— Мне было так грустно без тебя. Неужели они не понимают, что для меня это было самым ужасным наказанием, даже хуже, чем порка?

Фицроджер шутливо ухватил ее за волосы и сказал:

— Ты считаешь, что для тебя это было страшное наказание? А ведь я наказывал самого себя.

— Тогда почему мы были не вместе? Его рука ласково бродила у нее по спине. Тайрон легко прикоснулся к рубцу, оставшемуся от удара кнута.

— Если бы ты была здесь, мне пришлось бы расхлебывать последствия случившегося. И возможно, мне пришлось бы кое-кого вызвать на поединок. Я не мог рисковать своей жизнью даже ради тебя, пока не зажили мои раны.

— Я подумывала о том, чтобы сбежать и оградить тебя от этого, — призналась Имоджин. — Я собиралась принять любое наказание, только чтобы ты не раздражал короля.

Тайрон покачал головой.

— Ты помнишь, что это не женское дело? — сказал Тайрон и улыбнулся. — Я догадывался об этом, поэтому постарался, чтобы у тебя не было ничего такого, что бы ты могла превратить в деньги.

— О, а я думала…

— Что ты думала?

— О твоем подарке, который я получила утром после свадьбы, — скромно заметила Имоджин.

Тайрон поднялся с постели, подошел к сундуку и достал пояс.

— Ты решила, что с моей стороны это был какой-то предумышленный жест? Нет! Он застегнул пояс у нее на талии.

— Имоджин, ты моя навсегда, и можешь не сомневаться в этом.

Его слова и поступок были, конечно, проявлением великодушия, но между ними оставалось что-то такое темное, отчего он не смел посмотреть ей прямо в глаза.

Имоджин так хотелось убрать все тернии, разделяющие их. Она вылезла из-под одеяла и голая побежала к своему сундуку. На обнаженной талии весело позванивал пояс, инкрустированный слоновой костью и аметистами. Девушка открыла сундук и вынула оттуда кожаный мешочек.

— Это мой подарок тебе, — смущенно сказала она мужу. — Мне до сих пор не представилось возможности вручить его тебе.

Тайрон вынул из мешочка великолепную цепь, украшенную изумрудами.

— Клянусь распятьем!.. — восхищенно начал было говорить Тайрон, но внезапно умолк.

Было видно, как он был доволен, но на его лице не было и тени радости, а это ее пугало. Что же случилось, подумала Имоджин.

Тайрон надел цепь, и зеленые изумруды засияли на фоне его смуглой и мощной груди.

Он посмотрел на Имоджин, но его глаза сохраняли весьма серьезное выражение. Тогда она уселась на постели, скрестив ноги.

— Тай, в чем дело?

Он улыбнулся. Зеленые глаза засверкали, как драгоценные камни.

— Ты назвала меня по имени. Он коснулся среднего, самого большого изумруда, потом посмотрел ей в глаза.

— Люди, которые выносили сокровища из тайника, не получили обещанного. Их хорошо вознаградили, но они не получили всего, что вынесли оттуда. Я не смог выполнить твое обещание, но они были счастливы и даже немного обрадовались тому, что кто-то за них подумал…

— Хорошо, — ответила ему Имоджин. — Но пойми, я бы отдала им все, лишь бы только ты был жив и здоров.

— Я понимаю, и меня это поражает.

— Так что же еще волнует тебя? Он недовольно улыбнулся.

— Ты читаешь мои мысли, словно раскрытую книгу. Правда? Я отдал Генриху половину сокровища Каррисфорда.

— О! — изумилась Имоджин. Имоджин это не понравилось, но удивило, как мало ее это теперь взволновало.

— Ну, после того как мы с тобой натворили таких дел, о которых теперь знает вся Англия… Король и я знали о существовании сокровищ много месяцев назад. Я приехал сюда, чтобы любой ценой жениться на тебе. У нас было соглашение, что половина сокровищ попадет в сундуки короля. Это была цена, которую мне было нужно заплатить за тебя и твои земли.

— Ты должен был купить меня за мои же собственные деньги?

— Да, — согласился Фицроджер.

— И когда я пришла в Клив, ты уже ждал меня, не так ли?

— Да, но я был готов защитить тебя. И в конце концов, Генрих обещал мне твою руку.

Имоджин низко опустила голову и задумалась.

— Мне, наверно, не стоит спрашивать, — сказала она, — но ты мне можешь дать слово, что не имеешь никакого отношения к скоропостижной смерти Джералда из Хантвича?

Фицроджер был поражен.

— Твоего покойного жениха? Уверяю тебя, Имоджин, я к этому абсолютно непричастен. И конечно, к смерти твоего отца. Ведь мы с Генрихом стали разрабатывать наш план только после смерти Джералда. Мы не хотели упускать такую возможность. Вероятно, его отравил Ланкастер, а может быть, и Ворбрик с Беллемом, но скорее всего, он умер своей смертью.

— У тебя есть еще какие-нибудь тайны? — спросила его жена.

— Я тебе сказал все.

Наконец все сомнения покинули Имоджин. Она радостно улыбнулась и взяла его за руку. Имоджин крепко ухватилась за сильную, мозолистую руку рыцаря и защитника.

— У меня тоже нет никаких тайн. Так что же нас ждет в будущем, мой доблестный рыцарь и защитник?

Тайрон смутился, когда она так назвала его, и сказал:

— С Божьей помощью в Англии воцарится мир. Генрих будет нами править долго и справедливо, и у него будут сильные сыновья, а наши дети проживут свою жизнь так же чудесно, как мы с тобой.

Фицроджер наклонился к жене и поцеловал ее.

— Жизнь всегда подчиняется любви. Имоджин стояла не двигаясь и не верила своим ушам.

— Ты говоришь, что любишь меня?

— Господи, Имоджин! Интересно, почему же я тебя не выпорол?

Имоджин завопила от счастья и стала, как сумасшедшая, щекотать своего могучего рыцаря и защитника.

Исторический роман, подобный этому, является сочетанием фантазии и фактов. Эти события происходили на самом деле, но реальным историческим лицом, фигурирующим в книге, был сын Вильгельма Завоевателя, король Генрих I (1135 — 1168). Я старалась как можно точнее обозначить черты его сложного и противоречивого характера.

Действительно, в то время западную часть Англии терроризировал некий Роберт из Беллема. У него было как минимум два брата. Одного из них звали Арнульф. Но о нем мало что известно. Таким образом, Арнульф из Ворбрика — это плод моей фантазии, хотя я сомневаюсь, что он в книге хуже, чем был в реальной жизни.

Земли Ланкастеров стали важными и обширными владениями в последующие годы. В то время его название не было связано с графским титулом. Родственной связи между моим графом Ланкастером и будущими Ланкастерами не существует.