– Марта, у тебя появился… парень? – вдруг очень осторожно спросила Эльвира Львовна. Удивленная Марта хотела сказать, что никого у нее нет, но вдруг огрызнулась, хотя редко позволяла себе это:

– А что, мне нельзя иметь парня?

Такого заявления ее мама не ожидала. Да и такого тона – тоже.

– Почему, можно, просто… почему ты не сказала о нем мне? – серьезно спросила она, подозрительно оглядывая дочь.

– Мама, – хотела было что-то сказать Марта, но ее неожиданно перебила бабушка, которая неслышно вышла из кухни.

– Эля, вот ты мне сразу сказала в свои двадцать, что со Славой своим познакомилась? – спросила она сварливо свою взрослую дочь.

– Хватит мне говорить о нем! – тут же вскинулась женщина. Она не могла разговаривать об отце Марты?

– Эля, уже сколько лет прошло, а ты все никак успокоиться не можешь, – покачала головой пожилая, убеленная сединами женщина в цветочном розово-голубом переднике.

– Мама, это мое дело, я сама со своей личной жизнью разберусь, – поджала губы Эльвира Львовна.

– Марта, думаю, вправе сказать то же самое, – посмотрела дочери в голубые глаза бабушка Марты. – Хватит ее контролировать, милая моя. Тебе ведь не нравится, когда я контролирую тебя, так ведь? И не говори ничего сейчас о возрасте, хорошо?

– Мама! Хватит! И при чем тут возраст? – рассердилась Эльвира Львовна.

– Когда тебе было двадцать, ты за Костю вышла и ребенка от него ждала, – напомнила пожилая женщина.

– Вот именно! Когда мне было двадцать, как Марте, я совершила ошибку, и я не хочу, чтобы она. – начала было женщина, но осеклась, увидев полный негодования, возмущения и обиды взгляд своей дочери.

– Спасибо, мама, что назвала меня ошибкой, – громко и выразительно сказала Марта. Ей стало обидно. У нее был такой насыщенный день и столько неприятностей – этот похотливый мужик, например, которого и вспоминать страшно, и вместо того, чтобы просто как-то поддержать, мама начинает нести всякую обидную чушь!

Марта, хлопнув дверью, скрылась у себя в комнате.

– Марта! – крикнула женщина в растерянности. – Я не это имела в виду!

Однако ответом ей было молчание.

– Вот видишь, Эля, – наставительно сказала растерянной дочери самая старшая из Карловых, – вот видишь?

– Что вижу? – волком взглянула на нее та, понимая, что обидела дочь. Она действительно имела в виду совершенно не это!

– Хватит контролировать дочь. Если у нее появился парень – это ее дело и ее парень. А совершать ошибки мы все горазды, знаешь ли. И ты не сможешь ее контролировать, она уже взрослая девица, – вполне резонно заметила бабушка. – Я, конечно, тоже не хочу, чтобы она однажды, как говорится, принесла в подоле, но если так.

– Мама! – заломила руки Эльвира Львовна. – Что ты несешь?!

– Я просто размышляю вслух, – вздохнула пожилая женщина и направилась на кухню, оставив дочь в одиночестве. Эльвира подошла к большому зеркалу, висящему в прихожей, и с какой-то глубоко затаенной печалью посмотрела на свое отражение. Когда-то, в возрасте Марты, она была очень даже красивой статной девушкой, у которой было много поклонников – иные из них были такими настойчивыми, что рисовали ей краской признания в любви под окнами и пели песни под балконом, сильно этим раздражая не только родителей и брата, но и многочисленных соседей. Одна из таких соседок, зловредная баба Яна, даже в школу ходила однажды жаловаться на юную соседку, к которой повышенное внимание проявляло большое количество парней.

Да, когда-то у Эльвиры Львовны было много поклонников, которые настойчиво пытались добиться расположения гордой светловолосой голубоглазой красавицы, однако все они были ей не по душе. Зато когда ей только-только исполнилось девятнадцать, Эльвира случайно познакомилась со студентом консерватории по имени Костя и совершенно внезапно влюбилась в него – почти мгновенно, за один вечер, проведенный в большой веселой компании. Кажется, это был день рождения одной из многочисленных подруг Эльвиры. Костя – симпатичный высокий молодой человек с зелеными глазами и растрепанной шевелюрой обаятельного музыканта, здорово и волнующе пел под гитару, очаровав все женское общество.

