Народ безмолвствовал, четко давая понять цену народной любви. Народная любовь – это любовь беременной девицы в крайне запущенной стадии морального токсикоза. Тебя любят и ненавидят по триста раз на дню; от тебя требуют быть как все, но при этом лучше других; тебе дают какие-то привилегии, но при этом пытаются залезть тебе на голову; от тебя толком ничего не хотят, но при этом требуют невозможного. За тебя готовы сражаться ценою жизни, чтобы забыть о тебе на следующий день перемирия; они ждут, когда ты загоришься в темные времена, освещая путь, а потом пройдут мимо твоего пепла. И самое страшное… тебя готовы убить, чтобы ты жил вечно.

Со стен домов на меня смотрели разнокалиберные Импэры, широко расставив руки, а в переулке, где стояло несколько тесно слипшихся лачуг мне вообще показалось, что мы водим хоровод вокруг мусорной кучи.

– Пропустить! Приказ Совета лордов! – заметил конвоир, когда наша процессия торжественно вошла в замок. В холле меня ждала делегация знакомых угрюмых лиц. Боюсь, что если мне доведется увидеть их счастливыми, я их просто не узнаю. «Богатыми будут!» – усмехнулась Интуиция, пока я смотрела на свое грязное и порванное платье, понимая, что их материальное благосостояние никак не зависит от моей забывчивости.

– Сейчас-сейчас! – занервничал Хранитель Традиций, открывая большую ветхую книгу. – Именем… Кхе…

– Заткнись, – напряженно вздохнул брюнет в алом камзоле, хмуро глядя в мою сторону. Лорд Бастиан с видом оскорбленной добродетели подпирал стеночку вместе со своей охраной. Остальные, а вернее, оставшиеся лорды громко возмущались не только качеством и количеством моих портретов, в чем я была с ними абсолютно солидарна, но и самим фактом их наличия! Толстяк с жабой ругался громче всех, оповещая присутствующих, что на моем месте должен быть именно он, ибо его светлая голова разработала гениальный план наступления «стенка под стенкой»! Остальные тоже были очень недовольны сложившейся ситуацией. Как же так? Почему меня, а не Совет? Непорядок! То, что портрет гениального стратега во весь рост уже будет тянуть на полноценный капитальный ремонт, любителя пресмыкающихся не смущало.

– Тишина! – рявкнул брюнет в алом, в тот момент, когда поредевшие менторы и приунывшие наследники сильно разбушевались при виде меня. Я так понимаю, что у всех уже сформировался стойкий иммунитет к моим пророчествам…

– Мне нужен стол, – вздохнула я, глядя, как недовольный взгляд Бастиана провожает столик, который тут же услужливо водрузили передо мной. Дэвид Копперфильд затаил дыхание, Гарри Гудини, пытался экстренно обучить меня выбираться из цепей и сосудов с водой, а все уличные маги заглядывали мне в глаза, в надежде разглядеть в них хоть проблески совести.

Я разложила карты, взяла в руку камень, глядя, как все присутствующие угомонились и затаили дыхание… Это был бы тот самый момент, когда я жадно впивалась бы глазами в каждую строчку инструкции по эксплуатации магического артефакта. Я украдкой посмотрела на Хранителя Традиций, который потирал сухонькие ручки в предвкушении фокуса с разоблачением. Мой тревожный взгляд упал на кинжал. Я внимательно присмотрелась и увидела, что к его рукояти примотана записка. Я осторожно развернула бумажку, нервно пробегая глазами размашистые строчки. Писал, как дракон лапой! Честное слово! Эм… «Соедини два камня… Красный свет означает «да!» Дерзай, маленькая. Я ухожу, потому что не могу выполнить контракт. Тут придется выбирать, либо твоя жизнь, либо разлука. Помощи от меня не жди. Я не всесилен». На счет «дерзать», я не уверена, а вот растерзать – готова в любой момент!

