Алексей прямо взглянул на своего отца.

— Слушай, пап. В космосе тоже многое изменилось. Я имею в виду, отношения между Землей и космиками.

— То есть отношения между мной и тобой, ты хочешь сказать?

— И это тоже. Мысль заключается в том, что Земля, навязывающая свою волю космосу, — всего лишь фантазия. И не важно, сколько военных кораблей с работающими на антиматерии двигателями вы построите.

В декабре 2070 года никакой декларации независимости никто подписывать не собирался. В космосе не было космических государств, и до сих пор все космики считались колонистами, в гражданском смысле формально приписанными к тому или иному земному государству. Конечно, среди космиков уже зарождалось свое соперничество. Но когда все они оглядывались на Землю, с их точки зрения уменьшенную до размеров звезды на небе, — если вообще они ее видели, — то им становилось все труднее думать о себе как об американских космиках, или о бельгийских, или о китайских, или о каких бы то ни было еще.

— Космик — это абсурдное наименование. Оно имеет негативный смысл и практически означает «не землянин». Но мы все разные, и у всех у нас есть свое мнение.

— Вы правильно все поняли, — пробурчал Боб Пакстон. — У вас больше мнений, чем самих космиков.

— Мое мнение таково, что вы больше не можете нами управлять. Мы сами собой не можем управлять, да и не хотим этого делать. Мы вышли на новую дорогу, пап, и сами еще не знаем, куда она нас приведет.

— Или кем вы станете через некоторое время, — усмехнулся Карел. — Но, кажется, я обязан разрешить вам идти туда, куда вам вздумается, не так ли?

Алексей улыбнулся.

— Боюсь, что так.

И в этом, как поняла Белла, кроется самый главный подтекст диалога между Землей и космиками. Если материнский мир разожмет свою хватку, то потеряет своих детей навсегда.

Боб Пакстон съязвил:

— Господи! Мне кажется, что я сейчас зарыдаю!

— Хорошо, Боб, — сказала Белла. — Но здесь я вижу самую серьезную проблему. Один из моих последних приказов будет относиться к тому, чтобы инициировать новый конституционный диалог всех нас, Земли и всей Солнечной системы, основанный на прецедентах по признанию прав человека. Насколько я понимаю, мы все не хотим мирового правительства. Но нам нужны новые механизмы, новые политические формы для признания новой реальности. Больше никаких центров силы! — подчеркнула она. — Больше никаких секретов! Нам нужны механизмы, которые бы нас объединяли, которые бы обеспечивали справедливость и равноправие в использовании ресурсов и возможностей. И нам нужны структуры для быстрого реагирования на те вызовы, которые нам непременно бросят в будущем.

— В случае, например, если Перворожденные захотят нанести новый удар, — сказал Пакстон.

— Да. Но мы должны найти пути для противостояния новым опасностям без принесения в жертву наших свобод! — Она оглядела лица присутствующих, которые были либо открытыми и доброжелательными, либо циничными и замкнутыми. — У нас в истории еще не было прецедентов, когда цивилизация, охватывающая несколько миров, управляла бы собой. Может быть, Перворожденные знают, как это делать. Но если знают, то нам не говорят. Мне хочется думать, что мы переживаем сейчас новую фазу своего культурного взросления.

— Взросления? Звучит утопично, — осторожно вставил Карел.

Боб Пакстон усмехнулся.

— Да уж. И давайте помнить, что, сколько бы мутантов вы, космики, в будущем ни наплодили, все равно нас всех до конца будет объединять одна вещь.

— Перворожденные, — догадалась Лайла.

— Совершенно верно, — сказал Пакстон.

— Да, — подтвердила Белла. — И поэтому, Боб, ознакомь нас со своими новыми предложениями. С новой фазой укрепления Крепости Соль.

Он взглянул на нее с тревогой.

— Вы уверены в этом, госпожа председатель?

— Совершенно уверена, Боб. Открытость, вот что нам сегодня нужно больше всего. Открытость — таков девиз новой реальности. — Она с улыбкой оглядела присутствующих. — Боб и его Комитет Патриотов обосновали новые приоритеты. Даже несмотря на то, что их конституционный статус все еще обсуждается в свете последних событий.

Алексей улыбнулся.

— Старые небесные вояки никак не могут вернуться на Землю, а, адмирал Пакстон?

Пакстон посмотрел на него так, словно собирался испепелить взглядом. Белла положила руку ему на плечо, и он постепенно успокоился.

— Хорошо, — сказал он. — Первое. Мы должны начать действовать прямо сейчас. Между солнечной бурей и угрозой квинт-бомбы мы имели интервал в целое поколение. При этом мы даже не знали, что на нас надвигается. Но, глядя назад, мы должны признать, что сделали за это время недостаточно, и повторять эту ошибку мы больше не имеем права. Квинт-бомба совершила только одно хорошее дело: благодаря ей мы мобилизовали общественное мнение и получили всеобщую поддержку наших действий.

— Второе. Земля. Большинство из нас пережили страшное потрясение, когда вы, грязные космики, перерезали все наши космические подъемники. Мы всегда знали, насколько уязвимы вы под своими куполами и в своих игрушечных космических кораблях. Но насколько уязвима Земля, мы до сих пор не знали. Факт заключается в том, что земная и космическая экономики взаимосвязаны. И поэтому нам необходимо оздоровить Землю, так сказать, нарастить ее мышцы.

Лайла усмехнулась.

— Хорошо сказано.

— Дома как бункеры. Базирующиеся на Земле энергетические установки. Системы связи с защищенными оптико-волоконными кабелями. Все в таком роде. Причем в масштабе, необходимом для противостояния длительной планетарной осаде. Параметры нужно уточнять.

— Третье. И здесь ключ ко всему. — Пакстон напрягся, наклонился вперед и обвел всех суровым взглядом. — Мы должны рассредоточиться. Конечно, у нас уже имеются колонии вне Земли. Однако, как говорят военные стратеги, если бы квинт-бомба уничтожила Землю, то эти колонии вряд ли смогли бы долго протянуть. Прежде всего вас слишком мало. — Он улыбнулся космикам. — У вас слишком бедный генетический фонд, ваша экология слишком хрупка и так далее. И поэтому мы должны вас откормить. Создать вид, который даже при потере Земли будет неуязвим. Прежде всего, я говорю о массированной агрессивной миграции. На Луну. На спутники других планет. Мы должны создавать там космические поселки, особенно если это не потребует чрезмерных временных затрат. Например, на Венере, которую солнечная буря так обожгла, что, вполне возможно, она стала пригодной для жизни. — Он немного подумал. — Может быть, нам следует отправить несколько космических кораблей к звездам, по следам китайцев.

— Вряд ли это сработает, — возразил Алексей. — Даже если у вас на Венере поселится, скажем, миллион человек под куполами, которые будут дышать машинным воздухом, все равно от этого они не станут менее уязвимыми, чем мы.

— Разумеется, — ухмыльнулся Пакстон. Казалось, ему доставляло удовольствие всех шокировать. — И поэтому мы должны идти дальше. Как приятно думать, что такой старый ворчун, как я, мыслит гораздо шире вас, молодых и глупых птенцов. Какое самое здоровое место для проживания мы знаем? Правильно, планета.