— Да, этот оранжевый налет — несомненно какой-то яд. Слабый или действующий не сразу, судя по воздействию на Пакс. Осторожнее с этими кинжалами, не трогайте их лишний раз.

Повернувшись к Пакс, Доррин спросила:

— Ну как ты? Лучше?

Пакс кивнула и, опершись на руку капитана, встала на ноги. Доррин улыбнулась ей:

— Как там тебя прозвали? Везучая Пакс? Смотри, растратишь так весь запас везения — на потом не останется.

— Извините меня… капитан, — не поняв шутки, прошептала все еще непослушными губами Пакс.

Обыскав убитых, Арис и Кир нашли несколько небольших кошельков и тяжелый пояс со множеством оттопыренных карманов на теле мужчины. Снимая с него пояс, Кир обнаружил под рубашкой убитого толстую серебряную цепь с медальоном. Размером с кулак, он напоминал серебряного паука, раскинувшего лапы на нитях серебристой паутины. Увидев медальон, Доррин неожиданно крикнула Киру: «Не трогай!» и пробормотала негромко какое-то заклинание.

Кир удивленно отвел руки от тела убитого и, обменявшись вопросительным взглядом с Пакс, стал смотреть, как Доррин, не касаясь медальона, снимает мечом цепь с шеи убитого. Стоило стали клинка коснуться серебра цепочки, как медальон загорелся каким-то зеленоватым мертвенным светом. Острие меча Доррин тоже испускало таинственное голубоватое сияние.

— Клянусь Великим Фальком, — хрипло произнесла Доррин, — это настоящий.

— Это… это знак Повелительницы Паутины? — шепотом спросил Сим.

— Да. Не вздумайте к нему прикасаться. Судя по размеру, он принадлежит жрецу высокого ранга и может быть очень опасен.

Доррин прикоснулась мечом к медальону. В воздухе запахло тлением, засверкали искры. Зеленый свет, исходящий от паука, начал напряженно пульсировать. В противовес этому свечение клинка сгустилось и неподвижной ярко-синей оболочкой застыло вокруг острия. Доррин отвела меч в сторону — и оба свечения погасли.

— Ну и дела, — покачала головой Доррин. — Сильная вещь. Тут без священника не обойтись. Даже оставить эту вещицу здесь — слишком опасно. Пакс… Пакс!

Та с трудом отвела глаза от серебряного паука, который, казалось, чуть шевелился, перебирая лапами, словно подтягивая к себе нити паутины.

— Да, капитан.

— Ты как, очухалась?

Пакс кивнула.

— Тогда дуй к герцогу. Доложишь ему, что произошло, и скажешь, что я просила прислать священника из наших, почитателей Тира. Только больше никому пока ни слова. Все, иди.

Пакс уже спустилась по лестнице, когда Доррин вдруг снова окликнула ее:

— Эй, Пакс, подожди-ка.

— Да, капитан.

— Медальон Канны у тебя с собой?

— Да, а что? Что-то не так?

Доррин окинула ее долгим внимательным взглядом:

— Похоже, это он спас тебе жизнь… Иди-ка сюда… Тогда это многое объясняет. Что-что, а ненависть Геда к Повелительнице Паутины, богине Ачрии, хорошо известна. А ну-ка, дай на минутку медальон. Сейчас посмотрим.

Сняв медальон с шеи, Пакс протянула его Доррин. Та, повесив цепочку на палец, поднесла висящий медальон к серебряному пауку. Вновь зеленый пульсирующий свет хлынул с пола, но полумесяц Геда никак не отреагировал на это. Возвращая Пакс медальон, Доррин пожала плечами:

— Твой талисман либо слабее, либо не показывает свою силу без разрешающего заклинания… Но главное — ты жива, а он, — Доррин ткнула пальцем в сторону трупа мужчины в черном, — нет… Ладно, иди к герцогу, а мы пока осмотрим дом повнимательнее. Только осторожно — не наткнуться бы на неприятные сюрпризы.

К тому времени, как Пакс разыскала герцога и передала его вызов оказавшемуся в лагере роты Влади высокому воину в черных доспехах — Хранителю Меча Тира, — уже стемнело. Со страхом и интересом сопровождая священника, она вернулась к дому, где был найден серебряный паук, но на пороге Доррин остановила ее и решительно отослала в лагерь.

— Это теперь не наше дело. Пусть жрец разбирается. У нас много работы завтра, да и ночью есть что охранять. Ты сегодня заступаешь во вторую смену. Поешь и ложись спать, пока тебя не поднимут.

На следующий день никаких сюрпризов не случилось. Рота продолжала монотонную работу по планомерному разграблению взятого города. Пакс устала считать мелькавшие перед ней вещи: тюки тканей, свернутые ковры, коробки, мешки и сумки, набитые всякой мелочью, шкатулки с монетами, ящики с серебряной посудой, медные, бронзовые и чугунные горшки, котелки и миски, всякую одежду — туники, платья, шаровары, рубахи, носки, плащи и куртки, обувь на любую погоду, свитки и пергаментные книги, оружие самых разных видов — кинжалы, сабли, мечи, щиты, луки и целые мотки тетивы, колчаны со стрелами и заготовками для них, боевые топоры и колуны, древние боевые молоты и молоты для кузницы, всякие инструменты и оборудование целых ремесленных мастерских, деревянные, оловянные, серебряные и золотые ложки и столовые приборы, декоративные резные фигурки из черного дерева и белоснежной кости, арфы, флейты, барабаны всех размеров…

Пакс сбилась со счета и, главное, перестала видеть всякий смысл в этой работе, не в силах понять, зачем может быть нужно столько разных вещей. Хорошо укомплектованный оружейный склад, ремонтная мастерская — это понятно. Но остальное-то в таких количествах — зачем? Непонятно ей было и другое: в одном доме они обнаружили целый шкаф, полки которого были забиты самыми разными, вырезанными из камня, дерева и кости, вылепленными из глины фигурками. Люди, животные, растения, непонятные здания и бесформенные нагромождения кристаллов — что можно делать с таким количеством предметов, кроме того, что смотреть на них? Не будет же человек поклоняться сразу стольким божествам, думала Пакс.

Не меньше ее мысли занимало вчерашнее происшествие. Перед глазами мелькали то зеленый свет, то голубое свечение. Спросить солдат из когорты Доррин она не решалась, да и побаивалась, что ее поднимут на смех. Не показалось ли ей все это под воздействием яда на кинжале? Да нет, все было слишком реально, да и утром за завтраком Пакс слышала, как кто-то обсуждал вчерашний случай. Неужели меч Доррин — настоящий заколдованный клинок, о которых Пакс столько слышала в разных легендах и сказках? Но, судя по количеству шрамов на теле Доррин, соответствующему воину ее возраста, ее меч был далеко не спасительным, всепобеждающим оружием. Пакс долго не могла успокоиться. О Повелительнице Паутины она слышала и в Трех Пихтах. И в ее родных краях богиню Ачрию называли Госпожой Мучений или Черной Госпожой. Но ей никогда не доводилось видеть ни единого почитателя этой злой богини, ни ее символа — вплоть до вчерашнего боя со жрецом и поразительного зрелища горящего зеленым пламенем медальона… Заставив себя отбросить эти мысли, Пакс попыталась сосредоточиться на работе и, чтобы внести смысл в свои действия, решила поинтересоваться у одного из капралов, зачем они собирают в телеги столько не нужных роте, на ее взгляд, вещей.

— Ну что мы… что герцог… будет делать с этой мебелью, ношеной одеждой, горшками? Золото — я понимаю, но это?..