Я медленно поднесла один камень к другому, украдкой оглядываясь по сторонам, даже не предполагая, что должно произойти в момент, когда камни соприкоснуться. Сквозь мои пальцы брызнул белый свет, заставив меня отшатнуться, как сварщика от сварки. Предупредил бы, что нужна маска, а то… Ничего себе! Свет усиливался, большой камень потеплел и запульсировал в руке, словно чье-то сердце, а потом померк, давая слабое котоламповое свечение. Он был теплым, словно живой, а я чувствовала себя влюбленным некромантом, который долго добивался взаимности.

Дрожащей рукой я поднесла камень к первой карте, с которой на меня смотрела рыжеволосая нимфа Вайлетт. Камень соприкоснулся с бурым следом застывшей крови. Затаив дыхание, я следила за любыми изменениями. Ничего… Маги занервничали, переглядываясь… Я поднесла камень к капле крови, оставленной на карте с изображением Рыцаря Вейланда, и… И ничего… Я украдкой бросила взгляд на его группу поддержки. От таких выражений на лицах мне резко захотелось прикинуться невинноубиенным веником.

В тревожной тишине, которая всегда сопровождает ответственные моменты, я с нервным вздохом перешла от мертвых кандидатов к живым. На секунду моя рука с камнем зависла над портретами. Наследники смотрели на меня с нескрываемым ужасом, а я понимала, что сейчас решается не только моя судьба, но и судьба этой великолепно одетой шестерки.

– Пообещайте, что не тронете самозванцев, – громко сказала я, глядя в глаза «детям короля Йокарна». – Иначе я ничего не скажу!

– Импэра, – раздраженно заметил молодой лорд в красном, улыбаясь неприятной однобокой улыбкой заправского садиста. – Я ничего не обещаю. Говори имя. Мы и так ждали слишком долго. Не испытывай наше терпение!

Я не знаю, где находится его усадьба, но есть у меня предчувствие, что оттуда периодически доносятся женские крики. И кричат явно не от восторга.

Вздохнув, я положила камень на первую каплю крови. С портрета на меня смотрела амазонка Верина.

– Нет, – негромко произнесла я, показывая портрет. Глаза натурщицы округлились, она зажала рот рукой, забегала глазами в поисках защиты и поддержки.

– Нет, – снова прошептала я, демонстрируя портрет угрюмого мага. Тот крикнул что-то Амазонке, она обернулась и успела отскочить от кинжала. Те, кто еще недавно были друзьями, превратились в злейших врагов.

– Сюда! – закричал маг-самозванец по имени Вейзер, растягивая мутную пелену. Амазонка бросилась к нему, пытаясь на ходу достать свой меч. – Стой на месте… Не дергайся… Сейчас будет подкрепление!

Грудь Вейзера задергалась, а по губам скользнула гадкая и нервная улыбка.

– Считайте, что диплом по боевой магии я уже получил! – рассмеялся он, волком глядя на бывших соратников. – А теперь, если кто-то ко мне подойдет, я быстро сдам экзамен.

Маги потеряли интерес к вопросам престолонаследия и стали быстро исчезать один за другим.

– Нет! – вздохнула я, показывая портрет ленивого красавца Виора, который не стал ждать ни стражи, стоявшей наготове, ни удара в спину от менторов, а резко бросился под магический щит, выхватывая меч из дрожащих рук Амазонки Верины. Он умеет фехтовать? Никогда бы не подумала!

– Нет! – слегка успокоилась я, понимая, что наследники, наученные горьким опытом, не собираются организованной толпой идти на плаху. В моих руках был портрет светловолосого Вензеля, который резко схватил за руку любимую Болонку Королевы и дернулся в сторону щита.

– Нет, – проводила я взглядом эту парочку, показывая портрет Велоры. Стража пыталась помешать, но Вензель оказался проворней, скинув королевскую мантию и обнажив кинжал.