Он обнял ее за плечи. Она посмотрела на него снизу вверх, позволив его руке остаться там.

— И что ты собираешься делать дальше? — Он поглаживал ее плечо через куртку.

— Сейчас? — Ну конечно. Половина вечера была еще впереди. Ее неожиданно охватила радость.

— А ты не хочешь посмотреть на «маленьких котяток»? — спросил он, подражая Аннелиз. — Они ведь не вечно будут оставаться маленькими.

Она засмеялась, внутри нарастало робкое ощущение счастья.

— Очень хочу! Ты можешь показать мне также и свои постеры Брака. У тебя ведь они висят на стенах, несмотря на то что ты живешь в Блэкберд-Лейз?

— He-а. Случилось так, что я на дух не переношу Брака, — улыбнулся Мак и повел ее к автобусной остановке.

— Давай уйдем отсюда, — сказала Мэгги через какое-то время после того, как послышался стук закрывавшейся входной двери. Она поняла, что это ушли Джулия с Маком. Фабиан, должно быть, продолжает сражаться с родителями в столовой. Нет, если быть точной, то с матерью. Его отец казался вполне вменяемым. Оставалось только надеяться, что ему удастся сдерживать мать, одновременно пытаясь добиться понимания у отца. Она разрушила коллективный обед, но ситуация уже все равно не подходила для общения — встреча превратилась в семейную ссору. И ей необходимо было увести Пита из дома куда-нибудь, где им удастся поговорить, а ей — подумать.

— Пойдем прогуляемся, — согласился Пит.

Мэгги взяла в холле пальто и зонт и направилась вон из дома. Пит замешкался перед дверью столовой, как будто хотел ворваться туда и прокричать что-нибудь.

— Пошли, Пит. Пойдем в город.

Мэгги раскрыла зонт, и они пошли рядом, топча ногами мокрые опавшие цветы вишен, превращающиеся в чавкающее месиво на тротуаре. Они напоминали Мэгги конфетти, брошенные и ненужные больше. Она взяла Пита под руку. Он напрягся, но не оттолкнул ее.

— Иди сюда. Прячься под зонт. Ты простудишься, заболеешь и умрешь, — сказала она.

— Ну и кому какое дело до этого?

— Это глупый вопрос, и ты это знаешь. Я никогда не перестану волноваться за тебя.

Они шли рядом, пытаясь выпустить адреналин из своей крови, и молчали. Они молчали долго, позволив сумеркам захватить их, дождю — хлестать по ногам, а машинам и пешеходам — быстро проноситься мимо. Они добрались до города и пошли по направлению к Корнмаркету, миновали кричащие рекламные огни Макдоналдса, бросающие отсветы на мокрый тротуар, и пошли дальше по Хай-стрит.

— Ненавижу этот чертов город, — прервал молчание Пит, когда они остановились у Университетских лавок. В витрине тощие манекены изображали ученую публику.

— Видишь вот этого? — Мэгги показала на черную фигуру в капюшоне, отороченном белым мехом. — Я надевала такой на защиту. Мне так хотелось, чтобы ты был там.

Пит несколько секунд молча смотрел на витрину.

— Могу поклясться, ты выглядела полной дурой.

— Точно, — громко засмеялась Мэгги, чувствуя, как груз сваливается с души. Неожиданно обнаружилось, что его насмешки доставляют ей радость. — У меня есть фото, могу показать. Ты сможешь метать в него дротики, если захочешь.

— Я не захочу, — тихо сказал Пит.

Они повернули прочь от витрины и пошли к Экзаменационному Холлу. Мэгги хотелось показать его Питу. Она могла рассказать ему о том восторге, в котором она пребывала, когда все закончилось шампанским, и о похмелье, наступившем на следующий день. Но воспоминания наполняли ее горьким разочарованием. Он не должен знать, что потерял. Потерял потому, что не желал иметь к этому отношения. Они дошли до каменных ступеней здания, и Пит остановился сам.

— Это здесь ты сдавала экзамены?

— Да, Пит. Это было здесь.

— Наверняка внутри это грандиозно.

— Да. Просто устрашающе. Кругом ковры и канделябры. Я чуть не обделалась, когда впервые вошла туда.

Рука Пита неожиданно расслабилась. Она почувствовала, что снова держится за своего мужа, а не за кусок скалы.

— Я горжусь тобой, Мэгс. Ты же знаешь об этом, правда?

Они медленно пошли дальше, к мосту Магдалены.

— Ты никогда не говорил этого, — сказала Мэгги, задыхаясь от нахлынувших эмоций. — Я и подумать не могла, что ты мною гордишься.

— Конечно, так оно и было. — Он прерывисто вздохнул, глядя на узкий мост перед собой, к которому они подходили. У меня бы никогда не хватило мужества сделать то же, что и ты. Или мозгов.

— Какая чепуха! Ты один из самых смышленых людей, кого я знаю.

— Я никогда не мог читать книжки так, как ты, или написать хотя бы одно сочинение. Я бы не смог понять, о чем говорят лекторы. Ты умнее, чем я, Мэгги. Всегда было так. Поэтому тебе и стало скучно.

— Здесь вовсе не в уме дело. Надо разобраться во всем этом, вот и все. И мне никогда не было скучно с тобой, Пит. Ни разу, пока мы разговаривали с тобой. Просто ты перестал со мной разговаривать. Я так и не поняла почему.

— Ох, курочка моя. — Пит покачал головой. Они остановились на мосту под резным фонарем и смотрели на реку, медленно катящую под ними свои волны. Они немного помолчали.

— Мэгги? — начал Пит.

— Не надо, дорогой, — прошептала она, сжав его руку. — Я знаю, зачем ты приехал. Я знаю, что тебе нужно от меня. Но не надо пока об этом. Не теперь.

— Мэгги, ну почему он? Почему этот мальчик? Наверняка были и другие, которые засматривались на тебя. Зачем ты стала заниматься этим с ребенком? Он же ни за что не поймет, что ты за женщина, что выделяет тебя из всех.

Мэгги на секунду задумалась. Фабиан был близок к пониманию, но недостаточно близок. Ему бы действительно никогда это не удалось. Пит был прав.

— Наверное, именно поэтому, — тихо сказала она и искоса поглядела на Пита. — А как же Дафна? Почему, скажи ради бога, ты выбрал ее из всех женщин?

— Черт, не говори сейчас об этом. Мне стыдно за себя. Я хочу, чтобы ты это знала. Она сильная женщина, эта Дафна. Я был одинок, а она — настойчива. Я сам не пойму, что это было. Я думаю, дело было не во мне, как таковом. Скорее в Брайане. — Он бросил на жену изучающий взгляд. — Ты же знаешь, она в подметки тебе не годилась по части разговоров.

— Ты всегда требовал, чтобы я прекратила болтать.

— Но то, что ты говорила, всегда производило на меня впечатление. Ты могла обсуждать все что угодно. А не только жалюзи и педикюр. Я никогда не встречал ни одной женщины, кроме тебя, у которой были бы собственные взгляды на все. Не думаю, чтобы у Дафны вообще были какие-то взгляды. Во всяком случае, мне не удалось их у нее обнаружить.

— А теперь они уехали?

— Да. Распрощались с нашим вонючим предместьем.

— Что следовало и нам сделать, еще много лет назад. Знаешь, я этого очень хотела.