Лофт повертел в руках золотой кругляш.

— На диске выгравирован знак Ока. — Он показал диск монаху, и тот ясно рассмотрел тонкие насечки, изображающие глаз.

— Око Амона-Ра, бога-сокола… — Речь Локи исполнилась благоговения. — Оно стоит в одном ряду с чудесными вещами, принадлежащими другим великим богам…

«Я чувствую Силу. Я обладаю Силой. Сила во мне.

Равновесие Мира Меж Мирами нарушено. Здесь, в перенасыщенном Великими Духами мире, оно необходимо, как воздух. Отсутствие Равновесия уничтожит его. Что произойдёт в час, когда духи Нидавеллира и Долины Богов поднимутся друг против друга или, приняв союз, ополчатся на кого-нибудь третьего? Что буду делать я, когда веками сохранявшееся спокойствие падёт, погребая под своими обломками наше последнее пристанище?»

Изящный дракон, покрытый матово-чёрными чешуйками, прикрыл глаза и уронил голову на вытянутые передние лапы. Серебряный обруч, украшавший голову, сполз набок, но Нидхёгг не обратил на это внимания. Поёрзав на гладком полу пещеры, он устроился в любимой позе — на боку, плотно сложив крылья. Два горных тролля, молчаливые и туповатые, но верные стражи, тихо вышли из пещеры, не желая нарушать отдых господина.

Нидхёгг и не думал отдыхать. Тело — быстрое, красивое до жестокости, оставалось в вырубленном двергами скальном зале, а главная составляющая его бытия, покинув оболочку, струйкой бесцветного пламени воспарила к вершинам Небесных Гор.

Мир простёрся перед Нидхёггом чёрным пятном. Ушли телесные чувства — слух, зрение не нужны для того, чтобы ощущать Силу, коей Междумирье было наполнено до предела. Последнего предела. Вернее, не Силу. МНОЖЕСТВО СИЛ.

Вот они. На чёрном блюде появляются блёстки. Так высыпают на вечернее небо звёзды, являясь одна за другой. Междумирье пронизано ими, расшито цветными пятнами, как платье короля — алмазами.

Нидавеллир. Это прямо на юге. Скопище тусклых огоньков. То, что они не светят так ярко, как звёзды Долины Богов или Леса Альвхейм, ещё ничего не значит. Поля Мрака полны злобной, несущей смерть и разрушение Силы. Если духи Нидавеллира однажды выйдут из своего убежища и возжелают погубить всё живое в Междумирье, то их можно будет остановить лишь ценой огромных жертв.

Лес Идалир. Зелёные огни. Добрые духи жизни, цветения и радости. Они не враждуют ни с кем и, как боги Сокрытых Гор, хотят одного — покоя. Альвхейм же горит розовым пламенем вечной молодости и созидания. Дальше, на запад. Сотни точек — неярких и многоцветных, разбросанных по лесам и рекам. Малые духи, одни — безвредные и спокойные, другие — просто безразличные. Живут себе в тиши и покое после многих скитаний по мирам.

А что ещё дальше? Там, где оканчивается Междумирье и буйством красок наливается облако мира Мидденгард? Что за ним?

СВЕТ. Сплошная масса единого света. Он даже не белый, он просто не имеет цвета. Этот Свет не греет, но чувствует. Чувствует всё, что происходит в Трёх Мирах. Он редко вмешивается в их жизнь, но сейчас можно рассмотреть, как лучи его обратились к Междумирью, наблюдая.

Надо полагать, что Свет беспокоится. Он видит нарушенное Равновесие. Знает, что если оно падёт, то тогда…

«А что тогда? — подумал Нидхёгг, уводя взгляд от далёкого слепящего облака. — Я знаю это. Просто смерть. И не надо говорить, что духи бессмертны. С Междумирьем может случиться то же, что и со стеклянным шаром, наполненным маслом, когда бросишь его в огонь. Сила перельётся через край, вступят в борьбу между собой разные её части и погубят Мир Меж Мирами. Я знаю, как этого избежать…»

Нидхёгг вернулся в своё тело. Дракон встрепенулся, шевельнул крыльями. Когти заскрежетали по камню, и Нидхёгг покинул тёмную пещеру, пробираясь по вырубленному в Имирбьёрге тоннелю наверх, к Красному Замку. Туда, где на каменном алтаре блистало золотом и хрусталём его главное сокровище.

