Последнее данное ей поручение миловидная секретарша выполнила с явным удовольствием.

Территория школы Св. Томаса Мора была огорожена кованой оградой, которая показалась бы декоративной, если бы не знаки, предупреждающие, что та находится под высоким напряжением. У ворот профессора встретил охранник, вызвавшийся проводить его до главного здания. На охраннике был синий блейзер, под которым Джеффри заприметил очертания небольшого автомата. Этот человек также носил красный галстук школы.[75]Он был угрюм и неразговорчив. Они пошли вдоль по обсаженной деревьями аллее, справа и слева от которой виднелись маловыразительные постройки из красного кирпича. Весной, подумалось Джеффри, на стенах спальных и учебных корпусов зазеленеют листья плюща, но теперь, с приближением зимы, коричневые стебли, вьющиеся по красноватой кладке, стали выглядеть какими-то призрачными щупальцами, тянущимися из-под земли. Со ступеней административного здания виднелась ширь футбольных полей с еще зеленой, но уже пожухлой травой, с бурыми проплешинами в тех местах, где игра обычно бывает особенно напряженной. Зазвонил церковный колокол, возвещая конец очередного урока. Позади них из дверей учебных корпусов начали выбегать и выходить ученики, и пустынные дорожки быстро заполнились их шумной толпой. Однако охранник и Джеффри уже проходили через застекленные входные двери главного корпуса.

Заместительница директора школы была пожилой женщиной с высокой прической с начесом и в очках с роговой оправой, водруженных на самый кончик носа. Манера обращения у нее была дружелюбная, но при этом профессиональная, и это заставило Клейтона подумать, что в мире, испорченном переменами к худшему, добрая старая система школьного образования меняется медленнее всего. Хотя он даже не мог сказать, хорошо это или плохо.

— Джеффри Митчелл, наш прежний учитель! — воскликнула она. — Боже мой, кажется, прошла целая вечность с тех пор, как я в последний раз слышала это имя! Прошло уже несколько десятков лет. Вы говорите, он ваш отец? Ох, я даже не знала, что он был женат…

— Поверьте, что был. И я пытаюсь найти кого-нибудь, кто мог бы вспомнить его смерть. Боюсь, я практически не был с ним знаком. Родители развелись, когда я был совсем маленьким.

— Ах, — произнесла заместительница директора, — это слишком часто случается. И теперь вы…

— Просто пытаюсь восполнить некоторые лакуны, в свое время образовавшиеся в моей жизни, — пояснил Джеффри. — И прошу вас простить меня за то, что я нагрянул к вам, не предупредив заранее…

Его собеседница посмотрела на него примерно так же, как могла посмотреть на какого-нибудь школьника, который не написал важную контрольную по причине простуды, — понимающе, но не вполне сочувственно.

— Моя память меня в последнее время часто подводит, и я помню не слишком многое, — сказала она. — Вспоминается разве что некий многообещающий молодой человек. Блестящий интеллект. Кажется, он преподавал историю?

— Да, насколько мне известно.

— Увы, теперь здесь вы найдете очень немногих, кто смог бы что-то о нем вспомнить. К тому же ваш отец проработал у нас всего несколько лет, если я не ошибаюсь. Я с ним общалась совсем недолго, потом он уволился, а после этого мы с ним не встречались. Его отъезд практически совпал с моим приходом в школу. К тому же я работала здесь в администрации, а он преподавал. И помимо всего прочего, двадцать пять лет являются слишком большим сроком, даже в такой старой школе, как наша… — Она замолчала. — Однако… — продолжила заместительница директора после долгой паузы, и Джеффри уловил в ее голосе некоторую неуверенность, — возможно, вам следует встретиться с мистером Мейнардом, самым старым нашим учителем. Он уже почти не преподает, но один из разделов истории Америки по-прежнему остается за ним. Моя память подсказывает мне, что в то время, когда здесь работал ваш отец, он, кажется, руководил в школе работой всех учителей истории. Вообще-то, он занимался этим лет тридцать. Вот он действительно может что-нибудь помнить.

Старый учитель истории сидел за письменным столом и внимательно смотрел в окно, выходящее на футбольное поле. Класс находился на втором этаже, и сверху было хорошо видно, как мальчишки бегают по полю туда и сюда. Джеффри постучался в приоткрытую дверь и вошел.

Мейнард был седовласый старик с короткой стрижкой, бородкой с проседью и кривоватым ломаным-переломаным боксерским носом, приплюснутым и бесформенным. У него был вид гнома, и, когда Джеффри вошел, он крутился на своем вращающемся кресле из стороны в сторону — совсем так, как это делают мальчишки. Когда он увидел посетителя и понял, что к нему зашел не какой-нибудь школьник, а солидный человек, он встретил Клейтона смущенной улыбкой и, кажется, даже покраснел. Его застенчивые манеры явно контрастировали с его внешностью бойцового бульдога.

— Вы знаете, иногда, глядя на это поле, я могу вспомнить ту или иную игру, — признался он. — Могу видеть игроков такими, какими они тогда были. Могу слышать их голоса, звуки от ударов по мячу, свистки судьи и крики зрителей. Стареть — это ужасно. Воспоминания начинают брать верх над реальностью. Но это не лучшая из возможных замен. Итак… ваше лицо мне кажется знакомым, однако не очень. Обычно я запоминаю моих бывших учеников, но вас я не узнаю.

— Я не из их числа.

— Да? Тогда чем я могу быть вам полезен? — спросил он.

— Меня зовут Джеффри Клейтон. Мне нужна кое-какая информация.

— Ага, — проговорил учитель, кивая. — Это хорошо. Теперь очень мало таких осталось…

— Простите?

— Тех, кому еще нужна информация. Нынче люди просто довольствуются тем, что им говорят. Особенно это касается учеников. И вообще молодежи. Словно знание ради одного только знания теперь превратилось в нечто устаревшее и бесполезное. Они согласны учить лишь то, что поможет им написать стандартную контрольную, которая поможет им попасть в престижный колледж, чтобы потом получить хорошую работу. Надеются, на ней не придется чересчур много вкалывать. Она должна принести им деньги, успех, большой дом в безопасном районе, большую машину и вообще роскошную жизнь. Никто не желает учиться, потому что учеба пьянит и возбуждает. Однако вы, молодой человек, возможно, сделаны из другого теста?

Джеффри улыбнулся и пожал плечами:

— Лично я никогда не пробовал соотнести знания и успех.

— И все же вы пришли ко мне за какой-то информацией. Должно быть, уникальной. Какой же именно?

— За информацией о человеке, которого вы когда-то знали.

— И кто же он?

— Джеффри Митчелл. Когда-то он работал здесь учителем истории.

Мейнард качнулся в кресле, не отрывая при этом взгляда от гостя.

— Это даже забавно, — проговорил он. — Однако не так уж и неожиданно. Даже притом, что прошло так много лет.