— Стоп! — Виктория снова подняла ладонь. — Я никого не просила вставать.

Повисла неловкая пауза. Мужчины топтались рядом со стульями, женщины остановились.

— Мужчины, сядьте, — повелительно сказала Виктория. — И давайте все вместе подумаем: почему вдруг наши уважаемые джентльмены встали, как один, чтобы уступить места? Что их к этому подвигло? Мои слова? Нет, слова были просто напоминанием о том, что принято называть воспитанием и правилами хорошего тона. Но в чем суть этих правил? Возможно, кто-то полагает, что, открывая перед дамой дверь или подавая ей руку при выходе из общественного транспорта, ведет себя как высокоразвитый человек, которого отличают от более грубых особей хорошие манеры и готовность заботиться о женщине. На самом деле, он ведет себя как примитивное животное.

Виктория сделала паузу. Стало слышно, как слегка жужжит видеокамера.

— Поясню, — продолжила она. — Абсолютное большинство так называемых правил поведения на самом деле есть не более, чем заложенный в нас биологический механизм, направленный на сохранение определенной популяции: рода, племени, или вообще человеческого вида в целом. Трогательная забота о женщинах, все это рыцарство и джентльменство, по сути своей — стремление сохранить в безопасности особей, которые являются инкубаторами потомства и залогом успешного продолжения рода. В этом отношении мы ничем не отличаемся, например, от муравьев: их самцы-рабочие или солдаты, чтобы сберечь несущую яйца матку, готовы собственными телами гасить пожар. Как героически, правда? Мужчины с биологической точки зрения менее ценны, чем женщины; их не нужно беречь, они могут и должны воевать, делать трудную и опасную работу, и даже основные, культивируемые обществом мужские добродетели — отвага, решительность, самоотверженность — таковы, чтобы облегчить при необходимости принятие их носителями самоубийственных решений. Ценность женской особи гораздо выше: если в племени останется десять женщин и только один мужчина, то это племя выживет; а вот если наоборот, то выживание сделается проблематичным, не говоря уже о том, что десяток самцов могут просто перебить друг друга в борьбе за единственное вакантное влагалище. Конечно, наше более развитое, чем у животных, сознание, стремится облагородить примитивные инстинкты, давая им громкие и красивые имена, хоть суть дела от этого не меняется. Но то, что было важно для выживания человечества многие тысячелетия назад, ныне уже не работает. Древние законы теряют свою силу. Современному человеку на нынешнем этапе эволюции нужны другие правила жизни, и первое из них — стремление к собственному удобству и комфорту. Вот почему присутствующие здесь мужчины благополучно сидели на своих местах, пока я не напомнила им о приличиях. И вот почему я запретила им уступать места женщинам: реальность такова, дорогие дамы, что теперь, если вам что-то нужно, вы должны брать все сами, не дожидаясь, когда кто-то вам это даст.

Голос Виктории был ровный, спокойный, с гипнотическим внутренним ритмом. Алина поймала себя на том, что старается потише дышать.

