар, похожий на фильм ужасов. Она должна была все понять уже в прошлый раз и держаться от этих батраков подальше… но что-то заставило ее прийти сюда.