В двадцать пятьдесят пять я был на месте. Привязав лодку к поручню ржавой металлической лестницы, ведущей из коллектора на поверхность, я быстро выскользнул из Л-1, снял прибор для дыхания и, уложив его в свою сумку, повесил ее на плечо. Ступив на нижнюю ступеньку лестницы, я отвязал лодку и пихнул ее в тоннель. Полюбовавшись в свете фонаря, как мое утлое суденышко, влекомое слабым течением, медленно удаляется прочь, я полез наверх. Выбравшись под крайней фермой моста из канализационного люка, я натянул на голову капюшон комбинезона, огляделся и неспешной походкой направился в сторону автобазы.

После смердящего тепла подземелья меня сразу продрал озноб — захотелось зайти в помещение и выпить чего-нибудь горячего. Оглянувшись на кафе, приткнувшееся справа от моста, я позавидовал товарищам, которые в этот час коротали там время за стаканом горячительного пойла, и прибавил шагу — мне в это уютное заведение заходить было нельзя ни под каким соусом.

Пустырь между мостом и автобазой, на котором должна была произойти встреча, являл собой великолепный объект для скрытого наблюдения. Шагая вдоль правой обочины шоссе, я аккуратно осматривался по сторонам и чувствовал себя чуть ли не голым. Где бы коллеги Гасана ни выставили пост наблюдения, моя одинокая фигура им видна прекрасно. А в том, что оный пост (а то и два) выставлен, я не сомневался: я, знаете ли, не настолько плохого мнения о чеченских гэбэшниках, чтобы заподозрить их в халатном отношении к служебным обязанностям. Больно симпатичную дезу я загнал им накануне. Такой не пренебрег бы даже самый ленивый сотрудник Службы безопасности, успевший скурвиться за послевоенный период, поскольку эта деза, как мне думается, тянет на вдумчивую спецоперацию по «выводке» неожиданного информатора. Что ж, наблюдайте, хлопцы, сколько влезет — мне бы только успеть до школы добраться…

Вскоре показалось здание школы, смутным пятном белеющее в темноте. Одновременно сзади раздалось тихое урчание мотора подъезжающей машины — ближний свет фар выхватил из темноты жиденькие кустики акаций, растущих по периметру школьного двора. Сердечко забилось чуть быстрее, чем положено. Включив фонарь, я невольно ускорил движение: поравняться со мной они должны не ранее, чем я окажусь у торца школьного здания.

Договариваясь с Гасаном о встрече, я намеренно не упомянул школу, а в качестве ориентира направления движения назвал автобазу. Автобаза должна пройти по всем каналам и прочно зафиксироваться в сознании тех, кто имеет к этому касательство, как конечный пункт маршрута объекта наблюдения. Тот факт, что она располагается рядом со школой — буквально через дорогу, вряд ли кого-то заинтересует. Школа вообще сама по себе не представляет никакого интереса в оперативном плане: одинокое здание, просматриваемое со всех сторон, из которого выйти незамеченным можно только в сторону автобазовского двора. Другое дело — автобаза. Большая территория, масса построек, проломы в заборе и разнообразные естественные укрытия — гуляй не хочу. Некоторые могут удивиться: ты же, парень, три ночи по канализации шастал, на поверхности практически не был — откуда знание таких подробностей? Хороший вопрос. Очень хороший… В августе прошлого года ваш покорный слуга имел возможность исследовать в данном районе чуть ли не каждый квадратный сантиметр на ощупь — ползал тут на пузе кругами от нечего делать. Воевали мы тут с местными ребятишками — бились насмерть. Я со своими пацанами «держал» школьный подвал для остатков блокпоста милицейского полка, а господа «духи» (не иррациональные субстанции мистического происхождения, а обычные чеченские боевики) хотели выбить нас оттуда и таким образом перекрыть кислород нашим хлопцам. Хотели очень сильно — как только не изощрялись! С того момента, собственно, и начались мои злоключения, которые в конечном итоге привели меня в исходную точку… Несмотря на необходимость спешить, я на миг остановился и всмотрелся в забор автобазы, расплывчато белеющий слева от дороги. В набегающем свете фар что-то тускло блеснуло. Надо же, а! Таки не заделали тот злополучный пролом — видимо, как-то не до этого тутошним автомобилистам было. И бочка на месте — на этой бочке один злобный «дух» (УАЕД) осквернил труп моего сержанта Лешего (ЦН). А неподалеку от этого места второй злобный «дух» (тоже, естественно, УАЕД) отрезал голову двум моим мертвым бойцам. А во-о-он там, чуть левее школы, аккурат у самого забора автобазы, я публично расстрелял этих двух уродов, когда армейцы нас разблокировали и медики принялись за «разбор» (эвакуация раненых и транспортировка трупов после боя). С этого расстрела, собственно, все и началось…

Машина поравнялась со мной и притормозила. Две правые дверцы одновременно распахнулись — из передней показалась голова и спросила по-чеченски голосом Гасана:

— Мага, это ты?

— А кто тут еще может быть? — коверкая голос, ответил я и постарался изобразить радушие:

— Салам, Гасан!

— Салам, Мага, садам, дорогой! — лживо воскликнул Гасан. — Давай садись — поедем поговорим…

— Нет, дорогой, у тебя в машине люди, а разговор не для посторонних ушей. Давай-ка лучше отойдем, — предложил я и напрягся в ожидании. От того, как сейчас поведет себя Гасан, зависит дальнейший ход событий: либо он соглашается и я аккуратно работаю по схеме варианта № 1, либо… либо начинаю функционировать в режиме варианта № 2. Давай, Гасанчик, соглашайся — в этот мерзопакостный вечер мне совсем не хочется никого убивать!

— А что у тебя в сумке? — вкрадчиво поинтересовался Гасан, силясь рассмотреть мое лицо. — Это что — столько компромата?!

— Все свое ношу с собой, — прошамкал я, чувствуя, как легкая грусть наполняет мое чувствительное нутро. Не хочет отходить, гаденыш, никак не хочет! Прощай первый вариант…

— Значит, все с собой? — уточнил Гасан, запуская руку за пазуху.

— Точно, — подтвердил я, разгоняя организм дыхательным упражнением и снимая сумку с плеча. — Тут хватит, чтобы целый взвод посадить…

— Тогда ставь сумку на землю и положи руки на затылок, — ласково предложил Гасан, вытягивая правую руку в мою сторону. Дисциплинированно положив сумку, я направил луч фонаря на машину — в руке Гасана тускло поблескивал «ТТ». Из задней двери торчала чья-то небритая рожа, а в комплекте к роже — «АКСУ» с присоединенным магазином.

— Что за дела, Гасан! — обиженно воскликнул я. — Ты что, мне не доверяешь?

— Погаси фонарь и повернись кругом, — грубо буркнула рожа, мотнув в мою сторону стволом автомата. — И медленно подходи спиной вперед. Давай!

— Зря вы так, ребята, — досадливо прошамкал я. — Я сам пришел — никто не звал… Для хорошего дела стараюсь.

Чьи-то руки сноровисто обхлопали меня с ног до головы, Гасан забрал сумку и мягко предложил, указав стволом на место рядом с водителем:

— Давай, Мага, садись. Это все свои, нечего опасаться. Покорно забравшись на переднее сиденье, я осторожно обернулся. Меня обыскивал водила — в настоящий момент он возвращался на свое место, а Гасан забрался на заднее сиденье, потеснив автоматчика. Итого — трое. Водила на сию секунду безоружен — в руках ничего нет. Пока будет доставать, пройдет уйма времени. Хорошо, можно работать.