На крыльце стояла бутылка вина. Я присел рядом, изучил ее, понюхал содержимое, сделал глоток. Белое и, конечно же, самое лучшее. Любое иное Карл игнорировал.

Он, наконец, заметил меня, прекратил тренировку и, улыбаясь во все зубы, взревел:

— Ван Нормайенн, насыпь мне черт серы в уши! Как же я рад тебя видеть!

Удивительно, но я тоже был рад встрече. Можно сказать, что совместное пребывание в темнице замка Латка сделало нас если не друзьями, то, по крайней мере, хорошими товарищами. После истории с Хартвигом, пускай Карл в ней был замешан лишь косвенно, я не думал, что такое может случиться.

Сейчас мы сидели на крыльце, убивая бутылку вина, и делились последними новостями. Тобиас, поняв, что к столу я приду не скоро, принес еду прямо сюда.

— Я еще дней пять ждал тебя возле выхода из подземелий, — сказал страж, набросив полотенце на мокрую шею.

— А я думал, ты погиб. Окулл сказала про старую ловушку.

— Она оказалась очень старой, Людвиг. Мы миновали ее, и только после этого случился обвал. И Хунс, и Мария не пострадали. Я хотел вернуться, но не смог — дорогу завалило. Крепко тебе досталось?

— Как видишь, жив и здоров.

— Это и удивительно. Ты первый на моей памяти, кто выжил после раны, оставленной окуллом.

— Просто повезло.

— Я рад, что удача на твоей стороне. Почему ты задержался? Мы тебя ждали на прошлой неделе.

— Из Литавии дорога долгая. Море было неспокойно, да потом еще и дилижансы ходили из рук вон плохо. По пути я слышал противоречивые слухи. Хоть ты расскажи — что здесь происходит?

— Ха! — сказал он. — Я тут еще весной оказался и уже скоро начну говорить с местным дурацким акцентом. Вначале попал на форменное представление — в Глиедерге случилась страшная пляска смерти. Скелеты плевать хотели на правила. Добрых восемь сотен отплясывали «Капустного короля» на центральной площади, прямо перед ратушей, а потом, прежде чем кто-то успел опомниться и отойти от страха, утащили за собой пятнадцать человек, включая проповедника церкви Святого Креста и графа Огавского, владетеля тех земель.

— М-да…

— Это еще цветочки. На следующий день кости стали вламываться в дома. Утихомирить их смог только вызванный инквизитор.

— Городской?

— Городского утащили на второй день. Или на третий? Не помню уже. Нет. Этот был посильнее, из Риапано. Отец Март. Воля у него железная, положил плясунов в могилки, те даже не роптали, и четверых жителей, утащенных в последнюю ночь, сумел спасти.

— Надо же… Повезло им.

— Ну, я не думаю, что спасенные испытывают к нему благодарность. Рассудком они малость повредились и теперь могут лишь выкидывать безумные па, да рыдать. Таким самое место в городских сумасшедших.

— А причина пляски?

— Ведьма. Оказалась той еще зловредной тварью. Мы с инквизитором ее едва сумели прикончить. А после Глиедерге я приехал сюда и разъезжал с Павлом, Иосифом и Маргаритой по всему северу Шоссии, пытаясь найти очаг распространения новой заразы, и, представь себе, за целых два с половиной месяца не встретил ни одной твари, которые так заботят наших магистров.

— Подожди. Поясни мне, в чем проблема?

— В том, что некие темные души то появляются, то исчезают, как кочевники-степняки, нападающие на города в Золяне. Пока мы приедем на место, где произошло нападение, поблизости уже никого нет. Путаная история, если честно. Когда это произошло в первый раз, подумали на разбойников, но раны на телах… в общем, стали клепать на нечисть. А через месяцок с этой «нечистью» столкнулся Павел. Он-то нас и просветил, что это такое. Темные души, Людвиг. Но донельзя странные. Они не покидают тела после смерти и вполне комфортно себя чувствуют. Но стоит уничтожить тело — души выбираются наружу, и начинается вторая часть боя. Павел такого не ожидал и едва не поплатился, когда уже думал, что победа на его стороне. Мы пока придерживаем эту информацию. Ну, чтобы не было кривотолков.

— Инквизиции не сообщали?

— Арденау с этим не торопится. Магистры заняты чем-то еще. К тому же, как только пойдет слух, что дело в душах, на Братство насядут все, кому не лень. А некоторые так и вообще могут решить, что мы плохо работаем. Так что пока пытаемся поймать этих тварей сами.

— Чтобы кого-то поймать, требуется много сил и людей.

Карл невесело вздохнул:

— Сил у нас полно, а вот с людьми, как всегда, напряженка. Если пригоним сюда все Братство, то это многих насторожит, к тому же другие страны останутся без защиты. В Шоссии и так сейчас почти двадцать наших, разбросанных по разным городам. Пока повезло лишь двоим — они наткнулись на троицу странных душ, даже обезвредили их, но и только.

— А говорят они что?

— Да то же, что и Павел. Не смогли распознать в них темных, пока те не набросились. Да чего уж там темных. Даже то, что они давно мертвы, никто не сообразил.

— Есть какие-то теории, откуда они могли взяться и почему именно в Шоссии?

— Никаких. Как я уже говорил, все очень и очень странно. Первый раз это случилось в сентябре прошлого года, на тракте возле столицы. До нас дошли лишь слухи. Говорили, что люди внезапно сошли с ума и набросились на других, словно в них вселились бесы. Нападали, кусали, рвали руками, забивали палками, поедали плоть.

— Понятное дело, почему все решили, что это нечисть. На обычных темных сущностей совершенно непохоже. Ближе к какому-нибудь демону, способному внушить жрать гвозди или людей и не отменившему свой приказ.

— Не ты один так думал. Поэтому инквизиция взяла это дело на себя. А потом уж мы подключились. Души управляют телами, как кукловоды. Они настолько хитры, что стараются вести себя точно живые.

— Ну, обычно мертвые разлагаются.

— Но не эти. Говорю же тебе, Людвиг, — ничем не отличить от живых. Надо проверять, бьется ли сердце. Только кто же из них даст тебе это сделать?

— Сколько всего было нападений?

— Мы сбились со счета. Больше десятка. Пока я здесь торчу — четыре, и каждое в совершенно разных точках страны, словно души блуждают, где хотят. Кстати, зимой все затихло, а к лету началось с новой силой. Последний раз эти твари проявили себя шесть дней назад, в тридцати лигах отсюда.

— Случаи что-то связывает?

— Только то, что ни одного из них не было в городе или деревне. Все без исключения произошли на дорогах. Мы носимся по трактам поодиночке или по двое, но пока никакого успеха. Если и наталкиваемся случайно, то все равно не знаем причину их появления.

— То есть ходите по кругу, — мрачно заключил я.

— Да.

— Ни о чем подобном я никогда не слышал, но комбинации грехов порой создают странных сущностей. Ты же знаешь, всегда, чуть ли не каждый год, появляется что-то новое. Были времена, когда даже окуллов не существовало.