И если к этому добавить мой собственный пример… он вполне мог посчитать, что для него это единственно правильный путь.

К тому же, не успели мы еще покинуть портальный зал стационарной базы Лилеи, как Кадинар, по одному из каналов, уже сообщил об активности Совета, решившего собраться в мое отсутствие на Дариане. И я мог без труда перечислить тех, кто торопил события, подталкивая возможного наследника к нужному им решению. Так же, как и поведать своему начальнику охраны, что будет с ними, как только я вернусь.

А уж в последнем я нисколько не сомневался. Даже в том случае, если бы со мной не было Леры: ее желания помочь мне я предугадать не мог. И не только тогда, когда она разрывалась между чувствами ко мне, мужу. Между долгом, честью, верой и надеждой. Но и теперь, когда она обрела так необходимую для полного раскрытия ее способностей цельность.

Несмотря на то, что я знал только победы, проигрывать я умел. А если и не умел…

Лере удалось собрать себя воедино, восстановив тот стержень, который я расшатывал. И с этим поделать уже ничего было нельзя. Лишь принять… как бы горько это ни было. И проститься с мыслью о том, что в моей новой жизни рядом со мной будет та, чьи глаза смотрели бы на меня взглядом моей ушедшей возлюбленной.

Впрочем, это не мешало мне наслаждаться, наблюдая, как произошедшие в ней изменения к ее яркой женственности добавили поразительную силу духа и способность отдавать себя всю до конца тем, кого она признавала достойным этого.

И было весьма странно ощутить ее опеку на себе. На себе!!!

Разве мог я предполагать, что когда-нибудь наступит такой день?

'Начинаю чувствовать себя, как овца на закланье', - ее голос ворвался в мои мысли, добавляя в творящееся там безумие еще больше бесшабашности.

Пусть радуется, что мне удается удерживать ее на самом краешке моего сознания. А не то… Ее шальное настроение и мое нетерпение вполне могли нарушить все мои планы: теперь, когда до задуманного оставалось ничтожно мало, лишь невообразимый контроль позволял мне не скатиться в пропасть безрассудства. Уж больно хотелось закончить все и…

И снова это "и'…. Как бы я хотел закрыть глаза, а открыв оказаться в нем. В том будущем, к которому я так стремился. Я не знал, каким оно будет, но был уверен, что покинув Дариану не позволю воспоминаниям оставить свой след в моей новой жизни.

Этот мир должен остаться здесь. С памятью обо мне, с проклятьями, сопровождающими мое имя, с болью, жгучей пустотой потерь и с открывшейся возможностью нового пути для моей расы. Но… без меня.

И только она продолжала вносить некоторую сумятицу во все это. И не потому, что я забыл одну ради того, чтобы узнать другую: мое отношение к Лере было очень похоже на то, что связало меня с Кадинаром. И я, скорее, осознавал ее своим учеником, который в свое время должен был взлететь выше своего учителя, чем женщину, чье тепло я хотел бы ощущать во мраке ночи.

Просто… за две тысячи лет, в течение которых перед моим именем стоял титул Ялтара, я успел устать и от власти, и… от невозможности избавиться от нее, пока не наступит тот день, когда лезвие клинка закончит одну жизнь, чтобы дать другую.

И от того, что я уже давно не был тем Вилдором, маску которого продолжал носить. Но… так и не смог узнать, каким же я стал.

А рядом с Лерой я просто был. Даже продолжая вести свою игру и пытаясь не позволить начавшимся во мне изменениям взять надо мной верх. И вновь, не потому что она была той женщиной, которую я желал. Просто она была существом, которое позволяло себе быть таким, каким хотел быть я.

Свободным.

Не от ответственности и обязательств. А от тех стереотипов, которые были с ними связаны. И став женой наследного принца правителя темных эльфов, магом Равновесия и носителем его сути, она осталась матерью, другом и возлюбленной.

Не моей. Но… не увы.

Олейор, несмотря на некоторое предубеждение к нему, о котором я скорее знал, чем видел его проявления, был достоин этой женщины. Мне же хотелось… Не скажу, что это не казалось мне странным, но мне хотелось, чтобы она была мужчиной. Потому что в этом случае, я не мучился бы вопросом, кем по отношению к себе ее назвать. Без сомнений признав в ней друга, которому мог бы доверять.

Но мужчиной она не была, да и та ночь… была слишком безумной, чтобы я мог о ней не помнить.

И во всем этом была неправильность, которую я очень четко осознавал, но не мог объяснить. Хотя и чувствовал, что это как раз то, с чем мне стоило бы разобраться. До того…

Не слишком ли много невыясненных вопросов, когда "до того…" осталось так мало?! И так ли я хочу этого, раз эти вопросы начали меня волновать?

'Ты не можешь выяснить, что именно он задумал?" — Уточнил я у Леры, без всякой необходимости того, чтобы она мне на него ответила.

Испытывая лишь желание отодвинуть вновь всплывшие сомнения за грань необходимости.

Что бы ни было в планах Яланира, я был уверен в том, что без труда с этим справлюсь. В отличие от моей спутницы, способной воспринимать все грани моей силы, мой старший сын, как и большинство других на Дариане, был знаком лишь с одной из них. Пусть и с самой значительной. Но… Изначальный Хаос стал только оправой для того, что проявилось вместе с нитями связи с Единственной, давшими мне мощь, познать которую дано было немногим.

И если в итоге этой "спасательной', как назвала ее моя спутница, операции, коридоры базы будут завалены трупами моих сородичей, меня это никак беспокоить не будет. Лишь Закираль и его сыновья — мои внуки, которых мой сын из духа противоречия воспитывал именно так, как мне хотелось бы воспитывать его самого, были здесь тем ценным, что я должен был сберечь любым способом и ценой.

За Леру, при этом, я нисколько не беспокоился. Как и за парочку теров. Принцесса и сама может сделать с базой то же самое, что и я, если посчитает, что кому-то из тех, кого она взялась опекать, грозит опасность. И пока клинки Сэнара и Айласа у нее… им ничего не грозит, кроме осознания, что их жизни хранит внешне беззащитная женщина.

Ну, а уж с этим они как-нибудь справятся.

'Если ты мне подыграешь', - даже в мыслях ее голос источал ехидство.

Хотя… нет. Это был кураж… азарт, заставляющий вставать на уступ скалы и… распахнув руки, как крылья, бросаться вниз, в манящую бездну. Чувствуя, как рвется от восторга сердце из груди, как рассекает лицо ветер, похожий на острые лезвия клинков. Видя, как ближе становится россыпь камней на дне ущелья, которые должны разорвать в клочья твое тело, если ты не успеешь активировать матрицу перехода, уносящую тебя прочь.

Но если я без труда сохранял холодный разум даже в таком состоянии, не отдаваясь во власть похожих на бушующий ураган эмоций и четко оценивая ситуацию, то она… этому только училась. Но пока я был рядом, я не собирался позволить ее неопытности совершить ошибку, поддавшись одному, в угоду другому. И если я почувствую хотя бы незначительный сдвиг ее Равновесия, шутить она перестанет тут же.