Тогда, наверное, чуть ли не впервые обычно неприступная Эльвира сама первой подошла к молодому человеку, завязала с ним разговор и добилась того, что Костя, которому чуть резковатая, но красивая девушка с характером тоже понравилась, пригласил ее, жутко стесняясь, на свидание. Эльвира благосклонно согласилась, вся сияя от непонятного счастья, и ждала их следующей встречи так, как будто бы ей должны были отдать миллион рублей или, по крайней мере, билет на концерт любимых групп «Наутилус Помпилиус» и «Парк Горького». Правда, Костя умудрился немного опоздать, а Эльвира, наоборот, пришла первой и некоторое время ждала парня, обозлившись на него, но, как только увидела, сразу простила – почему, и сама не понимала. Костя притащил с собой букет роз, и на каждом свидании молодой пианист дарил Эльвире цветы, или небольшие подарки, или делал приятные сюрпризы, заставляя влюбляться в себя все больше и больше, хотя больше, казалось, было уже невозможно.

Вот так романтично начинались отношения тогда юной девушки и ее возлюбленного, чтобы сейчас, через двадцать один год, стать весьма и весьма плачевными. После подлой, как считала Эльвира Львовна, измены мужа она буквально возненавидела его – так же горячо, как и любила, а он боялся ее общества и не слишком-то горел желанием увидеться. Сначала Константин Власович приходил к дочери, которая очень его ждала – сначала один, а затем вместе с маленькой Юлей. И гордая женщина делала вид, что все хорошо – только лишь смотрела на бывшего любимого человека тяжелым взглядом, полным презрения и каких-то еще неведомых чувств. А потом, когда Марта наотрез отказалась встречаться с папой, Константин Власович почти перестал видеться с Эльвирой, и любое упоминание об этом мужчине заставляло сердце женщины биться сильнее – то ли от негодования и раздражения, то ли от остатков былых и слишком уж сильных чувств, результатом которых и стала Марта.

Женщина продолжала рассматривать себя в зеркале, проводя указательным пальцем по лицу – естественно, такой же красивой и молодой, как раньше, она не осталась, появились морщины, усталость на лице и седые волосы, тщательно закрашиваемые темной краской. Хотя, конечно, надо признать, она выглядела моложе своих лет, и оставалась очень-таки привлекательной дамой, сохранив неплохую фигуру. Да, конечно, она сильно изменилась не в лучшую сторону – время редко кого красит, только вот в голубых, широко раскрытых глазах, обрамленных длинными ресницами, пылал тот же огненный нрав.

Марта всегда жаловалась, что ей не повезло иметь таких же классных ресниц, как у мамы и, кстати, у Ники, которая на тетю была довольно похожа.

Глядя на себя, Эльвира вздохнула – странно, кажется, еще вчера на дворе были девяностые, она училась в университете, гуляла с подружками, ходила на дискотеки, доводила старшего брата до белого каления и позволяла поклонникам ухаживать за собой. А теперь осталась одна, в материнской квартире, с порядком надоевшей и скучной работой в большой компании, где женщина была руководителем среднего звена, с дочерью, которую все труднее приходилось защищать (от самой себя!) и наставлять на путь истинный, и с разбитым сердцем. После того как Костя ушел от нее, долгое время Эльвира отталкивала от себя мужчин, хотя продолжала привлекать их, и только через несколько лет, когда Марта перешла в среднюю школу, позволила себе что-то наподобие личной жизни, правда, все это было совершенно несерьезно. К тому же женщина и не собиралась приводить в дом какого-то там мужчину, который мог бы заменить дочери отца. Она считала, что это совершенно ни к чему. После у Эльвиры были еще несколько скоротечных отношений, которые не привели ни к чему дельному, и женщина как-то, что называется, «забила» на личную жизнь.