Вскоре после этого двум бывшим офицерам КГБ отошли посты министра иностранных дел и министра обороны, а другие заняли прочие высокие должности в правительстве страны. В кратком интервью Теду Коппелю в программе американской широковещательной компании «Эй-Би-Си ньюз» “Nightline” Путин признал, что привел в Кремль офицеров КГБ, но пояснил, что сделал это с целью искоренить коррупцию. «Я знаю их много лет, и я им доверяю. Идеология здесь ни при чем. Дело исключительно в их профессиональных качествах и личных отношениях» {796}.

На самом деле назначение тайных агентов разведки на наиболее важные государственные должности является давней российской традицией. Агенты политического сыска из царского охранного отделения («охранки») работали повсеместно, об этом упомянул Андропов в начале 1970-х годов, рассказывая мне о том, как Кремль решил перенести исконную русскую идею на советскую почву. До 1913 года редактором газеты «Правда» служил тайный агент «охранки» Роман Малиновский, завербованный охранным отделением во время отбывания им тюремного срока за воровство и кражу со взломом. После выхода Малиновского на свободу «охранка» скрыла его криминальное прошлое и внедрила его в коммунистическую партию Ленина, где он постепенно дорос до должности редактора «Правды», а впоследствии стал заместителем Ленина по российским делам и председателем большевистской фракции в Государственной думе {797}. По словам Андропова, Малиновский был одним из лучших друзей Ленина. Сформированный «охранкой» образ Малиновского сотворил чудеса.

От Андропова я также узнал, что все граждане стран советского блока, ответственные за дипломатию, внешнюю торговлю, экономику, технологии и даже религиозную деятельность на Западе, должны были быть офицерами разведки под прикрытием. Это напоминало милитаризацию правительства в военные годы, но на этот раз действовать предстояло не армии, а службе внешней разведки. Румыния под предводительством Чаушеску исполнила этот наказ.

К 1978 году, когда я порвал с коммунизмом, границы между руководством страны и аппаратом внешней разведки стали весьма размытыми. Через пару недель после того, как я получил политическое убежище в Соединенных Штатах, западные новостные агентства сообщили, что мое бегство дало толчок самой масштабной политической чистке за всю историю коммунистической Румынии. Чаушеску отправил в отставку треть кабинета министров, разжаловал четырех членов Политбюро, отозвал двадцать два посла. Все они были офицерами Департамента внешней информации, действовавшими под прикрытием. Я совершенно точно это знаю, поскольку регулярно подписывал их документы и платежные ведомости.

Путин, 31 декабря 2000 года отмечавший свою первую годовщину на посту президента, объявил, что у России появился новый национальный гимн. В действительности подписанный Путиным указ лишь возрождал мелодию гимна времен Сталина, запрещенную после распада Советского Союза. Изначально текст, написанный поэтом Сергеем Михалковым, прославлял Сталина, Ленина, Коммунистическую партию и «нерушимый» Советский Союз. Впоследствии по распоряжению Хрущева Михалков написал вторую версию гимна, исключив из текста имя Сталина, упоминание о котором было неприятно новым политическим лидерам. Затем Михалков вновь переписал текст, на сей раз в угоду Путину {798}.

Елена Боннэр, вдова лауреата Нобелевской премии мира Андрея Сахарова, назвала действия Путина «профанацией истории». Несогласный с этим Путин пояснил: «Мы преодолели размолвку между прошлым и настоящим» {799}.

В апреле 2000 года, всего через семь дней после избрания Путина президентом России подавляющим большинством голосов, сотрудники ФСБ арестовали американского предпринимателя Эдмонда Поупа. Он был обвинен в шпионаже, однако суд над ним превратился в фарс. Профессор Анатолий Бабкин, главный свидетель ФСБ в деле против Поупа, отказался от своих показаний и заявил, что подписал их под давлением. Сотрудники ФСБ пригрозили Бабкину тюрьмой, но тот все равно отказался быть свидетелем обвинения. Российский исследовательский институт, где работал профессор, предоставил суду документы, подтверждавшие, что все переданные Поупу технические материалы не носили грифа секретности и были проданы ему легально. Несмотря на это, Поупа признали виновным и приговорили к двадцати годам лишения свободы на основе вердикта, составленного всего за два с половиной часа {800}.