Трудхейм. Чаша Сил.

То, что в нужных руках избавит Междумирье от беды.

Чёрный Дракон помнил, что тени заколебались в тот день, когда Свет с Запада вдруг вмешался в незначительную и мелкую стычку между людьми соседнего Мидгарда. Несколько месяцев назад сквозь все Три Мира прошёл белый луч, несущий в себе такую Силу, что Небесные Горы вздрогнули до самых корней гор. Это было первой вестью о растущем возмущении Равновесия. Заинтересовавшись странной активностью Света, Нидхёгг послал в Мидгард Ночных Всадниц, и вскоре они подтвердили его подозрения о том, что в норвежских лесах нежданно возродилась Сила исчезнувшего, почитай, пятьдесят веков назад Аталгарда. Подозрения, возникшие уже давно. А ещё Ночные Всадницы поведали, что оставшиеся в Мидгарде духи возжелали завладеть Чашей Сил, отослав за ней тех, кто может пробудить к жизни древнее сокровище. Они боялись потерять свою Силу и свои народы, не желая подчиняться общему закону. Боги Асгарда забыли о Предначертании Эйра: «Когда вы, духи, станете не нужны людям, покиньте Мидгард до часа, когда Врата Миров закроются. Или останьтесь, но с того дня вы будете лишь бессильными тенями, не способными ничего изменить…»

«Как они не поймут, что после того, как Междумирье станет замкнутым миром, отрезанным от двух других, любое смещение пространства, любая щель между мирами приведёт к тому, что Сила, накопленная в Мире Третьем, вырвется наружу, как пар из закрытого котла! — Нидхёгг от злости фыркнул, выбросив струю пламени из пасти. — Трещина, открытая Трудхеймом, под напором Силы разрастётся, разрушая Стены Миров, и всё закончится гибелью Междумирья, а с ним, возможно, Мидгарда и Мидденгарда!

Они не знают об этом? Может быть. Но ещё они не знают о том, что Три Мира не единственны во Вселенной и Сила Чаши мне нужна для того, чтобы открыть проходы в миры, где ещё нет жизни. Отворить незримые врата, выпустить за их порог части Силы и тем избавить Междумирье от возможной катастрофы. А вот тогда забирайте себе Чашу и делайте с ней что угодно!»

Нидхёгг раздраженно посмотрел на гранитный постамент и снова плюнул огнём. Не иметь возможности пользоваться Чашей вовсе не значило, что он не знал о том, какие силы в ней скрыты. Нидхёгг не одно столетие пытался познать тайну её изготовления. Его мысли проникали в глубь сосредоточенной в Трудхейме мощи, и однажды Чёрному Дракону открылось такое, о чём у него и подозрений не возникало! Чаша показала ему десятки, сотни миров, разбросанных по Внешней Пустоте. Ничьих миров. Без людей, духов, богов. И вот тогда же он понял, как избавить Междумирье от войн, обрести покой и сохранить власть. Да что там сохранить! Расширить и преумножить! С помощью Чаши можно было получить для себя целый мир, новый, чистый и не тронутый никем. Обустроить его так, как нравится, по своим желаниям и вкусам. Стать его демиургом. Или же остаться в привычном и обжитом Междумирье, выпустив в дальние миры скопища духов, которые обитали здесь.

Эти планы захватили его, и Нидхёгг начал искать людей, в руках которых Чаша сможет пробудиться. Наследники Аталгарда обитали за Западными Вратами, но в Мидденгард ходу не было. Ни один дух Междумирья не пропускался в древний мир его Стражами. Люди, альвы, дверги, даже речные тролли могли пройти во Врата, духи — нет. И вот теперь наследник Короля всех людей идет сюда сам. Идет в уверенности, что Нидхёгг ему враг.