накануне, 19 августа, она была изнасилована Александром Солоником, с которым познакомилась лишь в тот же день. После этого заявления об изнасилованиях, совершенных Солоником в разное время, стали поступать в прокуратуру одно за другим. В числе прочих поступило заявление и от школьницы, в котором та утверждала, что в результате изнасилования, совершенного Солоником, она забеременела и вынуждена была сделать аборт. Также среди потерпевших оказалась и жена одного из курганских милиционеров, которую в прокуратуру привел ее муж. Сам он хотел убить Солоника, но сослуживцы, видя его настроение, отобрали у него пистолет.

Солоник утверждал, что изнасилований он не совершал и всегда вступал с женщинами в интимные отношения только по обоюдному согласию. Дело было сложное. Абсолютной уверенности в виновности Солоника, судя по всему, не было даже у судьи, потому что мерой пресечения в отношении него была избрана подписка о невыезде, а не арест. Кроме того, Солоник, видимо, был уверен, что выпутается из сложной ситуации, поскольку в противном случае он просто сбежал бы. Он настаивал, что первое уголовное дело в отношении него, которое и решило его судьбу, поскольку в результате он был осужден на 8 лет лишения свободы в колонии строгого режима, было от начала и до конца сфабриковано. В числе доводов, говорящих в пользу такой точки зрения, обычно приводится тот факт, что Солоник обвинялся в изнасилованиях, которые были им якобы совершены в период с 1983 по 1987 год. Мол, что же раньше потерпевшие ничего не заявляли?

Полагаю, что версия об абсолютной невиновности Солоника в совершении приписываемых ему изнасилований несостоятельна. Объяснение, почему Солоника не обвинили в совершении указанных преступлений раньше, видится в том, что: во-первых, сами потерпевшие обычно весьма неохотно заявляют о совершенном в отношении них преступлении, опасаясь огласки компрометирующих их сведений. Например, даже в случае с Солоником потерпевших было гораздо больше, чем поступивших в прокуратуру заявлений, но многие из них отказывались давать официальные показания против насильника — ведь у некоторых из них были мужья, любовники, которые ни о чем не знали. В случае со школьницей о том, что та уже живет взрослой половой жизнью, не знали даже ее родители, естественно, об изнасиловании она предпочла умолчать; во-вторых, поскольку некоторые заявления потерпевших по времени совпадали еще с тем периодом, когда Солоник работал в милиции, местное руководство не хотело давать им официального хода, опасаясь как дискредитации возглавляемой ими правоохранительной системы, так и своей собственной дискредитации; в-третьих, любой профессиональный юрист, хотя бы раз в жизни столкнувшийся с делами об изнасилованиях, скажет, что это наиболее сложные дела. Нередко заявления об изнасиловании служат лишь прикрытием откровенного вымогательства со стороны женщин. В других случаях сам мужчина совершает изнасилование не потому, что он откровенный насильник, а потому, что не может точно рассчитать, где заканчивается естественное сопротивление женщины, вызванное консервативным воспитанием в духе принципа, что нельзя вступать в интимные отношения с мужчиной в первую же встречу, и начинается вполне реальное сопротивление, вызванное именно категорическим отказом совершать половой акт. Кроме того, при любом исходе в результате интимной близости у женщины, как правило, остаются на теле синяки, объяснение которым ею может быть дано самое разное.

Отдельно хотелось бы подчеркнуть, что Солоника в Кургане знали, и если не все, то многие побаивались. Даже следователь, который вел дело об изнасилованиях, совершенных Солоником, до сих пор отказывается встречаться с кем бы то ни было, опасаясь, что со стороны «киллера» может последовать месть (ведь сколько говорят и пишут о том, что, возможно, Солоник жив).

Миф о том, что он был хорошим парнем и поэтому не мог в принципе совершить изнасилование, не выдерживает критики. Например, одна из потерпевших после изнасилования пришла домой вся в крови: Солоник бил ее по лицу кулаком и давил пальцами на глаза (кстати, именно такой прием часто используют недобросовестные работники милиции, «выколачивая» показания у подозреваемых). Жизнь этой девушки оказалась разрушенной, поскольку, узнав об изнасиловании, от нее ушел жених. Сколько подобных судеб разрушил Солоник еще задолго до того, как стал профессиональным убийцей? Несомненно одно — он мечтал стать известным и своего добился. Во всяком случае в Кургане он был знаменит, но эта известность была абсолютно в негативных красках.

Таким образом, обвинительный приговор в отношении Солоника был действительно предопределен. Но не чей-то злой умысел был тому виной, чтобы оболгать и «подставить» честного могильщика Александра Солоника, а он сам, собственными руками на протяжении длительного времени усиленными темпами копал себе яму, в которую и угодил. Согласно воспоминаниям сотрудников милиции, которые помогали следователю в сборе доказательств по первому уголовному делу в отношении Солоника, речь вовсе шла не о том, чтобы сфабриковать надуманные эпизоды об изнасилованиях, а о том, как из множества вполне реальных эпизодов выбрать те, которые наиболее показательны и где потерпевшие не отказались бы от данных ими показаний на стадии предварительного следствия. И таких эпизодов было более чем достаточно. Именно этим обстоятельством и объясняется столь суровое наказание в отношении Солоника — 8 лет лишения свободы.

Интересно, что одним из свидетелей по делу об изнасилованиях, совершенных Солоником, проходил Колегов — один из организаторов и руководителей будущей «курганской» преступной группировки. Показания Колегова были направлены на защиту Солоника.

Принято считать, что свой первый побег прямо из зала Первомайского районного суда города Кургана Солоник совершил спонтанно, услышав, что в отношении него вынесен столь суровый приговор. Представляется, что это не совсем так. Будучи человеком отнюдь не глупым, возможность вынесения обвинительного приговора в отношении себя он не исключал, поэтому как минимум в качестве одного из вариантов своего будущего поведения он наверняка просчитал и вариант побега. Поэтому его действия в момент побега и были столь расчетливы. Подтверждается вышесказанное и его наглым поведением во время следствия и суда. Солоник был уверен, что так или иначе обязательно выкрутится. Следователю, например, он открыто угрожал, что, мол, ему самому он ничего не сделает, но вот его маленький сын однажды может и не вернуться домой из яслей.

Так или иначе, но перед оглашением приговора, когда стало ясно, что приговор будет обвинительным, Солоник попросил отпустить его в туалет и банально вышел из зала суда, а затем на улицу. Никто его не остановил. Почему-то все решили, что он спокойно отправится в тюрьму. Видимо, еще никто не понял, с кем имеют дело. А Солоник исчез. Приговор был оглашен, но место подсудимого осталось вакантным.

На мой взгляд, совершенно очевидно, что к моменту вынесения первого обвинительного приговора Александр