Мне было страшно ехать к горфусу. Я хотела этого. Очень хотела покончить со всем этим. Но боялась, и мой страх проявлялся именно в таких вещах: тихих и постыдных улыбках тому, чему улыбаться совсем не стоило, потому что каждая минута могла усугубить положение…

Когда все легли спать, я не могла уснуть.

Я лежала на спине, глядя в небо. Во всю его бархатно-черную ширь, обрамленную кружевом сосен, горели огромные, особенно яркие вдали от столицы созвездия Северного креста. Иногда сверху сыпались древесные иголки. Потрескивали последние угольки в костре.

Вдруг краем глаза я заметила шевеление.

Покосившись в ту сторону, я увидела, что Тилвас бесшумно поднялся со своего места по ту сторону кострища и молча уходит между сосен к морю. Хм, хорошо.

Но когда аристократ не вернулся через полчаса, а потом через час — звезды и луна сместились достаточно сильно, — я нахмурилась и тоже встала. Направилась в ту же сторону, прихватив нож.

В отличие от Талвани, я не видела в темноте, но света с ясного ночного неба мне хватало, чтобы не врезаться в каждую скалу на пути. Поэтому я медленно, но уверенно брела к пляжу, а потом замерла и беззвучно ахнула.

Впереди между деревьями мелькнул серебристо-белый силуэт. Слишком стремительный, слишком легкий для обычного животного. Изумительный прыжок — и растворился где-то в темноте. И снова — р-р-раз, мелькнул слегка светящийся хвост вдали, а потом — пустота.

Да ладно!..

Он действительно умеет превращаться?

Прикрыв ладонью рот, теперь я стала не то чтобы идти, но красться. Мне хотелось посмотреть на пэйярту поближе, однако не выдавая своего присутствия. Еще дважды впереди, все ближе и ближе к морю, мелькал призрачный лисий силуэт, а потом не появлялся очень долго.

Я дошла до последнего ряда скал и сосен перед пляжем и выглянула из-за одного из каменных пальцев. Наверное, лис носится по всей отмели, как угорелая дворняга? Умчался куда-нибудь далеко, вперед, вперед, выть-тявкать на луну, вот и не видно?..

Но на первый взгляд пляж был пуст.

Я села на песок лицом к морю, спиной к камню, и стала детальнее осматривать пейзаж.

Мирно дышало ночное море. Поблескивал в воде планктон, черепахи шебуршились в песке. Далеко справа горели редкие огоньки рыбацких лодок — говорят, по ночам лучше всего ловить мерцающих рыб, которые исполняют желания. Я повернула голову, вытянула шею и прищурилась, старательно вглядывалась в них. Вдруг лис умеет носиться поверхности моря? Но нет, тишина…

Тогда я вернула свою шею в нормально-анфасное положение. И тотчас взвизгнула, обнаружив, что прямо перед мной на песке сидит светящийся белый лис. Вот прямо впритык. Лапки почти касаются моих скрещенных ног. Белая голова с интересом склонилась набок, оранжевые глаза поблескивают из-под ресниц.

— Тилвас! — шепотом возмутилась я. — Какого гурха!

— Это ведь ты за мной следила? — осклабился лис.

— Потому что я волновалась, что тебя поймали!

— Но когда поняла, что нет, все равно ведь продолжила.

Лисья голова хитро поменяла угол наклона. У лиса-Тилваса был куда менее устрашающий облик, чем у «чистого» пэйярту, с которым я общалась во время ритуала. Тилвас был скорее… приятным, что ли. Не очень крупный. С пушистым хвостом. Глаза горят, но это не оранжевый цвет мести, а, скорее, напоминание об уютном очаге в далеких северных государствах. У лиса были аккуратные коготки и такая мягкая шерстка, что я не удержалась и, протянув руку, погладила его по богатому меховому «воротнику».

— Пф! — сказал Тилвас, уклоняясь.

— Напугал меня — теперь терпи. В качестве компенсации. Обожаю животных, — безапелляционно заявила я.

— Я не хотел тебя напугать. Клянусь.

— Ну да, конечно.

— Конечно, да! Честному слову пэйярту всегда можно верить, ты же это знаешь, Джерри. Сборники легенд не так бессмысленны, как можно подумать.

На третьем поглаживании он уже не стал уклоняться. Наоборот, подвинулся поближе, а потом и вовсе лег у моих ног, свернувшись калачиком и ткнувшись острым носом в изгиб колена.

***

Какое-то время мы бездельничали. Было здорово так сидеть. Как будто бы я – не я, а простая девчонка с ручным зверьком, которая ночью пошла полюбоваться на море. Как будто сейчас мы насладимся пейзажем, потом поспим, а утром примемся за суровый ежедневный труд, коим полнятся жизни жителей прибрежных деревень. Я бы чистила рыбу, зверек возился в ногах, мешая и надеясь, что ему что-нибудь перепадет. Потом рынок. Весь день в делах. Простой, но вкусный ужин, какие-нибудь там товарищи-ухажеры. Лавка, укрытая одеялом. И все по новой.

Безыскусная жизнь, о которой приятно погрезить минуту-другую, но которую я ни при каких обстоятельствах не хотела бы проживать. И не буду.

— А какие еще способности у тебя теперь есть, кроме превращения в лиса? – спросила я, осторожно потрепав Талвани за ухом. Он, кажется, успел задремать.

Пэйярту сладко зевнул и выпустил-втянул когти.

— По большей части я просто очень хорошо колдую, — сказал он. – Разные боевые и защитные вязи – это прямо мое. И, конечно, все, что связано с животными, духами и сущностями.

— А я думала, раз ты лис, то твоя магия будет из сферы иллюзий.

— Навести чары я тоже могу, — согласился пэйярту. – Но это будет сравнимо с человеческим колдовством высокого уровня. Например, Галаса Дарети очень хороша в иллюзиях: можно будет как-нибудь устроить с ней соревнование, проверить. А еще теперь я могу воровать, — лисья морда вдруг расплылась в ухмылке.

— Прости? – не поняла я.

Я подумала, сейчас будет какая-нибудь шутка на тему того, что люди не обращают внимание на симпатичных белых лисов, поэтому Тилвас сможет срывать у них кошельки в больших городах, но пэйярту вместо этого вдруг положил когтистую лапу мне на колено и закрыл глаза.

Тотчас струйка холода побежала у меня по ноге. Будто прицельный ледяной ветер вдруг подул прямо в коленную чашечку. Я удивленно расширила глаза, увидев, что моя кожа покрывается инеем. Над второй лапой пэйярту между тем возникла из воздуха и расцвела призрачная кедровая шишка.

— Одна из моих уникальных способностей заключается в том, что я могу подворовывать энергию у людей, — пояснил пэйярту, снимая с меня лапу.

Иней на моей коже тотчас растаял, превратившись в капельки, которые лис непринужденно слизнул горячим шершавым языком.

— Ах ты жулик! – возмутилась я.

— Так и есть, — улыбнулся он.

— А вернуть?!

— Вот этого уже не могу, прости.

— Точно жулик.

— Я лис, чего ты хотела? – фыркнул он.

— А что со способностями других рёххов?.. – спросила я.