– Я слышал шум воды. Но не океана. Скорее, звук текущей воды. Кажется, это был водопад.

Мишель ободряюще улыбнулась.

– Значит, это могло быть в горах? – предположила она.

Луис моргнул, явно не понимая, почему она так решила.

Мишель предпочла не допытываться.

– Ты хотя бы догадываешься, как выглядит здание «Преисподней»? – спросила она. – Ты видел его снаружи?

Луис покачал головой:

– Я знаю лишь, что камера, в которой мы сидели, находится под землей. Там нет ни света, ни воздуха, ни уборной. Лишь одна дверь, которую все время держат на запоре.

– Ее не открывали, даже чтобы накормить вас? – удивилась Мишель.

Юноша вновь покачал головой:

– Нас не кормили. Давали одни огрызки и немного воды. А дверь открывали, только чтобы вывести кого-нибудь наружу или посадить в камеру новичка. Снаружи были ступени, ведущие вверх, на улицу, но когда ты выходишь, солнечный свет кажется таким ярким, что ты ничего не видишь, а потом тебя ведут в другое подземелье, в комнату, в которой они… – Луис отвел взгляд.

– Что это за комната? – осторожно спросила Мишель.

– Каменная, – пробормотал юноша. – Там все из камня – стены, потолок, пол. Ни одного окна. Таких комнат там много, одна за другой. Они маленькие, больше, чем этот дом, но все же маленькие.

– Ты запомнил, что находится в этих комнатах? – спросила Мишель.

Луис опустил лицо, едва не касаясь подбородком груди, и покачал головой.

– Расскажи ей, – негромко произнес Клаудио.

Луис по-прежнему не поднимал глаз. Жена Клаудио взяла его руку и успокаивающе стиснула.

– Куриный насест, – сказал Луис так тихо, что Мишель не расслышала его слов.

Она посмотрела на Клаудио, но тут в разговор вмешался Антонио.

– Куриный насест, – повторил он, – это нечто вроде качелей. Человека заставляют повиснуть на нем, цепляясь коленями, потом его руки связывают за спиной и приторачивают к лодыжкам. Он висит вниз головой, а его тем временем избивают.

Мишель посмотрела на Луиса:

– Тебя тоже так пытали?

Луис кивнул.

– Зачем они это делают? – спросила Мишель у Клаудио. – Чтобы получить информацию?

– Да, иногда, – подтвердил старик. – Им нужны имена конкурирующих банд, либо они демонстрируют наркоторговцам, что с ними случится, если те захотят лишить полицию доли в прибылях.

– Так в этом и была твоя вина? – спросила Мишель. – Ты пытался избавиться от полицейских поборов?

– Не я, Марсио, – ответил юноша. – За это его и убили.

Мишель на секунду закрыла глаза, вспоминая, какой страх был написан на лице Марсио в тот день, когда он пришел в приют.

– Расскажи, что еще случилось с тобой, пока ты был в «Преисподней», – попросил Клаудио. – Расскажи о…

Мишель не поняла слова, которое он произнес, и вопросительно посмотрела на Антонио. Тот перевел, и Мишель, широко распахнув глаза, вновь повернулась к Луису:

– Они насиловали тебя?

Луис старательно избегал ее взгляда.

– Вот почему ему так трудно ходить, – объяснил Клаудио. – Они насиловали его дубинками, не только… – Он указал на свой пах.

– Они разжимали Маньо зубы и совали ему в рот члены! – вдруг выпалил Луис.

От ужаса у Мишель перехватило дыхание.

– Кто такой Маньо? – спросила она.

– Он умер, – ровным голосом произнес Луис. – Его застрелили.

– Ты видел, как его убивали? – осведомилась Мишель.

Юноша кивнул:

– В него стрелял Цезарь.

– Цезарь? – переспросила Мишель.

– Эдуардо Цезарь, – пояснил Клаудио. – Он проявил отвагу, застрелив двух мужчин в соседнем районе, и его повысили в звании. Он был капитаном, стал майором.

– Значит, он полицейский? – произнесла Мишель.

Клаудио кивнул.

Мишель бросила взгляд на Антонио, потом вновь повернулась к Луису:

– Ты видел Педро Пастиллиано, когда сидел в «Преисподней»?

Юноша покачал головой:

– Я не знаю, как он выглядит, знаю лишь его имя.

– Ты слышал, как кто-нибудь произносил его?

– Точно не помню. Но другие – Чико, Маньо, Хосе, – они говорят, что видели Пастиллиано.

– Чико и Хосе, – повторила Мишель. – Они все еще в тюрьме или их застрелили, как Маньо?

– Нет, их отпустили вместе со мной, – ответил Луис. – Но они не хотят говорить с вами.

Мишель понимающе кивнула и тут же резко обернулась. В открытом дверном проеме появилась фигура, и в комнате стало темно. На мгновение Мишель показалось, что это полиция, а потом она поняла, что это Альдо, который остался сторожить на улице. Она уже собиралась что-то сказать, и вдруг в дом хлынули люди.

– В чем дело? Что случилось? – шепнула она Антонио, который поставил ее на ноги и заслонил собой.

– Марсело, – сказал Клаудио, заслоняя собой Луиса, словно пытаясь уберечь его от угрозы, сверкавшей в глазах нежданного гостя.

– Я говорил тебе, – прорычал тот, кого называли Марсело, – этот парень должен держать язык за зубами. Я предупреждал тебя!

Мужчины, толпившиеся за его спиной, были вооружены автоматами, и у Мишель от ужаса пересохло в горле. Ей не было нужды спрашивать, кто это такие. Татуировки пришедших подсказывали женщине, что перед ней члены группировки «Эстрелла».

Казалось, Клаудио ничуть не испуган. Он выкрикнул что-то на непонятном Мишель диалекте, всем своим видом и жестами выказывая презрение и насмешку. За его спиной Луис скорчился в кресле. Его избитое худощавое тело содрогалось от страха, а Клаудио тем временем старался не подпустить к нему главаря банды.

Внезапно Марсело повернулся к Мишель и прошипел:

– Нам не нужна твоя помощь! От тебя одни неприятности! Уходи сейчас же! Оставь мальчишку нам!

Холодея от страха, Мишель тем не менее шагнула к нему, но прежде чем она успела что-то сказать, стену за ее спиной прошила автоматная очередь. Ошеломленная, она метнулась к Антонио, и в ту же секунду ее голову пронзила слепящая боль.

Мишель осела на пол. Она слышала крики мужчин, слышала, как Клаудио пытается выгнать бандитов из дома. Потом ее рывком поставили на ноги, и она увидела перед собой Марсело.

– Ты привела сюда полицейских! – прорычал он. – Они приехали из-за тебя. – Он ткнул пальцем себе за плечо, указывая на Луиса. – Этот парень, считай, труп. Он меченый, а из-за тебя и все мы стали мечеными. Так что проваливай отсюда и больше не возвращайся!