Даже при дневном свете он не смог бы увидеть, что находится за окнами. Льешо прервал исследование опочивальни, пораженный абсолютной тишиной. Он не слышал ни отзвука жизни самого большого и величественного города империи. Такое отличие от шумов дворца его отца пронзило сердце юноши словно ножом.

Самой темной ночью Кунгол гудел: усталые верблюды и блеющие ягнята, пьяные гуртовщики, скандалившие на улице, — пульс города бился, как у любого живого создания, и по ритмичному биению король судил о его здоровье. Откуда императору что-либо знать о своем государстве, когда он даже не слышит криков в ночи? Почему Хабиба и мастер Ден думают, что он проявит великодушие и поможет сверженному принцу покоренной страны, находящейся в тысяче ли на запад, если он даже не замечает жизни за несколько шагов от его небесного трона? Здесь ему не получить поддержки.

Льешо лег на постель, решив на рассвете что-либо самостоятельно предпринять.

Постель оказалась слишком удобной для человека, постоянно находящегося в пути. Несмотря на нежелание, Льешо уснул и тотчас проснулся от запаха завтрака. Шустрый слуга налил ему чай и, задумчиво нахмурившись, открыл лакированный сундук. Когда Льешо вернулся, облегчившись, он обнаружил расшитый костюм для императорского приема. Юноша недовольно окинул его взглядом: слишком замысловатый покрой, чтобы одеться самому, и слишком неудобный, чтобы проявить хоть желание его натянуть. Слуга уже ушел, поэтому Льешо решил не думать об одежде и обратил свое внимание на завтрак.

Юноша наслаждался пирогом с корицей, орехами и медом, когда в дверь постучал и без приглашения вошел человек с медальоном, по которому можно было догадаться, что это чиновник, ведущий протокол. Едва поклонившись, чтобы дать понять свое пренебрежительное отношение к юноше, он отрешенно зачитал сообщение:

— У императора сейчас много дел. Вы можете просить аудиенции, однако он сильно занят. Если у него найдется время принять вас, вам придется уложиться в две-три минуты на открытой встрече, но не наедине. Изложите свое дело вкратце письменно, чтобы потом зачесть, и не забудьте указать, чего именно вы хотите добиться. Небесный Император не терпит дураков.

Льешо имел все основания сказать, что наличие во дворце такого чиновника свидетельствует об обратном, но сдержался. Не надо привлекать излишнего внимания, подумал он. Когда чиновник ушел, юноша вытер руки о шелковую салфетку и начал одеваться. Он отбросил шанскую одежду и полез в сундук за чем-нибудь неброским. Ему понравилась повседневная фибская накидка, но здесь, на самом восточном конце торгового пути, она покажется слишком яркой. Поэтому Льешо надел простые штаны и шелковую рубашку, почти без вышивки, и отыскал туфли, которые более подходили для ходьбы, чем фибские ботинки или тапочки, предложенные слугой.

Одевшись, Льешо вышел из комнаты. Его не удивили стражники у двери, они не стали его ни останавливать, ни следовать за ним, когда юноша попытался отодвинуть панель в одну из комнат вниз по коридору. К его огорчению, она не поддалась. Через тридцать шагов обнаружилась узкая лестница. Осторожно спустившись, Льешо очутился в восьмиугольном зале с дверью на каждой стене. Два имперских солдата безмолвно стояли по стойке «смирно», и когда юноша открыл дверь, они так и не вышли из оцепенения.

— Просто хочу посмотреть, — объяснил Льешо.

Солдаты ничего не сказали, поэтому он заглянул внутрь и увидел маленькую комнату с беспорядочно стоящими простыми стульями, со столом, на котором стоял кувшин с горячей водой, чайник и чашки. Два стула были заняты солдатами, очевидно, ожидающими своей смены или уже отстоявшими на посту и согревающимися чаем до ухода. Они уставились на него, и Льешо, смутившись, улыбнулся.

— Извините, — побормотал он и закрыл дверь.

За другой панелью тоже оказалась маленькая комната с более обстоятельной мебелью, но без намека на богатство, которое можно было бы ожидать от имперского дворца. Льешо решил, что здесь принимаются решения командирами гвардии.

Третья дверь вела в длинный темный проход, ныряющий куда-то вглубь. Благодаря единственному факелу вдалеке Льешо смог различить железную лестницу, по спирали восходившую наверх и спускающуюся вниз к подземному переходу или в залу. От этого зрелища у юноши осталось странное ощущение спекшейся и образовавшей корочку крови, хотя повода для страшных мыслей не было. Он на всякий случай запомнил эту дверь, захлопнув ее как можно скорей.

Открыв четвертую дверь, Льешо улыбнулся. Еще один проход освещался естественным светом, просачивающимся сквозь вырезы на высоком потолке. Он шел вдоль стены дворца и скорей всего заканчивался потайным выходом. Солдаты по-прежнему стояли недвижимо, поэтому Льешо вошел внутрь и прикрыл за собой дверь, оставив щель, чтобы она случайно не захлопнулась: вдруг он не найдет пути наружу.

Беспокойства оказались излишними. Юноша шел вдоль восточной стены: утреннее солнце падало на пол золотой решеткой. Пройдя около двухсот шагов, Льешо попал в простой холл, заканчивающийся туннелем под дворцовую стену. Из него не распространялся запах гнили и смерти, поэтому юноша направился туда. К его удивлению, по всей дороге горели факелы: несмотря на внешнюю маскировку, туннелем, видимо, часто пользовались. Подойдя к развилке, Льешо поразмыслил с минуту и выбрал наименее освещенный путь.

Он не знал, что именно ищет, но обнаружил искомое быстро: дверь с огромным железным замком, из которого торчал ключ. Явное приглашение, но к чему? Льешо повернул ключ и толкнул дверь. Ничего из виденного за всю его жизнь не могло сравниться с великолепием, представшим взору. Дворец, точнее, розовая стена из песчаника вдвое выше него, осталась позади. Слева стоял многоярусный храм с семью резными крышами, спускавшимися, словно лестница в рай. Символы семи богов были нарисованы красным цветом на широкой притолоке.

Конечно же, император сам является богом, поэтому его дворец должен быть самым величественным храмом в городе. С другой стороны, жители Шана славятся практичностью, и Льешо еще на Жемчужном острове слышал шутки по поводу того, что в столице поклоняются деньгам. Он этому не верил, но, посмотрев на знаки почитаемых здесь божеств, с изумлением обнаружил, сколько среди них бюрократов и счетоводов. Богиня, подумал он, не обратила бы свой взор на такой город. Здесь можно было выкупить себе свободу, и люди даже молились не бесплатно.

Справа высилось массивное здание из песчаника. По виду нельзя было определить, какой цели оно служит. На широких каменных ступенях располагались мужчины и женщины в шанской одежде с искусными украшениями на шляпах. Здания вместе со стеной дворца образовывали три стороны площади, на которой был вымощен Зодиак с рисунками удачи и благословения. Льешо подумал, что здесь разместилось бы десять тысяч солдат и оркестр барабанщиков в придачу.

Он стоял в тени у стены, пытаясь решить, что делать дальше. Город был чужд ему, давил своим холодом и простором так, что человеку и не выдержать. Некоторые люди на площади казались важными, занятыми персонами, которые скорей позовут стражников, чем подскажут ему дорогу. Льешо не решался выйти на свет из страха, что кто-нибудь заметит его необычный вид и сдаст охране.