— Я начала с этого небольшого примера не для того, чтобы ниспровергнуть какие-то нормы общественного поведения, но лишь затем, чтобы показать, что большинство из них имеют своими истоками не человеческую, а чисто биологическую природу, и сколь многое унаследовано нами от архаического общества, недалеко ушедшего от животного мира. Мы можем и дальше по инерции цепляться за отжившие, пустые оболочки прежних устоев, но это так же глупо, как начать одеваться по средневековой моде или уйти жить в пещеры. Более того, бессмысленное следование устаревшим общественным традициям делает нас несчастными. Приведу пример. Ко мне на тренинг приходят преимущественно женщины, которые хотят узнать, как улучшить свою жизнь. Не скрою, по некоторым слишком хорошо заметно, что их жизнь действительно нуждается в срочном улучшении. Для начала я всегда задаю один вопрос: «Что вам нужно?» Обычно они начинают отвечать, что надо завести семью, детей, найти хорошего мужа, и перечисляют это все с таким обреченным унынием, как будто описывают кредитному инспектору график погашения долга. Тогда я снова спрашиваю: «Чего бы вы хотели от жизни в идеале? Если бы не приходилось заботиться о бытовых вопросах?» И я вижу, как меняется взгляд, как загораются глаза, и мне говорят, что хотели бы путешествовать по миру, фотографировать, заниматься искусством, языками, читать книги. Чувствуете разницу? Семья, дети, мужья — это «надо». Но хочет человек другого: яркой, свободной жизни в свое удовольствие. Про то, что «надо», нам говорят наши биологические инстинкты, общество и старшие родственники. То, чего мы хотим на самом деле — это желания настоящего, свободного, истинного «Я», не подавляемого традициями и мнениями. Знаете, что такое семья? Это точно такой же механизм выживания вида, как и те, о которых я говорила в начале: ее основная функция — размножение и выведение жизнеспособного потомства. Здесь нет места личным желаниям, тут есть только одно беспощадное «должен». Мужчина занимается тяжелой работой, женщина ведет хозяйство в доме, обязанности поделены, потомство выведено, и вот все сидят в одной тесной курной избе, потея и не задумываясь о том, что можно жить по-другому. Но времена меняются. И сейчас, чтобы выжить, не нужно объединяться в семьи, рода и племена. Технический прогресс подарил возможность каждому самому строить свою жизнь так, как он хочет, проживать ее так, как вздумается, во всей полноте, так зачем же, скажите пожалуйста, нужно зацикливаться на этом дурном, бессмысленном семейном долге? К счастью, изменились не только внешние обстоятельства, но и социальные тенденции, отразившиеся в медиа: все чаще в фильмах и телевизионных шоу мы видим образы свободных, ярких, красивых, живущих полной жизнью мужчин и женщин, рядом с которыми женатые и замужние персонажи, отягощенные нелепыми браками с их регулярными ссорами, взаимным дискомфортом, постоянной войной за личное внутреннее и внешнее пространство, материальными трудностями, тоской и безысходностью, кажутся жалкими и карикатурными. «Путешествовать, творить, наслаждаться жизнью», — вот ответы, которые я получаю от моих слушателей, когда они с удивлением осознают, что никому ничего не должны и что их жизнь принадлежит только им.

Вверх взметнулось несколько рук. Менеджер вопросительно взглянула на Викторию. Та кивнула, и девушка протянула микрофон одной из женщин в заднем ряду.

— Здравствуйте, у меня вопрос, — голос прозвучал гнусавым диссонансом к мощным, прекрасным аккордам, которые только что неслись со сцены. У женщины были темные, неухоженные волосы и бледное невыразительное лицо.

— Задавайте, — позволила Виктория.

— Я, в принципе, согласна, с тем, что Вы говорите, — женщина волновалась, и ее голос немного дрожал. — Но вот часто приводят такой аргумент, что детей нужно заводить, чтобы не остаться одной в старости, что это как бы поддержка… Вот что на это можно ответить?

Женщина отдала микрофон и поспешно села на место.

— Спасибо за вопрос. Да, действительно, часто приходится слышать что-то про стакан воды, который в старости подать будет некому. Сразу хочется спросить: а вы уверены, что доживете до этой самой старости? Представьте, какое печальное разочарование: рожать, кормить, отказывать себе, любимой, в нормальной полноценной жизни, растить себе живую страховку на старость, а потом скоропостижно скончаться до наступления преклонных лет, так и не исполнив свои мечты. К тому же, кто даст гарантии, что у Вас, движимой чувством страха за свое отдаленное будущее, получится воспитать таких детей, которые возьмут на себя заботу о своей пожилой матери? Что, если Ваши дети выберут жизнь, в которой не будет места ухаживанию за больной старухой? Не правда ли, этот вариант еще хуже? Вы сами себя загоняете в рамки гипотетической и негативной ситуации: я буду старой и настолько беспомощной, что не смогу сама о себе позаботиться. А если попробовать прожить свою жизнь так, чтобы прийти к ее закату обеспеченной женщиной, которой не нужно будет ожидать подачек от потомков? Поймите, за свою жизнь отвечаете только Вы сами; никто ничего Вам не должен, и Вы никому не должны. А рожать только потому, что боитесь старости, это даже унизительно как-то.