Василий осторожно потянул на себя дверь.

— Понятно, — сказал Болтянский, опуская дробовик. — Открывай настежь, доставай воровской свой инструмент. Правильная оказалась квартира. Об двух дверях.

— Эй, дядя! — Водитель в МЧС-овской камуфляжке, задрав голову, смотрел на оператора. — Ты чего? Куда льешь-то?

— Так ты ж у нас последний был, вот я и того… на сладкое, — отозвался тот.

— Ну ты даешь, — покачал головой водитель. — Под завязку почти. Мне ж туда порошок еще сыпать, воду лить.

— А это чтоб не жалился потом, что на заводе тебе по полной не налили. А то отпей чего там лишку. — Работяга весело заржал.

— Э-эх, долбодуи… Сам-то, небось, с утра заправился?

МЧС-ник махнул рукой и, сев за руль, завел мотор. Потом посмотрел на часы и покачал головой. Еще ведь на химзавод. В самом лучшем раскладе он часам к пяти на Охту поспеет. И дай-то Бог к пяти.

«Взломщик» распахнул железную дверь, цилиндры замка которой пришлось резать пилой. Распахнул — и отшатнулся.

— Твою дивизию…

Болтянский шагнул к двери.

— Оно самое. Ч-черт… А я уж думал, пронесет. Три-то верхних этажа чистые вроде. Корзун, сюда иди. Узнаешь?

— Да я и отсюда чую, товарищ капитан. С чем такое спутаешь?

Василий переводил взгляд с Болтянского на Корзуна.

— Так это ж еще и вторую дверь не открыли… А открой — с ног свалит…

— Ладно, — отрезал капитан. — Открывать нам ее не сейчас. И без тебя. Вот доползем до выхода, и получишь свои десять минут отпуска. На свежем воздухе.

«Взломщик» покачал головой и полез в карман за универсальной отмычкой.

— Погоди, — остановил его Болтянский. — Надо их хоть от двери маленько отогнать. На всякий пожар.

Он отошел в сторону, подпуская бойца с распылителем. Тот крутнул краник на патрубке, приставил дуло распылителя к замочной скважине и дважды коротко нажал курок. Резко запахло нафталином.

— Уж лучше такое бабушкино амбре, — заметил Болтянский. — Теперь давай, Вася, работай.

Зинченко открыл дверь штаба и, шагнув через две ступеньки, вошел внутрь.

— Разрешите?

Голышев, дававший какие-то указания оператору у стола, повернулся к нему.

— Первый подъезд прошли?

— Так точно, товарищ генерал. Сверху донизу — и еще раз, с открыванием дверей.

Присутствующие переглянулись.

— Так, — проговорил начальник штаба. — Без ЧП?

— Без, — отчеканил Зинченко. — Что на пока самый главный результат.

— Это верно, полковник, — согласился Голышев. — Главный. Ну а… контакт с «противником»?

— Судя по сильному запаху, погибшие есть в одной квартире. На втором этаже. Но и там после обработки репеллентом змеи себя не обнаружили.

— Естественно, — подала голос Алина. — В первый же момент они должны были отползти от дверей. Репеллент ведь ваши люди распыляли у самого входа?

— Конечно, — кивнул полковник. — Пока. Чтобы обезопасить себя.

— Одна квартира на подъезд, — задумчиво проговорил Голышев. — Выводы пока делать рановато, конечно, но, значит, змеи только в этой одной?

— Не факт, — возразила Ламанча. — Остальные квартиры, из которых сегодня никто не выходил, могли быть оставлены вчера, позавчера — да когда угодно. Это не значит, что змеи в них не проникли. Хотя… — Она задумалась и добавила: — Хотя думаю, что вы правы. Проникнуть в них гремучники, конечно, могли — но и делать им там было нечего. Даже если все-таки проникли, то так же и ушли.

— Что ж, более или менее ясно, — подвел итог начальник штаба. — Стрелков с дробовиками у подъезда выставили?

— Так точно, — ответил Зинченко.

— Хорошо, Николай Васильевич. Запускайте ребят на остальные объекты.

Трое спасателей вышли из подъезда. Пашинян махнул рукой: давай сюда.

— Ну что здесь? — поинтересовался он.

— В двух квартирах точно, — ответил за всех сержант. — Сейчас ребята пройдут снова с пятого по первый, двери откроют. Тогда уж будет понятно на все сто.

— Но в тех двух, на четвертом и на втором, — подключился к разговору второй боец, — это наверняка, товарищ майор. Вонища — мамочка родная…

Он покачал головой.

— Кто пошел наверх? — спросил Пашинян.

— Старший лейтенант Егоров. Ну и двое с ним, стрелок и этот, с баллоном.

— Понятно.

Майор посмотрел на часы. Без четверти три.

— Что, ломается наш график?

Пашинян повернулся к говорящему.

— А, Сергей… Да его как такового и не было, графика этого. Нам бы до темноты успеть…

— А можем? — спросил Телешов. — До темноты?

— Не знаю. — Майор нахмурился. — Знаю только, что в темноте в эту войну играть нам очень не на руку будет. А ты почему еще здесь?

— А где же мне быть? — удивился Сергей.

— Как то есть, где? С народом. Ты же у нас вроде переговорщика был. Для контактов с местным населением. А оно уже все эвакуировано.

— Ну и слава Богу, — сказал Телешов. — Значит, с ними в порядке. А здесь — сам понимаешь. На всякий пожар.

— Типун тебе на язык, дорогой — отозвался Пашинян. — Нам сегодня только пожара не хватало.

— Это я метафорически, — уточнил Сергей. — Ну и, конечно…

Он не договорил. В подъезде раздался оглушительный выстрел. Потом второй. Стоявшие рядом с Пашиняном спасатели дернулись в сторону дома.

— Куда? — Майор схватил одного из них за плечо. — Пилой их там пилить будете? Эй, боец!

Он обращался к МЧС-нику с дробовиком, стоявшему у подъезда. Тот повернулся к офицеру.

— Ну-ка крикни там ребятам, что у них?

Спасатель подошел вплотную ко входу и что-то прокричал. Потом повернулся к Пашиняну и показал большой палец.

— В порядке!

Майор выматерился и вытер лоб тыльной стороной ладони…

— А если в порядке, на кой черт было стрельбу затевать?

Из подъезда вышли трое. Впереди шел спасатель в костюме химзащиты и с ранцем за спиной, за ним старлей с дробовиком. Замыкающий, держа помповое ружье наготове, двигался спиной вперед.

— Егоров, Вася! — позвал Пашинян. — А ну, давай сюда!

Старлей подошел поближе.

— Что там у вас за война случилась?

Егоров хмыкнул.

— Да на втором, товарищ майор. Мы туда газом, потом дверь открыли — а она как раз из прихожки в глубь квартиры намылилась. Ну я и… Раз сначала жахнул, позвоночник, вроде, перебил, потом второй… Все меньше потом работы.