тонко давал распробовать каждый оттенок от нежности до боли.

– Ты почему-то делаешь это, даже когда я веду себя вполне сносно, – парировала слабо, задыхаясь от разгорающегося внизу живота жара от его ласк.

– Профилактику тоже никто не отменял. Тем более что ты еще за тот побег со мной не рассчиталась. Так что поблажки сейчас только временные, скажи спасибо своему положению, которое пока что спасает тебя от возмездия.

Маргалит слышала в его голосе смех, нежность, интригу и мягкую угрозу – в нем всегда было идеальное сочетание этих элементов. Наверное, поэтому ему удавалось так быстро сводить ее с ума. Впрочем, конечно же, не только поэтому… Сейчас они стояли на крыльце своего домика, подвластные ветру, солнцу и убаюкивающему шуму волн, и нежно занимались любовью, ничуть не стесняясь открытых пространств и возможных свидетелей. Когда дыхание стало учащаться, и ноги задрожали от напряжения, Виктор переместил ее к перилам веранды, позволяя за них ухватиться, и, положив теплую ладонь на ее чуть округлившийся животик, продолжал изводить ее глубокими искусными ласками, угадывая малейшие ее желания.

Когда девушка забилась в его руках, вцепляясь в него коготками и крепче насаживаясь на член, позволил и себе нарастить темп и силу. Почувствовав ее спазмы, ее стоны, ее нетерпеливые лихорадочные движения, усилил эффект, до боли скрутив сосок и поглаживая утопающий в скользкой горячей влаге клитор. Приятно уставшие и разгоряченные, долго чувственно целовались, ластясь, жадно впитывая в себя влагу и аромат друг друга.

– Пойдем в душ… – прошептал он наконец.

– Не хочу в душ, хочу в море… – чуть капризно промурлыкала она, ласкаясь о его плечо головой, словно кошка. Погладил эту гибкую кошечку по волосам, по спине, по попке, сжал упругие полукружия, жадно притягивая девушку к себе.

– Вода еще не достаточно прогрелась с утра, – прошептал нравоучительно.

– Лучше сразу честно скажи, что после секса ты слабак и я тебя обгоню, – заявила с дерзкой усмешкой.

Виктор бесшумно рассмеялся, зарываясь лицом в ее волосы. Его Жемчужина и правда плавала как рыбка, хоть и уступала ему в скорости. И хотя сейчас ему совершенно было неохота плавать, все же бережно развернул ее к себе, подхватил на руки и понес к воде, наслаждаясь тем, как уютно она устроилась в его объятьях, нежно обняв за шею, уложив голову у него на груди и разметав во все стороны пышные черные кудри, такие же неуемные, как порой она сама.

Усталые и счастливые, они вернулись в дом, держась за руки, и позавтракали свежей выпечкой, фруктами и кофе. Сегодня им точно не нужно было никуда спешить – целых две недели полного безделья и свободы после года усердной работы и достижений. В общем они заслужили этот отдых, тем более что с рождением ребенка забот только прибавится. Маргалит пока что с трудом представляла себе, как будет управляться с малышом, когда ателье требовало столько сил и времени. Наверное, ей все же придется прислушаться к Виктору, который в этих вопросах был патриархально-категоричен: на год, а то и на два о работе попросту придется забыть и доверить ее кому-то еще.

Между тем, своими успехами она вполне могла гордиться. Ее модели мужских костюмов пользовались спросом, несмотря на притязательность избалованной местной публики. Конечно, до высокой моды ей было далеко, но ее вполне устраивал добротный средний сегмент: эксклюзивность, качество, лаконичность, практичность, элегантность и немножечко оригинальности. Уж если Виктор иногда стал носить ее пиджаки, наверное, она могла собой гордиться, потому что угодить этому пижону было крайне сложно… Зато и его вкусу можно было довериться безраздельно.

Сейчас, четыре года спустя после тех ужасных событий, даже не верилось, что все это счастье сложилось из таких хрупких и зыбких случайностей, которые вполне могли и не произойти. Теперь Маргалит часто задумывалась о судьбе. Возможно, даже невольно стала фаталисткой. Кто бы мог подумать, что ее знакомство с сестрой приведет к таким последствиям…

За такой срок уже и Лали, скорее всего, забыла о перенесенных злоключениях. Но, наверное, пять месяцев, проведенных в тюрьме, все-таки чему-то ее научили, потому что вернувшись к работе и пройдя через штурм нападок в прессе, она вновь гордо держала голову и не собиралась сдаваться. Только, кажется, научилась немного больше ценить окружающих и собственную жизнь.

Пока что Маргалит до сих пор не хотелось ее видеть, но все же ей было приятно, когда она получила от сестры открытку с поздравлением на свадьбу и подарок: два изящных платиновых перстня с бриллиантами: на мужском было изображено солнце, на женском – луна. Может быть, это что-то и значило, а, может быть, и не значило ничего. И все равно это было лучше, чем полное забвение. К тому же Маргалит иногда смотрела на эти перстни и почему-то плакала, не в состоянии объяснить причину своих слез, но все же понимая, что слезы эти были счастливыми.

После той ужасной автокатастрофы им с Виктором прилично досталось. Ее реабилитация после оскольчатого перелома коленной чашечки тянулась долго и мучительно. У него оказалась достаточно тяжелой черепно-мозговая травма, а еще были сломаны ребра и повреждено легкое. К счастью, вовремя оказанная медицинская помощь позволила им полностью восстановиться, а вот Тони повезло гораздо меньше. Действие Амнезиака оказалось необратимым, когда он тоже получил удар по голове об лобовое стекло при резком торможении, потому что не был пристегнут. Доза была стандартной, но травма, видимо, закрепила эффект. Память не вернулась к нему до сих пор. Насколько они знали, он заново учился ходить, есть и говорить… Тем не менее, едва ли он мог стать прежним Антонио Геррой, которого все знали. От него осталась жалкая тень, серый призрак, вынужденный скитаться по бренной земле в ожидании Страшного суда за содеянное и неспособный существовать без посторонней помощи.

Что касалось клуба, то он был пристроен в надежные руки. Аюна взялась за него с особым рвением, когда Виктор отказался от его управления и выставил на продажу, предпочтя заняться личной жизнью и более серьезными сферами деятельности. Сеть ее заведений под названием «Амнезиак» только процветала после серии пронесшихся в прессе скандалов и слухов, так что деньги текли к ней рекой, как и новые сомнительные знакомства, но пока что ее подобный образ жизни совершенно устраивал.

Разработанный лабораториями Виктора препарат получил другое фармацевтическое название и больше не применялся в развлекательных целях, зато сделал свой вклад в лечение некоторых психических расстройств. Все права на его распространение были проданы крупной фармацевтической компании, с которой едва ли стали бы связываться и