– Жарков, – как можно тверже произнесла я и попыталась встать. – Прекрати! Мы же договорились!

– Ничего, кроме поцелуев, Танюш, я помню, – мурлыкнул Димка и уткнулся носом в изгиб шеи. – Так я и не прошу больше. Повернись, а, Та-а-а-а-ань, – ох, от того, как тягуче, низко он произнес мое имя, нервы завибрировали.

Если сейчас скажу, что при Максе не буду, мм, выйдет глупо и нелепо. Просить второго демона отвернуться – еще глупее. Не говоря о том, чтобы выйти за дверь. Бли-и-и-ин, дурацкая ситуация! А Макс, словно специально, развалился на диване с легкой улыбкой, не сводя с нас блестевшего весельем взгляда. Не дожидаясь моего ответа, Димка сам развернул меня и… я только успела испуганно вздохнуть, да лицо обожгла краска смущения. И я получила свой второй поцелуй, чуть более долгий, чуть-чуть жарче, и в общем, забылась, да. Сама не поняла, как мои руки оказались на шее Димки и когда потянулась к нему, позволив обнять крепче. Точно, отшибает соображалку напрочь в их присутствии! Я первая отстранилась, поймав себя на воспоминаниях о вчерашнем вечере, и поняв, что к замешательству от присутствия Макса прибавилось удовольствие от осознания, что он видит, как я целуюсь с его другом. Так, пора прекращать все эти вольности, я не такая, нет!

Отвернулась, напряженно замерев в руках Димки.

– Не надо больше, – произнесла тихим, ровным голосом.

Сердце колотилось в горле, и по телу прокатывались волны жара, но поддаваться проснувшимся эмоциям очень не хотелось. Димка словно почувствовал, сразу отпустил, но отстраниться не дал. И Макс тоже придвинулся почти вплотную, с невозмутимым видом взял чайник и налил чай мне в кружку. Дежавю какое-то, честное слово.

– Тань, привыкай, – вдруг негромко и серьезно сказал Жарков. – По-другому не будет, мы же тебе сказали вчера.

Я промолчала, упрямо сжав губы. Это мы еще посмотрим, будет или нет по-другому.

До самого отъезда демоны больше не устраивали провокаций, и я немного оттаяла, даже улыбнулась пару раз. Мы еще позагорали, доели шашлыки и к пяти собрались обратно. Заминка вышла, когда садились в машину – я чисто по привычке взялась за ручку передней двери, но Макс перехватил мою руку, приобняв, и тихо сказал:

– Со мной поедешь, Танюш.

Не вопрос, утверждение. Проглотив раздраженный ответ, пожала плечами, кивнула и села на заднее сиденье. Организм, словно устав бороться и возмущаться, впал в какое-то оцепенение, даже не пытаясь сопротивляться. Так и вышло, что всю обратную дорогу я продремала в объятиях Казанцева, убаюканная ровным стуком его сердца и размеренным дыханием. И мне было хорошо, никакие тревожные мысли не мешали, не дергали и не выносили мозг… Увы, к сожалению, как только мы приехали в город, краткая передышка закончилась. Меня доставили к общежитию и, к мимолетному удивлению, приставать с прощальными поцелуями не стали.

– Когда у тебя экзамены? – спросил Димка, когда я взялась за ручку двери.

– Во вторник и пятницу. Я учить буду, так что никаких свиданок и развлечений! – категорично заявила, собираясь именно этим и заниматься.

Даже Пашке ничего не обломится, хотя вот с ним бы я погуляла еще разок.

– А пообедать выбраться? Или поужинать? В людном месте, – добавил Макс с улыбкой.

– Н-не знаю, – вот прямо тут на месте соглашаться не собиралась.

И вообще по возможности не хочу видеться с ними. Страшно…

– Спасибо за выходные, пока-пока! – немного поспешно попрощалась и вышла из машины.

Откуда знаю, до каких пор простирается великодушие и хорошее настроение демонов, может, они передумают и дальше продолжат… приучать к своему присутствию. К тому, что их у меня теперь двое. Или не у меня… Так, все, ужин, немножко почитать перед сном, отвлечься и баиньки. Неделя, Танюш, всего неделя, и этот кошмар закончится. По крайней мере, у меня будет два месяца, чтобы отдохнуть, а за это время многое может измениться.

Если, конечно, не угораздило на самом деле найти своих истинных половинок…

Димка не стал откладывать разговор с отцом, благо жил он не так далеко, и было еще не слишком поздно. А тема серьезная, очень, затягивать с выяснением подробностей не стоит. Достав телефон, Жарков набрал нужный номер.

– Привет, пап, не занят? – Он остановился у окна, рассеянно глядя на улицу. – Обсудить кое-что надо. Нет, не по работе. – Димка улыбнулся уголком губ. – Да, давай через полчаса. Хорошо, подъеду.

Отец ждал его в уютном ресторане на Большом проспекте, на Петроградке – недалеко от запасной квартиры Макса, кстати, подумалось Димке. Друг сегодня остался на Миллионной, они договорились во вторник после экзамена взять Таню и где-нибудь все вместе пообедать. Правда, Танюша пока об этом не знает, но Жарков был уверен, возражать не станет. Да, все воскресенье она выглядела настороженно и напряженно, но они с Максом старались вести себя прилично. В ее понимании. Хотя сдерживаться удавалось с большим трудом. К Тане тянуло как магнитом, и этому почти невозможно было сопротивляться. Димка коротко вздохнул и вышел из машины. Ладно, если до отъезда не получится успокоить Таню и приручить, хотя бы на уровне совместных встреч, придется в конце недели открыть ей глаза на происходящее. О том, что в ближайшее время Димке придется два месяца прожить без маленькой суккубы, Жарков старался не думать. Внутри все восставало, хотелось немедленно, каким угодно способом узнать, куда она уезжает отдыхать, и последовать за ней. Однако Димка не мог позволить себе на два месяца покинуть работу, да и заканчивать магистратуру надо, там госы позже, чем у Тани сессия.

Молодой демон зашел в полутемное помещение и сразу увидел отца.

– Привет, – кивнул Димка, устроившись на стуле.

– Что за срочный разговор? – небрежно поинтересовался старший демон.

Младший Жарков, прежде чем заговорить, глянул на ауру родителя – на густо-синем фоне красивые радужные разводы. Мысленно усмехнулся. Так вот как это будет выглядеть со временем.

– Как ты понял, что мама – твоя истинная? – в лоб задал он вопрос.

Ходить вокруг да около нет желания и времени, собственно, тоже. Брови Николая поднялись, он окинул сына внимательным взглядом.

– Просто меня перестали интересовать другие женщины, кроме нее, – помедлив, все же ответил он. – Почему ты спрашиваешь, Дмитрий?

Его сын тоже помолчал, побарабанил пальцами по столу.

– Эти разводы в ауре, они поэтому, да? – все-таки спросил он.

Николай прищурился, остро глянул на сына. В его глазах мелькнуло неподдельное удивление, потом он медленно улыбнулся.

– Кто она, Дим?

Его голос стал мягче, и впервые за очень долгое время он назвал сына коротким именем. Младший Жарков покосился на собеседника.

– Что ты о суккубах знаешь? – вместо ответа снова спросил он.

Старший склонил голову, опять внимательно посмотрел на Димку.