Соединенные Штаты вновь были представлены в качестве врага России. Затем 12 декабря 2000 года президент Путин великодушно помиловал Поупа {801} – равно как и путинские предшественники даровали помилование другим американцам, нелепо обвиненным КГБ. Однако к тому времени дело уже было сделано. США вновь были выставлены противником России, и этот образ был создан в первую очередь для россиян. Большинство жителей России начали смотреть на Путина с восхищением: противостоять всемогущей Америке – это вам не шутки.

Согласно пресс-релизу российского правительства от марта 2001 года, в Москве в закрытом порядке рассматривались дела нескольких американских граждан, обвиненных в шпионаже. Эти дела были сфабрикованы, а обвинения «настолько безосновательны и основаны на столь неправдоподобных предположениях, что российские апелляционные суды отклонили как минимум три таких иска» {802}. Эти неудачи не обескуражили путинских чиновников, отвечавших на каждое заключение о невиновности повторным открытием дела.

В частности, в марте 2001 года состоялся уже третий суд над профессиональным российским дипломатом Владимиром Моисеевым, которому вменяли в вину шпионаж в пользу Соединенных Штатов и их главного азиатского союзника – Южной Кореи. Представленный ФСБ «обличающий» документ оказался копией публичного выступления Моисеева, эксперта по Южной Корее. Тем не менее с июля 1998 года он находился под стражей, а Владимир Путин, возглавлявший в то время ФСБ, официально объявил обвинения «бесспорно, доказанными» {803}.

На протяжении всей своей истории для Советского Союза были характерны явные антиамериканские настроения, и большинство русских выросли в атмосфере ненависти к Соединенным Штатам. Теперь эта ненависть заставила их проникнуться симпатией к путинскому антиамериканизму.

* * *

Путина сложно понять, но отчасти именно поэтому жители России смотрят на него завороженно. В ночь на 20 ноября 1998 года миллионы россиян были потрясены новостью: главный политический диссидент в стане российских женщин, Галина Старовойтова, была застрелена в Санкт-Петербурге. В ее доверенного помощника, Руслана Линькова, также стреляли, но он выжил. В эпоху Советского Союза Галина активно общалась с лауреатом Нобелевской премии Андреем Сахаровым и противостояла КГБ, переименованному в ФСБ. Именно этой структуре были выдвинуты вполне правдоподобные обвинения в организации убийства. В то время как около десяти тысяч человек собрались почтить память Галины и потребовать наказания убийц, Линькова навестил тот, кого он не мог себе представить в самом страшном сне, – Владимир Путин, глава ФСБ. Путин более часа держал Линькова за руку, убеждая его: «Все будет хорошо. Все будет хорошо» {804}.

Сослуживцы Путина называют его «серым кардиналом» за скрытность и мастерство плести интриги подобно Ватикану. Русские восхищаются холодным взглядом его голубых глаз, выдающим в нем сильную, немногословную личность – настоящего мужчину, тщательно подбирающего скупые слова. Русские падки и на византийский обман – они поколениями тешили себя мыслью о выдающемся статусе своей страны, и Путин помогает им вновь ощутить себя на высоте. В 2000 году, когда Путин был в Мадриде на приеме у короля Испании Хуана Карлоса, прошел слух, что сотрудники ФСБ арестовали крупнейшего российского медиамагната Владимира Гусинского. Вначале Путин заявлял, что ему об этом неизвестно. На следующий день он проявил неожиданно хорошую осведомленность об обстоятельствах ареста. Неделей позже в ходе поездки в Берлин Путин назвал принятые против Гусинского меры «чрезмерными». Вернувшись в Москву, он пустил слух о том, что арест имел целью скомпрометировать его самого. В конечном счете подконтрольная Кремлю радиостанция «МОСТ» намекнула на то, что арест Гусинского был неудачным возмездием за открытую поддержку, высказанную тому президентом Биллом Клинтоном в ходе своего визита в Москву {805}. Дело было закрыто.