Иногда культуре удаётся интегрировать два этих диалектически противоположных подхода в единое целое, при этом их достоинства сохраняются, а недостатки нейтрализуются. Сорокин назвал такие культуры идеалистическими. Они не пренебрегают чувственными удовольствиями и в то же время стремятся к духовным ценностям. К идеалистическим периодам развития европейской цивилизации Сорокин относит эпохи позднего Средневековья и Ренессанса с кульминацией в первые два десятилетия XIV столетия. Нет нужды говорить, что идеалистический подход представляется наиболее предпочтительным, поскольку он позволяет избежать как бездуховности, так и фанатичного аскетизма.

Простая классификация, предложенная Сорокиным, представляет собой спорный подход к категоризации культур, однако она тем не менее, полезна для иллюстрации некоторых принципов, которыми руководствуются люди при организации своих окончательных целей. чувственный взгляд на мир никогда не утрачивает популярности. Он предполагает конкретные жизненные задачи, и свойственные ему потоковые занятия, как правило, находятся в сугубо материальной плоскости. Среди его преимуществ можно перечислить общедоступность правил и ясность обратной связи: вряд ли кто-то будет спорить с тем, что для благополучия человека немаловажную роль играют здоровье, деньги, власть и сексуальное удовлетворение. Но определёнными достоинствами обладает и идеациональный подход. Можно никогда не достичь метафизических целей, однако и неудачу в этой области невозможно доказать. Истинно верующий всегда сможет нужным образом трактовать обратную связь, чтобы доказать свою правоту и принадлежность к избранным. Повидимому, наилучшим образом позволяет превратить свою жизнь в потоковую активность именно идеалистический подход. Однако ставить себе цели, сочетающие улучшение материальных условий с духовным ростом, не так легко, особенно если культура в целом относится к чувственному типу.

Другая возможность описать то, как люди упорядочивают свои действия, предполагает обращение внимания не на содержание задач, которые они себе ставят, а на их сложность. Возможно, важно не то, к какому типу относится человек, а то, насколько его цели отвечают критериям дифференцированности и интегрированности. Как уже говорилось в заключительном разделе главы 2, сложность, или комплексность, зависит от того, насколько хорошо система развивает свои уникальные черты и возможности, а также от того, насколько эти черты согласуются друг с другом. Поэтому внутренне согласованный чувственный подход к жизни, давший человеку возможность связать воедино его переживания, будет предпочтительнее слепого идеализма, и наоборот.

Психологи сходятся во мнении, что представления человека о себе и его система ценностей и стремлений развивается по определённому пути. Любой начинает с потребности в самосохранении, чтобы избежать разрушения тела и основных целей. На этой стадии смысл жизни прост — он сводится к поддержанию внешнего и внутреннего комфорта. Когда безопасность физического Я уже не стоит под вопросом, индивид может расширить границы своей системы смыслов и включить в неё ценности общественные — семьи, этнической или религиозной группы, нации. Несмотря на то,что этот шаг предполагает уступки конвенциональным нормам и стандартам, он повышает сложность личности. На следующей стадии формируется рефлексивный индивидуализм. Личность снова обращается внутрь себя, находя новые ценности. Она отходит от слепого конформизма; в ней возникает автономная совесть. Главной целью в жизни становится самосовершенствование, рост, реализация своего потенциала. На четвёртом этапе индивид снова отворачивается от себя и приходит к единению с другими людьми и всеобщими ценностями. Личность, достигшая крайнего индивидуализма, добровольно сливается с высшими интересами, подобно Сиддхартхе, позволявшему реке направлять его лодку[226].

В описанном сценарии для создания сложной смысловой системы необходимо поочерёдно фокусировать внимание то на себе, то на Другом. Сначала психическая энергия направляется на удовлетворение потребностей организма, и психический порядок тождественен удовольствию. Достигнув этого уровня, индивид начинает вкладывать ресурсы своего внимания в социальные цели, и соответствие ценностям группы становится критерием смысла. Параметры внутреннего порядка задаются групповыми ценностями: религией, патриотизмом, принятием и уважением со стороны других. Затем наступает новая стадия этого диалектического процесса, и внимание вновь обращается на себя. Обретя чувство принадлежности к большей человеческой общности, человек испытывает потребность расширить границы своего личностного потенциала. Это выражается в стремлении к самоактуализации, в экспериментах с различными умениями, идеями и занятиями. На данной стадии основным источником удовлетворения становится чувство радости, а не чувственные удовольствия. Вместе с тем, поскольку эта фаза предполагает начало активного поиска, человек может столкнуться с кризисом среднего возраста, поменять сферу деятельности и ощутить растущее напряжение при осознании границ своих возможностей. В этой точке развития личность готова к заключительному перенаправлению энергии: разобравшись с тем, что ему подвластно и что — это ещё более важно — не под силу, человек ставит своей целью единение с чем-то большим, чем он сам, — с некой идеей, универсальной причиной или трансцендентальной сущностью.

Не каждый проходит все стадии этой спирали самосовершенствования. Некоторые никогда не двинутся дальше первого шага. Если задача выживания настолько сложна, что у человека не остаётся ресурсов внимания на что-либо ещё, он не сможет вложить достаточно психической энергии в семью или социальные цели. Смысл его жизни будет заключаться в реализации личных интересов. Большинство из нас, по всей видимости, останавливается на второй стадии, когда источниками смысла становится благополучие семьи, компании, общества или страны. Лишь немногие достигают третьего уровня рефлексивного индивидуализма, а единство с универсальными ценностями остаётся уделом отдельных уникальных личностей. Таким образом, описанные нами стадии не являются обязательными этапами на пути каждого; они отражают, что может случиться, если личности удастся овладеть контролем над своим сознанием.

Рассмотренный нами подход представляет одну из простейших моделей, описывающих процесс возникновения смысла по мере роста сложности. В других моделях ступеней может быть шесть и даже восемь — на самом деле, их число не играет роли. Важно то, что большинство теорий признаёт важность этого диалектического напряжения, балансирования между дифференциацией и интеграцией. Человеческую жизнь можно представить как серию «игр» со своими целями и правилами, сменяющими друг друга по мере обретения человеком зрелости. Рост личностной сложности предполагает, что мы вкладываем энергию в развитие способностей, данных нам от природы, в достижение независимости, уверенности в своих силах, осознания своей уникальности и ограничений своих возможностей. В то же время мы должны инвестировать энергию в познание, понимание и приспособление к силам за пределами нашей индивидуальности. Разумеется, никто не заставляет нас всем этим заниматься, однако если мы упустим свой шанс, не исключено, что когда-нибудь об этом пожалеем.